Эскадра его высочества - Алексей Барон

— Зато они имеют преимущество в другом, — недовольно отозвался начальник штаба. — Позвольте напомнить, что «Денхорн» имеет на двадцать четыре орудия больше, чем «Тарида». Да и главный калибр у померанцев солиднее — тридцать шесть против тридцати двух…

— Помолчите, — приказал Чессамо, не отрываясь от трубы.

Над местом боя повисла пелена порохового дыма. Из нее торчали одни мачты. Вероятно, и «Денхорн», и «Тарида» били друг друга по корпусам, поэтому ни рангоут, ни паруса обоих кораблей существенно не пострадали.

— «Денхорн» прорвался, — кусая губы, сказал начальник штаба. — У самого берега ветер меняет направление на попутное. Да и вообще, их корабли порезвее наших…

— Это я знаю, — отрезал адмирал. — Более полезные соображения имеются?

Они подходили к месту боя. Напротив, вместо уходящего вперед «Денхорна», на позицию для залпа выходил «Василиск». Оставалась надежда на то, что на этом корабле пушки еще не успели перезарядить.

Чессамо понимал, что требуется срочно что-то предпринять. Однако не представлял — что. А спросить у подчиненных считал ниже своего достоинства. В результате несколько драгоценных минут оказались потерянными, «Василиск», а за ним и «Такона» успели проскочить.

Тем временем потерявший все три стеньги «Гронш» беспомощно дрейфовал к береговым скалам. «Тарида» обменялась залпами с померанским фрегатом «Такона». В этой дуэли количественное преимущество наконец имели покаянцы, но насколько оно оказалось результативным мешал увидеть все тот же плотный пороховой дым.

Умеренный зюйд-вест сносил этот дым по курсу вражеской эскадры и наверняка мешал померанским канонирам. В остальном же ситуация продолжала ухудшаться. Корабли Поммерна один за другим выскальзывали из бухты. И когда к точке поворота пришел «Камбораджо», перед ним находился уже последний вражеский корабль — линкор «Магденау».

А внутренняя колонна транспортов, идя впритирку к берегу, успела миновать узкое место и при этом оставалась недосягаемой для огня. Курс всех померанцев был рассчитан ювелирно и так же выдерживался.

Одна за другой отстрелялись носовые пушки «Камбораджо». Их ядра с неизвестным результатом канули в пороховой туман. В ответ воздух наполнился гулом и свистом: бортовые орудия «Магденау» выплюнули очередную порцию «мотылей». Прицел был взят не слишком верный, не более трети этих разрушителей такелажа накрыли флагман Чессамо. Зато накрыли очень важные для маневров косые паруса фок-мачты и в самый неподходящий момент, — перед сменой галса.

Блинд, стаксели и кливера превратились в лохмотья. Вообще, на фок-мачте уцелел один брамсель. Это немедленно сказалось на управляемости. Рулевые изо всех сил навалились на штурвал, а «Камбораджо» чуть ли не минуту шел почти не меняя курса — прямиком в облако дыма, стелющегося за «Таридой». Лишь после того, как переложили контр-бизань, удалось избежать столкновения.

Зато потом повороту очень помогли благоприятный ветер и выносное течение Теклы. Накренившись, линкор вошел в крутую циркуляцию, едва не черпая воду орудийными портами нижнего ряда.

Стрелять при таком крене совершенно без толку. Даже с верхней палубы пушки могли послать ядра максимум на полмили. А когда «Камбораджо» наконец завершил свой поворот и выровнялся, противника перед ним уже не оказалось. Эскадра Мак-Магона целиком вырвалась из Пихтовой.

В довершение всех бед, больно ударив по ушам, взорвался «Тангом». Над фрегатом взметнулась туча пылающих обломков. Они накрыли беспомощный и неподвижный «Гронш», а некоторые долетели и до кормы «Камбораджо». Их пришлось заливать и присыпать песком.

Пожара на флагмане удалось избежать, но это было единственной удачей за день.

Бухта Пихтовая опустела. Вторую фазу боя покаянская эскадра проиграна точно так же, как и первую. Боеспособными у Чессамо оставалась только половина кораблей — линкоры «Камбораджо» и «Благой Угар». Ну и замыкавший строй фрегат «Акка» еще. Даже учитывая, что как минимум четыре боевых корабля Мак-Магона получили повреждения, надеяться на победу не приходилось. Более того, покаянский адмирал при желании мог довести сражение до весьма неприятного логического конца. У него теперь имелось почти вдвое больше пушек. Он располагал превосходством и в скорости хода, и в дальности огня. Кроме того, имел в запасе еще пару часов.

Подумав это, вице-адмирал Атвид Чессамо почувствовал себя совсем неважно. Откуда взялась эта успокоенность, уверенность в том, что Мак-Магон будет прорываться где угодно, но только не в бухте Пихтовой? И кой черт дернул перед боем отправлять на верную гибель далеко не самый слабый из своих кораблей? Как бы кстати сейчас пришелся «Орасабис»! Ради восьми десятков пушек стоило потерпеть несносного маркиза…

— Нет, — сказал начштаба, словно подслушав мысли шефа. — Мак-Магон атаковать не будет.

— Почему?

— Слишком велик риск получить повреждения, которые снизят эскадренную скорость. Тогда померанцы не смогут убежать от Василиу. А у них под охраной не только транспорты, но еще и личная яхта курфюрста.

Чессамо едва сдержал вздох облегчения. В самом деле, выйдя из бухты, Мак-Магон не стал нападать. Он повел свои корабли почти строго на север. Потом, выйдя из зоны огня, вдруг совершил поворот на девяносто градусов. Один за другим его корабли ложились на курс полный вест.

— Навстречу кораблям Василиу, а затем еще и Атрегона? — поразился флаг-адъютант. — Они что, надеются разбить основные силы флота Открытого моря?

Начальник штаба покачал головой.

— Нет. Мак-Магон рассчитывает проскочить мимо и затеряться в океане.

Чессамо не удержался от вопроса, который вертелся на языке у всех:

— А дальше, дальше-то что? И по какой причине они еще и транспорты с собой тащат?

— Курфюрст собрался основать колонию, — сообщил проконшесс Лижн, старший душевед эскадры.

— Вы так думаете, проникновенный?

— Дело не в том, что думаю я. А в том, что такими сведениями располагает Святая Бубусида.

Чессамо вновь почувствовал тревогу. Потеряно два корабля. Еще три серьезно повреждены. Задача не выполнена, Мак-Магон прорвался. Как на все это посмотрит Святая Бубусида? Есть ведь предел и благосклонности бубудумзела Гомоякубо…

Вечером предыдущего дня к борту «Камбораджо» подходил пакетбот. Адмирал припомнил, что среди прочих адресатов получил несколько писем и проконшесс. В том числе и очень характерный квадратный конверт из желтой бумаги.

Вот, значит, какая информация содержалась в послании эпикифора! Интересно, что еще? И почему эпикифор ничего не сообщил о намерениях Мак-Магона ему, вице-адмиралу? Это был знак, и знак нехороший.