Новогодний реванш - Элизабет Морган

— Дэмиен, — говорю я, и он целует меня в шею, милый и весёлый — контрастирующий с тем мужчиной, который был несколько минут назад.

— Давай пропустим её, — говорит он, проводя ртом по щекочущим нервным окончаниям.

— Хорошо, — говорю я, рукой поглаживая его голую спину. Я даже не могу вспомнить, почему я хотела пойти на эту дурацкую вечеринку, почему я предпочла бы что-нибудь другое, кроме голого Дэмиена в моей квартире.

— Нам пора идти, — говорит он.

— Наверное, — соглашаюсь я. Он щиплет меня за ключицу, и я вскрикиваю, чувствуя, как он выскальзывает из меня. С моих губ срывается другой звук — звук тоски и пустоты. Он останавливается и смотрит на меня.

— Не издавай таких звуков, иначе мы никогда не выберемся отсюда, — говорит он. Я просто улыбаюсь. Дэмиен качает головой, затем целует меня в нос. — Оставайся. Я принесу полотенце. — Он встаёт, и я смотрю на его широкие плечи, узкие бедра и загорелую кожу, пока он уходит.

Он не задерживается надолго, когда он вернулся с тёплой влажной мочалкой, вытер меня и отложил её в сторону. Затем он осторожно поднимает чашечки моего лифчика и помогает мне встать. Он уже надел боксёры и держит в руках мои трусики.

— Как бы это меня не убивало…, — говорит он и кладёт одну из моих рук себе на плечо, прежде чем наклониться. — Подними, — говорит он, постукивая по каблуку, и я послушно делаю шаг, затем повторяю движение. Он медленно поднимает кружево вверх, задевая при этом каждый сверхчувствительный нерв.

Затем он встаёт, надевает смокинг и накидывает галстук на шею, затем подходит к платью и берет его, аккуратно снимает с вешалки и расстёгивает молнию.

— Какой лифчик ты носишь с ним? — спрашивает он, глядя на чёрный кружевной лифчик, который был на мне под похоронным платьем.

— Эм… никакой, — говорю я. — Он встроен. Никаких линий и тому подобного. — Он улыбается.

— Отлично, — говорит он, снова наклоняясь и помогая натянуть платье на моё тело.

Как ни странно, это более интимный опыт, чем всё, что мы разделили раньше, — он одевает меня. Он заставляет меня стоять и застёгивает молнию сбоку, когда я стою лицом к нему, а затем передвигает вещи, сдвигая платье, в которое я влюбилась, чтобы помочь ему сесть правильно.

Я не могу удержаться от ответной услуги: протягиваю руку и беру его галстук-бабочку, поправляю его, а затем начинаю изящно завязывать розовый шёлк. Когда я заканчиваю узел под его подбородком, я улыбаюсь ему.

— Повернись, — говорит он, глядя мне в глаза, его голос негромкий.

Он часто так делает, смотрит мне в глаза, когда я в чем-то сексуальном, в чём, я знаю, ему нравится, как я выгляжу. Как будто он хочет, чтобы я знала, что, несмотря на всю экстравагантность, именно меня он находит привлекательной. Меня. Он хочет видеть под всем этим.

Это совершенно опьяняет.

Я делаю то, что он требует, и встаю перед зеркалом, а он позади меня.

Он высокий, смуглый и красивый, в чёрном смокинге и розовом галстуке-бабочке, но его лицо серьёзно. Так чертовски серьёзно, когда его глаза изучают меня.

Я маленькая, светловолосая и розовая, и на долю секунды — микросекунду — я понимаю, что имел в виду Ричард. Я не выгляжу серьёзной. Я не выгляжу профессионально. Я выгляжу как весёлое времяпрепровождение. И хотя я выгляжу и чувствую себя собой, той версией себя, которую я подавляла последние несколько лет, я не могу не задаться вопросом, было ли выпустить её на свободу хорошим выбором.

И тут его загорелая рука ложится на моё бедро, обхватывает его и притягивает меня к себе.

— Красивая, — говорит он шёпотом, как будто говорит это себе, а не мне.

— Мои волосы в беспорядке, — говорю я, глядя на волосы, которые я идеально уложила в скромную причёску, на полуприческу, которую пальцы Дэмиена разрушили, оставив волосы свободными волнами вокруг моих плеч.

— Ты выглядишь так, будто я трахнул тебя перед отъездом. — Моё лицо побелело.

— О, Боже, Дэмиен, я…

— Только я буду знать. Я шучу, Эбигейл, — говорит он, рукой убирая мои волосы за плечо, открывая большой бант. — Ты выглядишь как подарок, который я хочу развернуть. Ранний рождественский подарок. Пошли.

И хотя я улыбаюсь, когда он целует меня в висок, прежде чем проводить нас к выходу, не забыв по пути захватить моё пальто, я не могу отделаться от ощущения, что это ужасное решение.

Но у меня нет времени.

Часы пробили полночь, а я не призналась, и теперь моя сказка рухнет вокруг меня.

И что бы ни случилось дальше, я заслужила это, потому что использовала хорошего мужчину, чтобы отомстить дерьму, который даже не заслужил таких усилий.

Глава 28

23 Декабря

Дэмиен

Вестибюль выглядит магически, когда мы входим, прежде чем служащий берет наши пальто и быстро провожает нас к лестнице и лифту. Я смотрю вниз на Эбби, которая с отвращением смотрит на лестницу.

— Сколько здесь пролётов? — спрашивает она.

— Не волнуйся, rubia. Мы поедем на лифте, — говорю я с улыбкой, потянув её за собой. — Я не буду заставлять тебя делать сумасшедшее кардио. — Она закатывает глаза. — По крайней мере, до сегодняшней ночи. — Это посылает дрожь по её позвоночнику, которую я не пропускаю. Когда я вижу лифтёра и чувствую, как Эбби сжимает мою руку, я поворачиваюсь к нему. Потянувшись в карман, я достаю бумажник и немного наличных, а затем протягиваю их парню, работающему в лифте. — Дай нам вот это, хорошо? — спрашиваю я, с улыбкой наклоняя подбородок к пустому лифту. Глаза паренька расширяются при виде денег, и он кивает.

— Эм, конечно, да. 60-й этаж, — говорит он, держа автоматические двери открытыми, когда мы заходим внутрь. — Приятного вечера, сэр. — И затем двери захлопываются. Я знаю этот лифт — я ездил на нём достаточно раз. Он медленный и занимает целую вечность, чтобы добраться до самого верха. У нас есть хотя бы две минуты покоя.

Я двигаюсь, прижимая Эбби к