Плутовки - Бертрис Смолл

– Теперь уже нет, бабушка, – призналась Дайана.

– Какие же различия ты заметила?

– Герцог серьезнее, думаю, петому, что старше, хотя всего на семь минут. Маркиз несколько более легкомыслен, поскольку чувствует себя младшим, но на самом деле просто такова его природа.

– А ты, очевидно, равно симпатизируешь им, – заметила Жасмин. – Но как ты будешь выбирать? Уже подумала?

– Да, бабушка. Теперь я хорошо знакома с Дэмном и Дарлингом. Вопрос в том, насколько хорошо знают они меня. Мужчина должен знать женщину, на которой собирается жениться. Невозможно вдохновляться только красотой и сладострастными желаниями. Возможно, в твое время это было вполне естественно, но не в наш современный век, – серьезно объявила Дайана, и бабушка едва удержалась от смеха.

– Иными словами, ты предпочтешь человека, который лучше узнает тебя.

– Но иначе я просто не смогу принять решение. По-моему, это самый разумный способ. Не виновата же я, что обожаю обоих!

– И целуются они одинаково, – поддела Жасмин.

Дайана покраснела, но храбро кивнула:

– Да.

– Что же, – протянула Жасмин, – со мной ничего подобного не случалось. Если понадобится мой совет, я всегда рада помочь, дорогая.

– Я еще не готова, бабушка. И не приму решения, пока не проведу лето в Куинз-Молверне. Мне хотелось бы пригласить туда близнецов. И мои родители тоже приехали бы.

– Поговори на этот счет с дядей, но, думаю, идея превосходная, дитя мое.

Подбежавшая к ним Молли, присев, объявила:

– Ваши два ухажера уже здесь, миледи. Кобылку привели из конюшни.

– Передай их светлостям, что я скоро приду, – велела Дайана и обратилась к бабушке: – Как я выгляжу? Все в порядке? Я не решилась надеть амазонку: сегодня очень тепло.

Она сделала пируэт и вопросительно уставилась на бабушку.

– Ты прелестна! Настоящая весна, спустившаяся на землю, – кивнула Жасмин, восхищаясь простым платьем из сиреневого шелка с низким вырезом и корсажем на китовом усе. Широкие рукава заканчивались тонкими кружевными манжетами. Темные волосы были непокрыты.

– Иди и повеселись как следует, – напутствовала Жасмин.

Дайана, улыбнувшись и помахав на прощание, выпорхнула из сада и поспешила через весь дом к крыльцу, где уже ожидали оба брата. Пока конюх помогал ей сесть в седло, Роксли громко превозносили ее наряд. Дайана аккуратно расправила юбки и одарила герцога и маркиза ослепительной улыбкой.

– Вы готовы? Не правда ли, какой чудесный день, милорды?

Оба охотно согласились и пришпорили коней. За воротами Гринвуд-Хауса их ждала целая компания придворных, тоже направлявшихся к месту пикника. Здесь стояли несколько открытых, выстланных коврами повозок, украшенных цветочными гирляндами. В одной сидели Нелли и Фэнси, весело щебечущие между собой. Завидев Дайану, они стали знаками приглашать ее к себе. Та подъехала ближе.

– Вы не в седле? – удивилась она.

– Нелли не привыкла ездить верхом, – коварно усмехнулась Фэнси, разглаживая юбки из лазорево-голубого шелка. Ее подруга была в туалете цвета весенней травки. Оба платья, щедро отделанные французским кружевом, имели чрезвычайно низкий вырез, обнажавший груди почти до сосков. На обеих женщинах красовались фетровые шляпы с высокими тульями и снежно-белыми плюмажами.

– Вернее, я привыкла, когда на мне ездят верхом, – парировала Нелли. – Просто редко оказываюсь на лошади, поскольку выросла в городе.

– Вы обе просто невыносимы! – засмеялась Дайана.

– Зато у тебя сразу два верных рыцаря, – хихикнула Фэнси.

– Да таких рьяных, что я сроду ничего подобного не видела, – добавила Нелл, одобрительно причмокнув губами.

– Ах, мистрис Нелл, – вставил маркиз, лукаво блестя глазами, – не думал, что вы нас заметили!

– Вы будете сильно удивлены, узнав, насколько я наблюдательна, – заметила Нелли и, погрозив ему пальцем, хитро подмигнула. Дариус Эсмонд виновато вспыхнул.

– Как, Дарлинг, у вас завелись секреты от меня? – уколола Дайана, вопросительно склонив голову набок.

– Совершенно никаких, дорогая Сирена, – поклялся он. – Во всем, что касается вас, моя жизнь – открытая книга.

– Видишь, Дайана, вот подходящий джентльмен для тебя, – хмыкнула Нелл. – До чего тщательно выбирает слова!

– Мадам, заклинаю, пощадите! – умолял маркиз. – Я всего лишь человек, следовательно, ничто человеческое мне не чуждо.

– Прежде чем мистрис Нелл окончательно сконфузит моего брата, – мягко вмешался герцог, – позвольте объяснить, дорогая Сирена, что он не так давно проигрался в карты. Дарлинг не привык проигрывать, не так ли, братец? Интересно, не служит ли это началом целой серии поражений?

– О, вздор! – отмахнулась Дайана. – Рано или поздно всякий проигрывается в пух и прах. Но только один раз, если, конечно, он человек осмотрительный. А вы осмотрительны, Дарлинг? Я не смогла бы выйти замуж за игрока.

Маркизу, очевидно, стало до того не по себе, что он поежился, но все же кивнул.

– Я заплатил долг, разве нет, мистрис Нелл? Но брату придется великодушно снабжать меня средствами на жизнь, если я пробуду при дворе сколько намеревался.

– И вы дадите ему денег, Дэмн? Я не стала бы женой человека скупого и не любящего родственников.

– Как бы мне ни хотелось получить некоторое преимущество, оставшись в одиночестве, ваш гнев страшнее. Я поддержу брата. Но за это он воздержится от игры до конца сезона.

– Ах, как приятно видеть братскую любовь, – промурлыкала Нелли.

– И поскольку они так обожают друг друга, приглашаю обоих в Куинз-Молверн этим летом, – объявила Дайана. – Это дом моего дяди, не-совсем-царственного-Стюарта, и он собирается пригласить вас как полагается. В зависимости от того, когда вы приедете, достаточно велика вероятность познакомиться с моими родителями. Надеюсь, вы согласитесь.

– Было бы странно, если бы отказались, – смешливо фыркнула Нелли.

– Поезжай вперед, кузина, – посоветовала Фэнси, – прежде чем мистрис Нелли доведет твоих ухажеров до апоплексического удара.

И первая рассмеялась при виде облегчения, появившегося на двух одинаковых физиономиях.

Дайана, вторя ей, пришпорила кобылку и поскакала вперед в сопровождении поклонников.

Наконец, они добрались до чудесного зеленого луга, пестрившего полевыми цветами: маргаритками, ромашками, колокольчиками и алыми маками. Рядом протекал ручей, окаймленный плакучими ивами. Королевская челядь уже расстелила турецкие ковры, большие и маленькие, и вырыла ямы, наполненные горящими углями, над которыми жарились туши оленя и дикого вепря. В воду были опущены сетчатые мешочки, полные бутылок с вином и устриц, привезенных с моря только сегодня утром.