Щит и меч «майора Зорича» - Анатолий Терещенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вдруг он четко услышал и даже непривычно встрепенулся от неожиданности.
— Товарищ Зарубин, — полувопросительно произнес Поскребышев, сверкнув гладкой, как желтый биллиардный шар, головой с такой же желтизной на лице. Его тусклые и впалые глаза говорили о постоянных ночных бдениях, недостаточности кислорода, нервотрепках и заботах, — сейчас вас примет товарищ Сталин.
Вскоре личный секретарь вождя, после выхода очередного посетителя, пригласил и проводил Зарубина в кабинет главы государства.
Сталин сидел за столом и что-то наискосок дописывал красным карандашом. По всей вероятности, это была, как обычно, четкая резолюция на документе. Во рту у хозяина кабинета торчала крутолобая трубка. Из табачной камеры светло-коричневого бриарового чубука вяло вился сизый дымок. При появлении Зарубина Сталин сделал несколько торопливых попыток затянуться дымком через черный эбонитовый мундштук трубки, но у него ничего не получилось — видно, забился канал мундштука. После чего он лениво поднялся из-за стола, покрытого темно-зелёным сукном, сделал несколько шагов навстречу гостю и, пожав ему руку, предложил сесть.
Сам же продолжал стоять. Затем, не спеша, тихо прошелся по кабинету в своих мягких нешироких шевровых сапогах, чиркнул спичкой и поджег табак. Аппетитно раскурил, а потом вынул мундштук трубки изо рта, взявши в левую руку изогнутую её часть. Снова остановился и предложил доложить посетителю те вопросы, которые были заранее ему поставлены руководством.
Зарубин привык говорить, как оперативник, четко — по существу, поэтому его доклад был краток. Сталин внимательно выслушал опытного разведчика, а потом выдал небольшой монолог:
— До последнего времени у нас с Америкой, по существу, не было никаких конфликтных интересов в мире. Более того, и американский президент, и американский народ поддерживают нашу борьбу с немецким фашизмом. Поддерживают нашу тяжелую борьбу. Но недавно мы получили данные, что некоторые американские круги рассматривают вопрос о возможности признания правительства Керенского в качестве законного правительства России в случае нашего поражения в войне. Что, сбежавшего, бросившего Россию премьера снова хотят посадить в Кремль? Россия его второй раз не примет.
Этого им никогда не дождаться. Никогда!
Но очень важно и необходимо знать об истинных намерениях американского правительства. Мы хотели бы видеть их нашими союзниками в борьбе с Гитлером.
Ваша задача, товарищ Зарубин, — не только знать о намерениях американцев, не только отслеживать события, но и воздействовать на них. Воздействовать через агентуру влияния, через другие возможности…
Исходите из того, товарищ Зарубин, что наша страна непобедима.
Он немного помолчал, попыхтел трубкой, выпуская сизые колечки дыма, слегка покачивающиеся из стороны в сторону и поднимающиеся вверх, чтобы потерять свою форму, а потом и вовсе раствориться в воздухе. Затем Верховный подошел к своему столу, поправил стопку деловых бумаг и тихо добавил:
— Василий Михайлович, я слышал давно, что ваша жена хорошо вам помогает в вашей ответственной работе. Прошу, очень прошу, берегите её. Это важно для вашей и государственной безопасности.
Сталин знал, что говорил.
Действительно, супруга Зарубина — Елизавета Юльевна Горская — много помогала своему мужу при решении агентурно-оперативных задач в зарубежных командировках. У неё была большая школа работы за границей. В двадцатые годы училась в Парижском и Венском университетах. Знала в совершенстве французский, немецкий и английский языки. Содействовала выявлению конспиративных связей Я.Г. Блюмкина с Л.Д. Троцким, что помогло быстро разобраться в содержании их преступных намерений.
В 1929 году вышла замуж за сотрудника Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ В.М. Зарубина. Находилась на нелегальной работе во Франции, Германии, США (дважды), Эстонии, Великобритании.
В сентябре 1946 года неожиданно была уволена из МГБ СССР «за невозможностью дальнейшего использования» с постановкой на общевоинский учет.
После смерти Сталина по ходатайству П.А. Судоплатова была восстановлена в органах и стала работать в 9-м (разведывательно-диверсионном) отделе МВД СССР.
После ареста Судоплатова в августе 1953 года была окончательно уволена из МВД.
