Агент тьмы (ЛП) - Риверс Алекс

Король выглядел удивлённым, когда заметил, что я по-прежнему стою. Он склонил голову набок.

— Что ж. Они не зря называют тебя Владычицей Ужаса, — он вытащил длинный прекрасный меч из ножен на спине.

Я присела, поднимая кинжал и пристально глядя на него. Я ощутила прилив силы, когда приняла свой истинный облик; мои зубы удлинились, на кончиках пальцев появились когти.

Он спешился и подошёл ко мне, лицо оставалось спокойным. Солнечный свет отразился от моего кинжала, и я шире расставила ноги, не сводя с него глаз.

— Самое меньшее, чего я жду от своей дочери — это покорность, — прорычал он. — Но, видимо, бесполезно ожидать этого от выродка вроде тебя.

— Я не твоя дочь.

— Моя. Твоя мать принесла тебя ко мне, когда ты была младенцем, и...

— Моя мать — Марта Лидделл. Мой отец — Хорас Лидделл. А ты всего лишь жалкий донор спермы.

Он стиснул зубы, и я швырнула в него один из своих кинжалов.

Клинок промазал почти на тридцать сантиметров и ударился о землю позади него. Король жестоко рассмеялся, а потом шагнул вперёд, с молниеносной скоростью замахнувшись мечом.

Затем я прыгнула в отражение на том клинке, что по-прежнему держала в руках, и материализовалась позади него через другое лезвие. Со скоростью, данной мне выбросом адреналина, я схватила кинжал с земли и атаковала, вонзив лезвие в плечо Огмиоса сзади.

Он закричал и резко развернулся, ударив меня кулаком по лицу. Я упала на землю, все силы покинули меня, левая сторона лица пульсировала. С лицом, искажённым от ярости, он поднял свой меч.

И в этот самый момент тёмная тень бросилась вперёд. Роан. Его устойчивость к магии ужаса лишь укрепилась, пока я тренировалась на нём. Его меч был молниеносным. Король развернулся, пытаясь парировать удар, но его рука была раненой и неуклюжей.

Меч Роана вонзился в грудь Огмиоса. С громким рыком он вспорол королю горло своими оленьими рогами.

Король упал на землю, и жизнь в его глазах беззвучно померкла.

Глава 38

Я шла по гравийной дорожке, игнорируя мелкий дождик, который моросил по моей коже и волосам. Капельки замаскируют слёзы, которые скоро придут.

Останки Габриэля покоились на маленьком кладбище с каменным заборчиком, и место его захоронения отмечалось свежей землёй и простым надгробным камнем с выгравированным именем.

Габриэль Стюарт

1981 — 2017

Слева от него находилась могила Лорены Стюарт, которая умерла три года назад. Я тут же пожалела, что не захватила ещё один букет для неё.

Я положила венок из белых лилий на могилу Габриэля среди трёх других букетов. Складывалось такое ощущение, будто я проделывала церемонию, которая ничего не значила. Моя дружба с Габриэлем не имела никакого отношения к цветам. Если бы я хотела оставить нечто, что символизировало бы мою связь с ним, то принесла бы стаканчик кофе из Старбакса. Но оставлять пластиковый стаканчик на могиле было бы грубо, так что я отдала предпочтение традиционным цветам.

Я представила его таким, каким мне хотелось его запомнить — вот он готовит яйца на своей аккуратной кухне, слушает джаз своей старой группы. Пытается не подпустить меня к жертве убийства, потому что не хочет, чтобы у меня осталась травма. Слушает, как я объясняю, что я пикси; его лицо серьёзное и сосредоточенное, на нём нет ни капли неверия. Даёт мне своё пальто во время холодной засады, пока мы ждали появления серийного убийцы. Помогает мне в безумной погоне по спасению жизни Скарлетт. Снова и снова рискует карьерой и жизнью, чтобы помочь мне.

Всегда рядом. Всегда заботится, слушает, старается помочь.

Я улыбнулась, вспомнив, как он упорно называл фейри демонами. Как он настоял, что пойдёт со мной в фейри-клуб, потому что не верил, что Роан меня убережёт. Рыцарь XXI века в сияющих доспехах.

Потеря его глодала мою грудь, оставляя бездну пустоши.

