Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г. - Светлана Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Большой привет Ленке. Высуни ей язык по поводу того, что я все-таки ушел с работы. Целую вас, ваш [подпись]
Р. S. Мне понравилась статья Румянцева в «Правде».[164] К чему бы это?
С упоминания этой же статьи в «Правде» начинает свой рассказ об истории издания беспрецедентной «Библиотеки современной фантастики» в 15–25 томах и Андрей Кротков. Отметим, что исследователь всё же ошибается, увязывая начало работы над БСФ непосредственно с этой статьей. Как мы видели из переписки АБС, издание обговаривалось в «Молодой гвардии» еще в январе 1964-го. Но статья Румянцева означала некоторое ослабление гаек, до упора затянутых идеологами в последние годы правления Хрущева. Вдруг стало «можно».
КРОТКОВ А. НАЧИНАНИЕ БЕЗ ПРОДОЛЖЕНИЯВ истории издания в СССР научно-фантастической литературы 1965 год был переломным. Корни переломной тенденции уходили в идеологическую толщу советской жизни, а изменение отношения к НФ было знаком заигрывания власти с интеллигенцией.
21 февраля 1965 г. «Правда» опубликовала невнятную, но с намеками, установочную статью, которую издатели, умевшие читать между строк, поняли как «добро». Статья давала установку на плюрализм (в известных пределах), одобряла «освоение культурных достижений», указывала на необходимость «более широкого знакомства советских читателей с лучшими образцами прогрессивной зарубежной литературы».
Работа закипела. И уже в апреле 1965 г. произошли важные события. Издательство «Мир» получило разрешение выпускать серию «Зарубежная фантастика». А в издательстве «Молодая гвардия» 28 апреля 1965 г. был подписан в печать первый том 15-томной «Библиотеки современной фантастики» — невероятно популярного, ажиотажного и престижного подписного издания 60-х.
В редколлегию издания вошли Кирилл Андреев, Ариадна Громова, Иван Ефремов, Сергей Жемайтис, Еремей Парнов и Аркадий Стругацкий. Один литературовед, пять писателей — и ни одного партбосса! Это было по тем временам почище любой фантастики.
Макет издания сделал художник Е. Галинский. В соответствии со вкусом эпохи он нашел эффектное решение. Переплеты томов были окрашены в два цвета — серый и бруснично-красный. На лицевой стороне переплета помещалось стилизованное изображение освещенной солнцем планеты, рассеченное вертикальной чертой. На прокладном листе заднего форзаца авторских томов печатались портрет автора и краткая биографическая справка (нововведение западного образца). Тираж каждого тома составлял 215 тыс. экземпляров.
Скорость, с какой готовилась БСФ, была вызвана двумя соображениями: 1) успеть до перемены идеологической погоды, I) пресечь склоки и интриги обойденных. Состав БСФ был откровенно прозападный. Авторские тома в ней получили Ст. Лем, К. Чапек, К. Абэ, Р. Брэдбери, П. Буль, А. Азимов, А. Кларк, Д. Уиндем, К. Воннегут; из советских авторов — И. Ефремов и братья Стругацкие. «Мэтров» совковой фантастики (Казанцева, Адамова, Долгушина, Гребнева, Мартынова, Немцова) либо вообще не допустили в БСФ, либо взяли у них по рассказику-другому для сводных томов.
От цензуры составители полностью уйти не смогли. Начались корректировки. Из авторского тома К. Абэ были выброшены все тексты, кроме маленькой повести «Четвертый ледниковый период» и рассказа «Тоталоскоп», отчего этот том в ряду других выглядит тощей брошюркой. Из рассказа А. Кларка «Девять миллиардов имен Бога» вымарали слово «Бог». В том Брэдбери вместо намечавшегося романа «Надвигается беда» включили неоднократно печатавшийся «451 градус по Фаренгейту». О включении в БСФ текстов Р. Хайнлайна не могло быть и речи. Но составители грудью отстояли «Возвращение со звезд» Лема, «Конец Вечности» Азимова, «День Триффидов» Уиндема, «Планету обезьян» Буля — в составе БСФ эти вещи были по-русски напечатаны впервые.
БСФ вышла из печати, по тогдашним понятиям, стремительно — всего за два с половиной года. <…>
25 февраля АБС одновременно пишут друг другу письма.
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 25 ФЕВРАЛЯ 1965, М. — Л.Дорогой Боб!
Сам ты алкоголик. Я прежде всего — прежде узнавания о сроках нашего пребывания в Малеевке — должен был узнать, уйдешь ли ты с работы, точнее, сколько тебя на работе еще будут держать. И вообще не ярись: Малеевки, Переделкина и Комарова нам в ближайшие месяцы не видать, как своих ушей. Дело в том, что, как оказалось, заявки на Подмосковье и Подленинградье следовало (и следует) подавать за полтора-два месяца. То есть, если бы мы имели возможность подать заявку в начале января, у нас бы были шансы. Сейчас — никаких.
