За Гранью (СИ) - Кобзева Ольга

Все, можно ехать в Востгратис. По дороге я обогнала обоз из Муравейника, который вез готовые изделия в магазин. Еще мы сейчас активно продавали многие овощные культуры, мясо цаярсов и саласок и даже грибы, что ежедневно женщины с детишками собирали в лесу близ Муравейника. Часть из них засушивали для собственного потребления, но грибов собирали очень много, и мы могли, не ущемляя жителей Муравейника, продавать излишки. Люди трудились ежедневно с раннего утра до позднего вечера. Владис со своей группой неустанно заготавливали полезные травы. Овощи, недавно собранные, сейчас просушивались, рассыпанные на земле. Их уберут в высокие, поднятые от земли амбары, строительство которых закончилось уже несколько десятин назад. Сейчас амбаров четыре, и они заполнены где-то на треть. После просушки туда же уберут собранные культуры и амбары заполнятся полностью. Урожай, как говорили жители, вышел отменным. Многие ездили в Востгратис поблагодарить богиню земли Эллуриану за столь щедрые дары. Проезжая по Муравейнику, я тоже пришла к мысли зайти в храм. Боги Лираса оказались очень добры ко мне, и я тоже хотела бы их поблагодарить.

Загоны для цаярсов тоже разрослись. Начиналось все с небольшого загончика, где содержались отловленные дикие животные, но благодаря хорошему питанию и, по счастью, правильному уходу цаярсы активно расплодились. Одна самка этого животного приносит приплод примерно раз в четыре-пять десятин в количестве восьми-двенадцати маленьких цаярсов. Поначалу по моей просьбе их отлавливали очень активно и за одну-две десятины наловили около пятидесяти самок, они попадались гораздо чаще самцов, которых на то же количество было не больше двадцати. Но и этих самцов вполне хватило. Цаярсов продолжали отлавливать в свободное время. Для забеременевших самок построили отдельный загон, потом еще один понадобился для малышей, потому что мамочки вели себя агрессивно не только по отношению к чужому приплоду, но и, что странно, к своему потомству тоже. Спустя время пришлось расширить загон для молодняка и сделать ясли для самых маленьких. Сейчас цаярсов уже и сосчитать трудно. Продавать их на мясо мы стали только сравнительно недавно. Молодые цаярсы растут около десяти десятин, и могут либо давать потомство, либо на мясо.

За этими животными ухаживали в основном дети от пяти до семи-восьми лет. Агрессии по отношению к человеку зверьки не проявляли, несмотря на свой довольно устрашающий вид. Так что подсыпать корм, поменять воду и убрать отходы жизнедеятельности — вполне по силам ребятне. Естественно, без контроля взрослых не обошлось. В Муравейник почти с основания, одной из первых переехала Дориная — женщина тридцати с небольшим лет, с мужем Тирганом и тремя детьми. Кстати, любой местный сказал бы, что переехал Тирган с бабой и ребятней. Родители Доринаи выращивали саласок всю жизнь и даже продавали их на ярмарке в Востгратисе. Поэтому мне очень повезло, женщина отлично разбиралась в животноводстве. А Тирган занимался забоем животных, помогал ему старший пятнадцатилетний сын. Потом животных передавали целой бригаде женщин, которые правильно разделывали их, саласок ощипывали, сохраняя ценный пух. Потом готовое мясо распределяли. Каждая семья один раз в десятину могла взять совершенно бесплатно двух саласок либо одного цаярса. Остальное шло на продажу.

Цаярсов в этой местности никто до меня не одомашнивал. Многие поначалу смотрели на эту затею скептически, но дело-то пошло! Теперь у многих домов появились свои мини-загончики с цаярсами и саласками для семейного потребления. Животных на развод брали из большого загона, в этом я никому не отказывала. В моих же интересах, чтобы люди жили сытно. Как мне кажется, это основа благополучия в обществе.