Чувство вины ушло, превратившись в печаль. Оглядываясь назад, я знала, что совершила ошибки, но на самом деле смерть Габриэля — не моя вина. Виновные люди все мертвы. Я об этом позаботилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я не говорила с могилой, притворяясь, будто веду беседу с мертвецом. Я знала, что некоторым людям это помогало, но не мне.

Я просто была рада, что сохранила в своих воспоминаниях частицу его, сверкающую нить сущности Габриэля.

***

Я пересекла коридор в особняке Роана, щурясь от лучей солнца, которые лились в окна. Дневной свет всё ещё ощущался шоком для моих глаз, но я была бесконечно рада вернуться в Роановский дворец окон и света. Убив Огмиоса, мы смогли прийти сюда. Это место в какой-то странной манере почти начало ощущаться домом.

Я на ходу поглядывала на маленькую фигурку в моих руках — женщину, которая была разломлена пополам. Я аккуратно склеила её и позволила клею высохнуть и закрепиться. Я улыбалась, глядя на неё и представляя, как маленький разгневанный Роан Таранис швыряет её на пол.

За прошедший день я начала чувствовать себя иначе. Как будто даже легче, словно с моей груди убрали нечто тяжёлое. Я больше не чувствовала свои силы ужаса и не улавливала страх в других фейри, но ощущалось всё так, словно с моей груди сняли груду камней.

Помедлив у дверей библиотеки, я открыла тяжёлую резную панель из дубовой древесины.

Там я нашла Роана, сидевшего в одном из кожаных кресел под кремовым светом из потолочного люка, который освещал его волосы, создавая иллюзию золотистой короны. При виде его мой пульс сразу участился. Когда я пересекла комнату, он встретился со мной взглядом.

— Ты просидел здесь несколько часов, — сказала я, испытывая странное искушение забраться к нему на колени. — Я принесла тебе подарок.

На его губах заиграла улыбка.

— Вот как?

Я протянула фигурку на ладони, наблюдая, как Роан приоткрыл рот, и черты его лица слегка расслабились от удивления. Он аккуратно взял фигурку из моих рук.

— Ты её починила.

— Я подумала, что ты захочешь её сохранить.

— Ты никогда не перестаёшь удивлять меня, Кассандра.

Покраснев, я плюхнулась в потёртое кожаное кресло рядом с ним.

— Это не единственная причина, по которой я к тебе пришла. Полагаю, у тебя ещё нет новостей от гонца к Благим?

— Гонец вступил в контакт, — он по-прежнему водил пальцами по фигурке. — Благие готовы слушать. Они прознали, что Огмиос мёртв. Мы сказали им, что Совет хочет закончить эту войну, не проливая ещё больше крови. Переговоры уже идут.

— Думаешь, они согласятся?

— Они проигрывали в войне, — сказал Роан. — Они понесли огромные потери. Сомневаюсь, что они станут рисковать ещё больше.

Я смотрела, как мелкие пылинки кружат на свету в лучах солнца, и старалась перебрать варианты. В былые дни Триновантумом правил Совет — шесть избранных представителей от каждого королевства Неблагих. Вернутся ли дни былой республики, или же вакансию займёт новый тиран?

— Есть идеи, чем занимается Абеллио, или он всё ещё пропал без вести? — спросила я. Когда мятежники и отряд королевской кавалерии оправились от волны ужаса короля, Абеллио уже пропал. Может, поскольку он тоже принадлежал к родословной ужаса, он обладал иммунитетом к этим силам и воспользовался отвлечением, чтобы сбежать.

— Эльрин ищет его с помощью дополнительных охотников. Они его найдут.

Я напряглась, внезапно охваченная воспоминанием о том, как Абеллио хохотал, пока я силилась дышать.

Целая гамма эмоций отразилась на чертах Роана. Он чувствовал то, что чувствовала я, но не желал потянуться ко мне, привлечь меня к себе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что ты будешь делать теперь? Продолжишь поиски?

— Поиски чего?

— Ты постоянно копалась в своём прошлом. Возможно, теперь, зная, кто твоя мать, ты сможешь найти кровных родственников.

— Нет. Я знаю, кто я. Я Кассандра Лидделл. Моими родителями были Хорас и Марта. Вот и всё, — я не могла заставить себя сказать ему, что я также являлась биологической дочерью мужчины, который убил всю его семью, раз за разом сажал его в тюрьму и пытал. Роан верил в важность родословных намного сильнее, чем я. Он никогда не будет смотреть на меня так, как прежде.