Ковчег изгоев (СИ) - Куницына Лариса

— Оставшийся стрелок?

— Доминик Этьен генерирует силовые поля. Последний раз его выгнали со звездолёта за то, что он устроил аварию, выбил какое-то оборудование.

— Можно было хоть об этом заранее предупредить, — пробормотала я. — Извините, что перебила, доктор. Бетти Фелтон?

— Она не из этих, — покачал головой он. — Бетти — чародейка, травница из древнего рода, который, по легендам, восходит к друидам. Если в ней и есть что-то необычное, то это то, что её таланты неисчислимы. У неё получается всё, за что она берётся, но сфера применения этих талантов ограничена чисто житейскими вещами. Она, как бы это сказать, хранительница очага, домашняя богиня, она отвечает за внутреннюю охрану звездолёта, за его благополучную ауру. Пожалуй, она единственная, за кого я мог бы поручиться.

— Техник?

— Тилли Бом? У него трагическая судьба. Его родители погибли в экспедиции, и он остался один на полностью автоматизированной станции в окружении машин, которые и стали его семьёй. Его нашли, когда ему было уже двадцать шесть лет, но он так и не научился общаться с людьми. Он любит роботов и умеет с ними ладить, как никто другой. Если это дар, то именно этим он и одарён.

— Понятно. А что со стажёрами?

— Ничего. Обычные стажёры, правда, у одного сильно развита интуиция, второй видит с закрытыми глазами, у третьего ловкие руки: карточные фокусы хорошо показывает, а четвертый просто круглый отличник.

— Это всё?

Он пожал плечами и честно посмотрел мне в глаза.

— Я же, кажется, уже дал понять, что собираюсь сотрудничать с вами во всём. Может, и вы расскажете поподробнее о себе и своих друзьях.

— О себе мне рассказывать нечего. Что во мне и есть необычного, так это сила воли плюс характер. А друзья… Может, они сами когда-нибудь о себе расскажут.

Дакоста усмехнулся, сделав вид, что его устроил такой ответ. Про себя он, между прочим, тоже вежливо умолчал, а я вежливо не стала спрашивать.

Когда Мик и Митико привезли гравицикл, у нас с Мангустом появилось новое занятие. Учитывая, что гравицикл несколько лет пролежал где-то в пещере, нам нужно было подручными средствами провести профилактику и проверить все системы. На это ушёл остаток дня, а в сумерках вернулся грязный и усталый Белый Волк. Перевоплотившись, он всё равно остался чёрно-полосатым и почему-то вызвал живой интерес любимчика Хока, наверно, потому что выглядел таким же грязным, как кот. Этот комок шерсти, умудрившийся отъесться за пару дней до упитанного состояния, бродил вокруг старшего стрелка и тёрся о его ноги.

— Думаю, я смогу их загнать, — проговорил Белый Волк, присев у костра. — Но не дальше, чем на километр. Потом они замедляют бег и просто рассыпаются в стороны, и мне их уже не собрать. Там нужна стая таких, как я. А ещё лучше — полдюжины обученных бордер-колли.

— Километр… — задумчиво проговорила я. — Значит, нам придётся ждать, пока хотя бы одно стадо приблизится к баркентине хотя бы на километр.

— Или ближе, — добавил Белый Волк. — Чем меньше гнать, тем лучше.

— Не забывайте о локаторах, — напомнила я. — Даже километр — это слишком опасно. Если нас засекут, то вся операция будет поставлена под удар. Всё нужно сделать максимально быстро, рассчитать по секундам. Сейчас подумаем, как закрепить гравицикл к «груму» так, что б он отсоединялся максимально быстро.

— Не проблема, — покачал головой Белый Волк. — Закрепим внизу на крюки для торпеды. И тогда можно будет сразу сесть на него и отцепиться прямо в воздухе. Ему даже не придётся садиться. Я спрыгну в люк и сразу побегу к стаду. Только возьмите с собой мою одежду. Я не могу подняться на борт без неё.

— Зря, — заметил Мангуст. — Если противник увидит тебя в таком виде, он остолбенеет, и ты выиграешь несколько секунд.

Белый Волк смерил его тяжёлым взглядом.

— Так, всем спать, — поднялась я. — Через несколько часов я вас разбужу, и начнём подготовку. Как только будем готовы, станем высматривать подходящее стадо.

