Пари с будущим - Сергей Гомонов

— Еще немного, ваше величество, — повторял Бирон, тревожно поглядывая на принесшего дурную весть караульного офицера. — Мы уже почти пришли.

Почти пришли… Словно ей неведомо, где во дворце находится тронный зал и сколько еще ковылять до него… На троне, во всех регалиях… У страха, ведомо, глаза велики — причудилась им царица!

Перед троном, в полном царственном облачении, статная и величественная, стояла монархиня и, не глядя на вошедших, что-то беззвучно говорила и говорила.

Анна Иоанновна резко остановилась. Мутно-голубые глаза ее полезли из орбит. Она глядела на саму себя, полную сил и будто не знавшую, какими пытками может выкручивать тело эта проклятая хворь. Да, у трона стояла императрица — и в то же время не она: и волосы гуще, и стан стройнее, и ясный взор. Такой она сама была… когда-то… в окружении шутов да сплетниц…

Двойник точно бы и не видел вошедших, продолжая кому-то о чем-то говорить.

— Дерзкая! — выкрикнул Эрнст-Иоганн, указывая пальцем на самозванку.

Вторая Анна Иоанновна и бровью не повела. Тогда истинная царица двинулась с места и, доковыляв до своей копии, тихо и устало спросила:

— Кто ты?

Та вдруг умолкла, во взгляде мелькнула тревога, и в какой-то миг она повела взглядом по залу, словно выглядывая источник опасности.

— Зачем пришла? — понимая, что женщина ее заметила, едва слышно проговорила императрица.

Вперившись взглядом в Анну Иоанновну, двойник слегка вздрогнул и начал отступать к трону. В глазах его стоял ужас, рука, дрогнув, коснулась груди. Потом самозванка отрицающе затрясла головой.

И тогда, обращаясь к караулу, Эрнст-Иоганн Бирон вскричал:

— Стреляйте в нее! Это дерзкая обманщица! Вот ее величество, а это самозванка, стреляйте в нее!

Залп! Но не пролилось ни капли крови. Вторая Анна как сидела, так и растворилась в воздухе, словно слившись с троном.

Императрица взялась за виски и прошептала подскочившему к ней фавориту:

— Это смерть. Это моя смерть.

Он повел ее обратно в спальню:

— Не нужно думать о таком, ваше величество!

— Я… я помню, Эрнст… Тогда я думала, что это от духоты… То празднество… накануне Рождества… я речь тогда держала в тронной зале, топили жарко… Я говорила, говорила, и тут вдруг все помутилось у меня перед глазами. И прямо вижу — как бы зеркало передо мной… А в том зеркале я — ликом страшна, стара, тучна и безобразна… И отражение будто бы вопрошает меня о чем-то. Мне дурно сделалось, но скоро полегчало… Это была моя смерть.

Изображение померкло, и ученые зашептались.

— Вы все видели эту запись, — взял слово профессор Лире, завкафедрой темпофизики. — Теперь можно уверенно утверждать: наше вмешательство в прошлое повлекло за собой искажение пространственно-временного континуума. Некоторые события меняют свою очередность или наслаиваются, как вы только что видели, друг на друга.

— Но, позвольте, — возразили ему, — мы ведь не можем остановить этот проект! Как известно, именно благодаря ему — тому, что мы получили возможность корректировать события прошлых эпох, — существует наша цивилизация. Вряд ли в верхах одобрят такой…

— Я даже не заикаюсь о заморозке проекта, — махнул рукой Лире. — Хотя и осознаю, что некоторые манипуляции над собой время не терпит. Из-за них в тот период оно ускорило свой бег так, что год шел за день, а день — за минуту. И все же закрыть проект, как мы все понимаем, уже невозможно. Да и не было возможно с самого начала: все оказалось предопределено в этой замкнутой цепочке вероятностей… Поэтому нам необходим проводник, некое стабилизирующее начало, которое прекратит возмущения и минимизирует подобные накладки в хронологии. И у меня даже есть человек, который готов заняться созданием такого проводника, мои дорогие коллеги!

Профессор переместил взгляд и направил его куда-то вдаль, над головами собравшихся. С последнего ряда, сутулясь, поднялся худой и болезненный молодой мужчина, который до этого скромно отсиживался в полутьме дальнего угла аудитории…

— Вы видите перед собой создателя сур, Агни, — теперь уже профессор Аури остановила запись, и я словно дважды вынырнул из полного событий сна. — Хотя, конечно, это не совсем правильный титул — «создатель».

— Почему не совсем?

— Нельзя создать и без того существующее. Он нашел способ привлекать суры сюда, нам в помощь. Их настоящий создатель — Вселенная. Попытки проникнуть в секреты времени предпринимались на протяжении всей известной нам истории человечества. Сначала — чтобы открыть категорию времени, ведь древние видели, что все меняется в течение череды множества рассветов и закатов, расцветает, увядает и гибнет, чтобы затем снова расцвести. Это была величайшая тайна мироздания. Когда же люди приняли эту категорию как дополнительное измерение, им стало любопытно, почему то или иное событие, незначительное в своей основе, может в итоге причинно-следственной эволюции порождать настоящие стихийные бедствия. Особенный же интерес вызывал вопрос: а что было бы, если бы отправная точка была изменена? Это был неиссякаемый поток идей для фантастов прежних времен! Время пробовали на зуб, перекатывали за щекою, как леденец, его кроили и перешивали, будто старую одежду. Но, к счастью, все это оставалось лишь разгулявшейся фантазией древних людей. Буйной, но неосуществимой. А хотите позавтракать, Агни? — вдруг спросила она и тут же подозвала свою СБО: — Нам что-нибудь позавтракать.

— Принято, — покорно отозвалась система и унеслась выполнять заказ.

— Как ваш… э-э-э? — профессор покрутила рукою у носа.

Я даже забыл, что сижу с ватными тампонами в ноздрях. Засмеявшись, она протянула мне маленький хромированный поднос, куда бросала отработанные медикаменты, обрабатывая мне рану на руке. Я выбросил вату, и Аури кивнула, убедившись, что кровь больше не идет. Зато, будто вспомнив обо мне, заболел порез под повязкой.

— Дальше, профессор! — гладя ладонью бинт, поторопил я собеседницу, чем вызвал новый прилив ее веселья.

— Вижу, вижу, вам не терпится все узнать поскорее. Но, может быть, сначала позавтракаете? Я уверена, что вы сбежали из номера голодным, а тут еще эти раны…

СБО тем временем сервировала столик. Оттуда доносились головокружительные ароматы свежей выпечки и каких-то свежезаваренных трав наподобие липы и мяты. Отказаться было выше моих сил, значительно подрастерянных после драки с «призраком».

Макая румяный рогалик в чашку с травяным чаем, Аури продолжила рассказ. Следя за ее тонкой, почти костлявой рукой, я мысленно унесся вслед за повествованием на несколько десятков лет назад…