Но было кое-что еще, что заставляло меня хмуриться. В последнее время мне пришлось отказать большому числу семей, которые хотели бы поселиться у нас. В Муравейнике сейчас уже и так проживает около пяти сотен человек. Поселение очень разрослось, для себя я решила принимать теперь только ремесленников. Земледельцев мне хватает с избытком. А вот строителей, кузнецов, плотников, прядильщиков, кожевенников мало. Точнее, их почти нет. Свободной земли, которую я могла бы дать новым семьям для обработки больше не осталось. Просить еще землю у Адриэйна? Даже не знаю. Не думаю, что буду. Да и, если честно, я уже не всех жителей Муравейника даже в лицо знаю, не то, что по имени.

За этими мыслями незаметно прибыла в Востгратис. Проехала по узеньким грязным улочкам, посмотрела на огромное количество бедных. А ведь в Муравейнике у меня получилось сделать намного больше для людей. Дороги у нас не вымощены камнем — это очень дорого, но зато чисто выметены. Детишки по улицам бегают сытые и счастливые, а главное — здоровые! Люди в большинстве своем довольно приветливы и со мной, и друг с другом. Думаю, это от того, что они живут в достатке и не боятся за завтрашний день. Дома у всех деревянные, но зато новые, светлые, с окнами. Да, стекла в окнах нет, с приходом холодов их затянут промасленной тканью и будут закрывать ставнями. В каждом доме тепло и сыто. Школа работает четыре дня в неделю. Занимаясь с детишками, я убедилась, что все они очень смышленые и сообразительные. Просто до того никому из них не было дано шанса проявить эти свои качества. Многих из них я планирую пристроить в ученики и подмастерья к моим рабочим узких специальностей.

Возле магазина толпилась небольшая очередь. Я постояла немного неподалеку, стараясь не привлекать внимания, послушала, о чем говорят люди. Тут в основном собрались простые горожанки.

— А я точно вам говорю, полюбовница она наместнику! А то зачем бы лавку такую ей отгрохал? — настаивала на своем одна из женщин.

— Да не ее это лавка вовсе! — распалялась ее собеседница. — Другая хозяйка у лавочки этой. Девчонка совсем, с лиранами водится. — Женщина понизила голос и заговорщически прошептала, — полюбовница наследника, сказывают.

— Тю! Скажешь тоже! — подняла ее на смех первая. Наследник — мальчик совсем еще! Какие полюбовницы?

— А я тоже такое слышала, — вмешалась еще одна горожанка, — и на площади девку ту видела. Наследник ей целую деревню за Востгратисом отстроил! Кучу людей туда согнали, как рабы трудятся, а ей все мало! Вот!

Я так увлеклась, подслушивая чужой разговор, что не заметила, как к магазину на красивом белом рыське, подъехал Ланистр. Оставил рыську на одного из охранников, что прибыли вместе с ним и заскочил в магазин.

— Вот! — торжествовала одна из сплетниц. — Точно Марка эта с наместником нашим шашни крутит. И лавка ейная! Иначе чего бы это она тут дни просиживала!

Мне, честно говоря, тоже стало любопытно, что понадобилось Ланистру в магазине. Я с ним уже давно не виделась. Как перебралась насовсем в Муравейник, так ни разу и не поговорили даже. Гард стал потихоньку выказывать недовольство. Стоять, притаившись за углом дома, гордому животному быстро надоело. Тогда я неспешно направила его к магазину, чуть пришлось потеснить очередь. Спешившись, не стала привязывать Талфа, он у меня очень умный и может обидеться такому недоверию. Потому просто погладила зверя по морде и попросила вести себя тихо, никому ничего не отгрызать. Чмокнула напоследок в нос и под оглушающую тишину прошла внутрь магазинчика.

Всех покупателей с приходом наместника попросили выйти, так что я застала Ланистра с Маркой наедине. Да не просто — парочка самозабвенно целовалась, не обращая ни на что внимания.

— Гхм, гхм, — кашлянула, привлекая внимание.

— Ой, Фейроника! — отскочила от наместника Марка, вся пунцовая от смущения. — А я тебя не ждала.

Я заметила.

— Светлого дня, Ланистр, Марка, — проявила я вежливость.

— Светлого дня. — Отозвался ничуть не смущенный наместник.

— Ланистр, мне, я так понимаю, пора искать Марке замену? Спутнице жизни наместника не стоит работать в мясной лавке. А когда обряд? — про между прочим поинтересовалась я.

— Фейроника, при всем моем уважении, это не твое дело! — отрезал Ланистр.