Все безропотно разошлись по своим матрасам. Я присела на свой и увидела, что Джулиан ложится рядом с Таро. И я не знала, чего я больше боюсь, что он обиделся на меня за то, что я ухожу на звездолёт без него, или того, что Таро настолько плох, что Джулиан хочет постоянно быть рядом с ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Через четыре часа я проснулась и разбудила Белого Волка, Мангуста и Митико. Нам нужно было для начала прикрепить к «груму» гравицикл, и попутно обсудить детали операции. Белый Волк и Мангуст подхватили гравицикл, мы вышли из пещеры и, пройдя немного вниз по узкому проходу между скалами, спустились в седловину, где под укрытием горных уступов и экран-поля стояли три истребителя.

Мы с Митико забрались в кабину, чтоб убедиться в том, что торпедный люк открывается без всяких проблем, и опустили под днище крюки, на которых мужчины быстро закрепили гравицикл.

Выбравшись из кабины, я увидела, что к ним присоединился Хок. Он не лучился радостью, но, по крайней мере, больше не пытался настоять на своем участии в первой фазе операции.

Отойдя от истребителя, мы приступили к обсуждению деталей нашего рейда. Всё получалось совсем неплохо, но потом Хок вдруг спросил:

— А что будет, если ни одно стадо не приблизится к звездолёту на нужное нам расстояние?

Мы замолчали. Это была самая серьёзная проблема. Время было на исходе, и ждать несколько дней, полагаясь на поведение антилоп, мы не могли. Мы должны были успеть до того, как наш противник убедится в том, что все его попытки заманить нас в ловушку в городе не принесли результата. Но более всего меня беспокоило состояние Таро, для которого промедление не просто было подобно смерти, оно и было для него смертью.

— А что мы можем сделать? — спросила Митико. — Мы ж не можем внушить им на расстоянии, чтоб они шли туда, куда нам нужно.

— Ждать можно сколько угодно, — заметил Мангуст. — К тому времени в городе заметят, что мы утратили к ним интерес. И мы потеряем Таро.

— Этого нельзя допустить, — мотнул головой Белый Волк.

— Тогда что делать? — спросил Хок. — Давайте думать, что руководит действиями антилоп. Почему они идут в ту или иную сторону?

— Как и всеми живыми существами, ими руководят инстинкты, — ответила я. — Основной из которых: инстинкт самосохранения. Они ищут еду и убегают от опасности.

— Возле звездолёта совсем немного растительности, — уныло заметил Мангуст. — Недавно там уже паслось одно стадо, и пока вырастет новый кустарник, пройдут недели.

— Мы не можем рассыпать там сено, — проговорила Митико.

— Не можем, — согласилась я. — Тогда остается опасность.

— Я не могу гнать их километры и километры, — покачал головой Белый Волк.

— А если не гнать? — прищурившись, пробормотал Хок. — Не бегать, не шуметь, а быть всё время рядом, тревожить? Может они начнут уходить, и можно будет спокойно корректировать направление их движения, заходя то с одной стороны, то с другой?

Белый Волк задумчиво посмотрел на него, потом на меня.

— Можно попробовать. Только идти нужно сейчас, пока темно. Вы будете следить за мной через спутник и в нужный момент окажетесь рядом.

— Как ты узнаешь, что мы готовы вступить в игру? — спросил Мангуст. — Мы подлетим с экран-полем, а выходить мы должны уже под прикрытием пылевого облака.

— Мы прикрепим ему на ухо клипсу с динамиком от десантного прибора связи, — предложила я.

Белый Волк кивнул.

— Будете подлетать, я сразу же погоню стадо, и Митико спустит вас прямо в облако.

— Это я смогу, — улыбнулась она.

Мы вернулись в пещеру, и Белый Волк отошёл в дальний угол, чтоб перевоплотиться. Я тем временем наладила аппаратуру. Вскоре в руку мне ткнулся холодный мокрый нос, и я уже в который раз с трудом удержалась, чтоб не погладить огромную лобастую голову волка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Смотрите, капитан-командор, — проговорила я, указывая на экран. — Вот здесь, примерно в тринадцати километрах от звездолёта сейчас мигрирует небольшое стадо. Думаю, что оно самое перспективное.