Изгнанники - Дэвид Коу

— Это важно, — осторожно начал он, — потому, что с тобой может что-нибудь случиться, а мне все равно будет необходимо закончить то, ради чего я здесь оказался.

— А что может со мной случиться? — поинтересовался Барам, сузив белесые глаза.

— Надеюсь, ничего! — раздраженно воскликнул Оррис. — Но Наль очень опасен, так ведь? — (Чужеземец не ответил.) — Я просто хочу все предусмотреть, — устало закончил маг.

— Я все предусмотрел, — произнес Барам, повернулся и снова пошел вдоль берега. — И это главное.

Оррис какое-то время глядел ему в спину, потом побрел следом. Он вдруг почувствовал тяжесть Анизир на плече, остроту ее когтей, проникавших сквозь ветхий плащ, и присутствие ее сознания в своем. Ее близость, как всегда, ободрила его. Но другая мысль внушила ему смирение, потому что, взглянув на свою мантию и посох, он печально подумал, что все равно не сможет быть незаметным в Нале. И если ему с Анизир придется дальше идти одним, а в этом Оррис не сомневался, он все равно не сможет ничего сделать, не привлекая всеобщего внимания.

Анизир вдруг сорвалась с его плеча и исчезла в дебрях

Провожая ее взглядом, маг озабоченно думал: найдется ли в Нале пища для Анизир? И для него, это тоже важно. Денег у него нет; он даже не знает, какая валюта имеет хождение в Лон-Сере. Оррис глубоко вздохнул и пробормотал:

— Похоже, я плоховато подготовился.

Он вдруг вспомнил о Бадене и представил, какую гримасу состроил бы Магистр, узнав о такой беспечности. «Как-нибудь справлюсь, — сказал он себе. — Всегда ведь справлялся. К тому же возвращаться уже слишком поздно».

На следующий день, хоть и было тепло, снова разыгралась буря, а дождь лил, казалось, еще сильнее, чем в начале зимы. Путешественникам пришлось шагать под покровом листвы, и минуло еще почти две недели, прежде чем заросли начали редеть и непривычные деревья и лианы джунглей сменились лесом, похожим на леса Тобин-Сера. Они пошли теперь значительно быстрее, провели в лесу всего четыре дня, а потом оказались на краю невероятно большой трясины. По календарю Тобин-Сера было начало весны.

Выйдя из леса, Оррис созерцал раскинувшееся впереди болото, покрытое травой. Наверное, летом, когда печет солнце и тучами вьются насекомые, эта топь выглядела и благоухала бы так же, как Южная Трясина в Тобин-Сере. Отдалившись от перешейка, Оррис и Барам почувствовали, что воздух снова стал холоднее. Насекомых не было, а исходящий от болота запах был хоть и неприятен, но терпим. Идти через болото придется долго и тяжело, но это предприятие было им по силам.

Подойдя к магу, Барам показал что-то на горизонте. Там висело тяжелое коричневое облако, как дым над гигантским пожаром.

Оррис вопросительно посмотрел на него:

— Что это?

Барам ухмыльнулся:

— Брагор-Наль. — Он повернулся к магу: — Теперь уже недалеко — это Сторожевая трясина. Пройдем ее — и мы в Нале.

— Какая у нее ширина?

Чужеземец пожал плечами:

— Около двадцати ваших миль, не больше.

Оррис проглотил ставший в горле ком и кивнул.

— Тогда пошли, — хмуро бросил он и зашагал впереди.

Первые два дня идти было даже легче, чем Оррис ожидал. Черная грязь под ногами была довольно прочной и выдерживала их вес, иногда в ней встречались широкие острова, заросшие высокой, по пояс, травой, по которым они шли еще быстрее. Деревьев почти не было, торчали только трухлявые пни, и ничто не защищало от холодного северного ветра, доносившего со стороны Наля едкие запахи. Правда, несмотря на затянутое тучами небо, во все время пути дождя не было, и они не особенно мерзли.

На третий день болото стало зловонным, и Оррис понял, что дело не в погоде и изменениях ветра, а в близости Наля. Трясина воняла отбросами, а редкие островки воды были покрыты жирной пленкой и какой-то вонючей тиной. Чем ближе к громадной метрополии, тем сильнее смердело, теперь это была какая-то невообразимая смесь запахов, которые Оррис уже не различал. Грязь местами была покрыта неестественно яркими, блестящими пятнами розового, голубого, желтого и оранжевого цвета. Трава еще встречалась, только теперь, словно отравленная едким воздухом, она была коричневой и чахлой. Оррис подумал, что гнус здесь, наверное, и летом не живет. Коричневый смог, теперь висевший прямо у них над головами, был таким темным и густым, что маг даже не мог разглядеть, ясное или облачное небо сегодня; впрочем, это, по-видимому, не имело большого значения. По ночам плотный покров тумана отражал огни города и странно переливался желтыми, красными, голубыми отсветами, главенствовал же над ними все тот же густой коричневый цвет.

Утром пятого дня стал виден и сам Наль, неясно вырисовывавшийся над горизонтом. Очертания массивных темных построек скрадывались загаженным воздухом, как контуры гор — туманом. Над всей этой громадой изящно изогнулось странное сооружение, как будто кто-то протянул над Налем гигантскую ленту: оно было светлее городских строений, высокое и хрупкое, и держалось на опорах, напоминавших длинные тонкие ножки. «К ночи мы туда доберемся, — подумал Оррис и слегка поежился от ветра. — Наверное, осталось не больше трех-четырех миль».

Стоя сейчас на маленьком островке жухлой травы, глядя на темную дымку, как старое одеяло накрывшую Наль, и на загаженное болото вокруг, Оррис вспомнил, как Баден рассуждал о причинах вторжения Лон-Сера на их земли. Тогда они все вместе сидели за угловым столиком в «Гнезде» в Амариде с Джаридом, Элайной и Транном. Баден, только что закончивший первый допрос Барама, казалось, был потрясен тем, что от него услышал.

— Нали перенаселены, — рассказывал он. — Люди отравили воздух, которым дышат, и воду, которую пьют. В общем, им нужен новый дом или, по крайней мере, дополнительный. И наша страна им как раз подходит.

Оррис нисколько не усомнился в словах Бадена, но никогда не представлял себе, что на самом деле за ними скрывалось. Сейчас окружающее подавляло его, и он чувствовал беспокойство Анизир, и понимал, что не мог вообразить себе ничего подобного. Ничто в Тобин-Сере даже отдаленно не напоминало здешний пейзаж. Больше всего на свете ему захотелось вернуться назад, домой. Но, снова и снова вспоминая слова Бадена, он еще яснее понял, как необходимо то, что он задумал. Совершенно очевидно, обитатели Брагор-Наля не справились со своими трудностями, значит, Тобин-Сер им по-прежнему нужен. Мысль, что его любимая родина может превратиться в гигантскую помойку, наполнила его яростью и укрепила решимость.

Он взглянул на Барама и обнаружил, что тот давно не сводит с него диковатых блеклых глаз, словно выжидая чего-то. Ему, видимо, хотелось что-то сказать, но он молчал.