К сожалению, мужественная разведчица трагически погибла, случайно попав под колеса автобуса.
С полковником Александром Пантелеймоновичем Святогоровым встречались многие корреспонденты, которые брали у него как у «майора Зорича» актуальные интервью по разным случаям — юбилеев, праздников, знаменательных дат и прочего. Всех интересовали результаты и подробности его разведывательно-диверсионной работы в годы отшумевшей войны.
И всё же каждый раз корреспондентами вставлялся один щекотливый вопрос: а участвовал ли он в операциях против вояк ОУН и УПА, на что полковник-разведчик честно отвечал, что по ним он почти не работал, разведка — не контрразведка. У него были другие важные задачи.
Однако грешить не хотел, потому что не умел лгать, и признался, что по настойчивому указанию одного из руководителей госбезопасности Украины ему было поручено попробовать осуществить вербовку писателя-невозвращенца Ивана Багряного, у которого на Украине жила семья — жена и сын. Иван — муж и отец — их безумно любил. На этой психологической завязке решили сыграть.
Несмотря на резкость высказываний Ивана Багряного о большевиках и их политике, о чем он писал в одной из своих брошюр на эту тему — «Почему я не хочу возвращаться в СССР», — Зорича всё же заставляли осуществить вербовку идеологически устоявшейся личности.
Это через судьбу Багряного прошло раскулачивание крестьянства украинских сел и деревень, голод 1933 года, нищенское прозябание беспаспортного крестьянства и прочее и прочее. Указанные события затронули и семью писателя, о чем он правдиво живописал:
«Высылали их прочь, вырывая с корнями, то есть со стариками и маленькими детьми. А прогоняя через почти всю территорию СССР степями… бросали их на произвол судьбы. Маленьких детей, умирающих по дороге, матери не имели возможности по-человечески похоронить и загребали в снег без священника и без могил. А со временем и сами ложились там же».
Перу Ивана Багряного принадлежали слова, что «большевизм — это насилие над человеком, это есть рабский труд и новейшее крепостничество, это есть террор физический и духовный, это есть нищета, голод и война».
Зорич понимал, что вербовка такой личности — это нонсенс, что он никогда не согласится работать в качестве негласного сотрудника, больше того — обидится.
Правда, органы госбезопасности семью писателя не трогали и даже всячески материально помогали ей, надеясь, что Иван Багряный на этой основе станет мягче и согласится работать на МГБ УССР или даже возвратится в Советский Союз к семье.
Слово Святогорову:
«И вот по указанию вышестоящего начальства мы взяли у его жены и сына письмо и передали его Ивану.
Багряный мне тогда, я так думаю, честно ответил, что наше предложение не может серьёзно принять. Он дорожит своими принципами, которые исповедует душой.
Для него они были его верой.
Дальше работать по нему в этом, как оказалось, негодном ключе было бы бессмысленной затеей.
Поэтому к этому вопросу органы госбезопасности Украины больше не возвращались».
Говорят, что разведчик — это не профессия, это прежде всего образ жизни до конца пребывания такого человека на грешной земле. Работая в послевоенное время в Чехословакии, Святогорову приходилось использовать наработанный опыт в прошлом. Одну из забавных операций с использованием «медовой ловушки» против израильской разведки он запомнил во всех подробностях и не раз рассказывал перед слушающей его аудиторией своих коллег по чекистскому ремеслу.
Слово Святогорову:
«Вспоминается удачная операция по добыванию секретных шифров одной из иностранных разведок. Её суть вкратце такова: наш агент — высокая, красивая чешка — приглашает в особняк родителей, якобы временно уехавших на несколько дней в другой город, секретаря израильской миссии Герзона и проводит с ним бурную ночь.
Всё это фиксируется тайно вмонтированным киноаппаратом. Перед свиданием с дипломатом женщине объясняется главная её задача — как можно сильнее накачать его коньяком и довести до полного изнеможения, чтобы он крепко уснул. Все это она проделала безукоризненно.
Дальнейшие действия такие: она передаёт связку ключей, извлеченных из кармана Герзона, моим коллегам. Они беспрепятственно ночью проникают в помещение израильской миссии, так как сторож — чех, естественно, человек чешской контрразведки.
Из сейфа Герзона достали книжечки с шифрами и кодами, быстро сфотографировали и положили обратно. И ещё до того, как хозяин ключей проснулся, они уже находились в кармане его пиджака».