Путевки есть в три места: Гагры, Ялта, Дубулты. С начала марта.
Принимая во внимание, что:
1. Я считаю, что нам сейчас нужно быть вместе и всё тщательно обсудить, не торопясь и последовательно, а также дать первый вариант чего-нибудь;
2. Твоя теща прибывает специально, чтобы заменить тебя с Андрюшкой именно в марте месяце;
3. Мама себя чувствует плохо, а у нас дома работа сам понимаешь какая,
так вот, принимая во внимание всё это, я беру на себя ответственность решить за нас обоих (время не терпит, и эти путевки могут улизнуть) и завтра с утра еду в Литфонд и беру две путевки в Гагры, где, по отзывам знающих людей, жить и работать можно очень даже хорошо. Путевки постараюсь взять с числа третьего-четвертого, пробудем мы там двадцать четыре дня, полетим на самолете, так что, по оформлении путевок, я немедленно беру соответствующие билеты на самолет, до Адлера, постараюсь взять часов на одиннадцать, так, чтобы сразу по твоем прибытии на Ленинградский вокзал, мы бы без заездов отправились на аэродром и часам к четырем дня были уже на месте.
Почему именно Гагры? Наши утверждают, что сейчас там уже будет довольно тепло, а ты, насколько я знаю, это любишь. Во-вторых, там ежегодно по два раза трудится Гуревич, и он считает, что все Малеевки в зимнее время дерьмо по сравнению с Гаграми. В-третьих, хорошее сообщение с Москвой и гораздо ближе от аэродрома, чем Ялта или Дубулты.
Жду от тебя подтверждения моих решений.
Вот только машинку надо с собой захватить.
Об остальном при встрече.
Обнимаю всех, целую, твой Арк.
ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 25 ФЕВРАЛЯ 1965, Л. — М.Дорогой Арк!
Это внеочередное письмо я посылаю после посещения Лениздата. Нам предлагают издать в 1967 году том наших повестей емкостью в 30 листов (не меньше). Разрешаются и старые, и новые вещи, хотя, по-моему, предпочитают они — старые. Единственное ограничение, налагаемое на вещи: чтобы они не издавались в том же 1967 г., а если можно, то и в 1966. Кроме того, завредакцией напоминал, что год — юбилейный, но Нина Александровна[165] — наш обычный редактор — сказала, что это моча.
Я составил для себя следующую таблицу переизданий:
СБТ, ПнА, Ст — Детгиз — 1966 или 1967
ТББ, Возвр. — МолГв — 1966
ХВВ, ПКБ — МолГв — 1965
ПНвС — Детгиз —1965
Если я верно составил таблицу и если учесть, что они все-таки предпочитают произведения о будущем, то пока мы можем предложить им только ДР и Возвр. Это, если я не ошибаюсь, меньше 20 листов. А им нужно не меньше 30 (тоже условие). Не рискнуть ли предложить еще и ПКБ с ТББ? Там тоже люди ком. будущего, и заявку можно было бы составить в том смысле, что «рассказывается о будущем и о людях будущего, преодолевающих… решающих… помогающих…».
Для того чтобы я мог составить заявку и аннотацию, необходимо твое просвещенное мнение по всем этим вопросам. Срочно. Учти, что можно туда будет вставить и то, что мы напишем за следующий год.
Жду ответа, целую, твой [подпись]
P. S. У Андрюшки корь. Дом Лазаря функционирует нормально.
P. P. S. Когда будешь составлять свой вариант тома, подсчитай листаж, а то у меня под рукой нет наших книг.
P. P. P. S. Завредакцией у них — Петр Федорович Копытин — чем-то здорово напоминает Жемайтиса с той печальной разницей, что терпеть не может ф-ку и на меня смотрел все время как на удачливого халтурщика, ищущего где обогатиться.
P. P. P. P. S. Да! А почему бы не вставить туда и некоторые рассказы? «НнМ», «ЧаПредп.», «ЧП», «ШС», «ОСиП» и т. д.
В Гаграх АБС начинают вести рабочий дневник. Соответственно, далее в настоящем издании будут представлены оба дневника — и рабочий, и дневник приездов АНа в Питер. Чтобы не смешивать эти два дневника, но и одновременно не давать два перечня дат — из одного дневника и из другого, — записи из дневника приездов, которые накладываются на рабочий дневник, даются здесь внутри последнего в квадратных скобках с пометкой «дневник приездов». Если идет запись: «дневник приездов: дата», значит, кроме даты, в дневнике приездов ничего нет.
О рабочем дневнике БН рассказывал Михаилу Шавшину:
ИЗ: БНС. ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫМ. Ш.: У вас было два дневника или один?
Б. Н.: У нас был один рабочий дневник.
