Тень - Дэйв Дункан

Потом он прошел в ближайшее к дому птицевода гнездо. Выбор небогат — совсем уж древние экземпляры и беременные самки, непригодные к боевому полету. Седло и шлем он отыскал с трудом.

У дворцовой стены часовой окликнул его, но, увидев, что Альво безоружен, махнул рукой. На весь дворец было человек пять стражников, не больше.

Герцог приземлился на насест нижнего яруса главного гнезда. Сэкономил лишние две минуты. Ни одного грума. Фон сам надел на свою птицу колпачок, чтобы расседлать ее, — и тут заметил, как меняется все вокруг. Он увидел, как орлы стражников разрывают ремни. Увидел трупы стражников. Увидел, как птицы садятся на лужайки и избавляются от сбруи.

Герцог Фонский узнал правду об орлах еще до Счагэрна. Укэррес тогда бежал по Дороге Мертвеца и рассказал о восстании, о положении придворных, запертых в аллэбанском дворце. Знал герцог и о том, что любая весть облетает всех орлов со скоростью ветра, со скоростью мысли. Он догадался немедленно.

Пять стражников разделили участь королевской армии. Мятежники победили, не потеряв ни единого человека, ни единой птицы. Отношения Карэмэна с орлами плюс трюк, простой, как все гениальное, — и дело сделано. Но изобрести этакую штуку мог только летун, чертовски ловкий летун, дьявольски ловкий.

Он промазал, не подстрелил эту верткую Тень. То была седьмая ошибка Альво Фонского, худшая из всех.

Он обыскал весь дворец, но Элосы нигде не было. Дворец быстро превращался в желтый дом. Когда герцог покинул гнездо, над садом кружилось с дюжину орлов; через несколько минут — не меньше сотни; а через час — тучи и тучи.

Балконы, террасы, сады, дворики — все открытые помещения — не имели никакой защиты от птиц. Прорваться к воротам не мог никто: орлы осадили дворец. Крытые переходы и залы были до отказа забиты ополоумевшими толпами. Солдат не было — все ушли в бой. Герцог знал, что ни один из них не вернется.

Стражников тоже не осталось. Во многих внутренних покоях были огромные

— от пола до потолка — окна. Хищные чудовища гигантскими клювами, словно ножницами, разрезали ставни, разбивали стекла. Люди оборонялись, рубили орлов мечами, поэтому более терпеливые птицы предпочитали не рисковать и ждать снаружи. Мужчины и женщины с визгом метались по коридорам, забивались в подвалы, в шкафы, в каморки слуг. Копившаяся годами ненависть вырвалась на волю, лавиной обрушилась на столицу Ранторры.

С неба падали камни.

Крыши могли защитить разве что от солнечных лучей. Некоторые снаряды сразу же пробивали пол и летели дальше, в нижние этажи. Гром канонады разносился по всему дворцу.

Все больше погибших. И все сильнее ужас уцелевших.

В ход шли не только камни. Скамьи, тачки, жернова, статуи, колпаки дымовых труб, маслобойки летели с невероятной высоты; и — самое кошмарное, самое нестерпимое — орлы начали швыряться обезглавленными трупами; Впрочем, это быстро прекратилось: их, видно, призвали к порядку.

Герцог прокладывал себе путь через дворцовые переходы, подвалы и наконец в яйцеобразном кабинете Джэркадона он нашел членов правительства. Пепельно-бледный юнец съежился за столом, вокруг стояли старики, наверное, человек двенадцать. Они дрожали крупной дрожью и просто помирали со страху. Судя по запаху, некоторые не выдержали и наложили в штаны. Лорд-канцлер, архиепископ, лорд управляющий двором, командующий воздушными силами, министры…

Фон прорвался к Джэркадону, стал рядом с ним, скрестил руки на груди и молча ждал; молчали и остальные.

— Бог да хранит короля Виндакса, — отчеканил Альво.

Старики что-то промямлили в ответ.

Герцог схватил Джэркадона за волосы, рывком повернул к себе:

— Как вам велено сдаться? Каковы условия?

Обезумевшие синие глаза яростно сверкнули. Джэркадон разразился непристойной бранью. Герцог с размаху шлепнул его по щеке.

— Я готов клещами вытянуть их из тебя, щенок, — проскрежетал он. — Говори же!

— Все видели письма, — сказал Король Тень.

Герцогу пересказали содержание посланий Виндакса.

Альво ворвался в гнездо. Он обшарил три яруса и лишь на четвертом обнаружил птиц. Шесть орлов и шесть бойцов аллэбанской армии. Шесть стрел нацелились в грудь герцога. Он остановился на верхней ступени лестницы.

— Чего надо? — спросил предводитель. Голос у него был молодой, выговор деревенский, а тон презрительный.

Сквозь прутья в глаза герцогу било солнце, и разглядеть как следует он не мог, но заметил, что они устало горбятся, а натянутая тетива луков дрожит. Наверное, одиннадцатидневный перелет из Найнэр-Фона до Рамо здорово измотал их.

— Я пришел освободить орлов по повелению короля Виндакса.

— Ты опоздал. — Парень сплюнул на пол.

— Я хочу сдать дворец.

— А кто ты такой? — Предводитель кивнул своим людям, те опустили луки.

Фон объяснил.

— Ладно.

Крестьянин поднял руки и подал знак сидящим на насесте птицам. Через несколько минут все стихло, смертоносные снаряды перестали падать. Погром прекратился.

— Командор скоро будет здесь. Ступай, подожди во дворце. Ну, пошел! — обратился крестьянин к герцогу.

Зал Церемоний опустел. На помосте — один-единственный трон; на балконах

— в лучшие времена простой люд собирался на них полюбоваться пышными торжествами — ни души. Помещение не пострадало от бомбардировки; значит, кто-то все же сдерживал эту сорвавшуюся с цепи банду.

Герцог остановился перед помостом и ждал, остро ощущая свою незащищенность под черным от птиц небом. Ждать пришлось долго, но наконец огромный бронзовый орел покружился над Залом и уселся на перила балкона в дальнем конце. Потом на гребень ближайшей стены приземлилась серебристая орлица — кстати, из гнезда Найнэр-Фона.

Бронзового гиганта герцог тоже узнал, узнал и крошечного человечка у него в когтях. Альво подумал, что все на свете бы сейчас отдал за лук и стрелы. Впрочем, он не решился бы ими воспользоваться.

Принц Тень сидел рядом с орлом на перилах, болтая ногами и глядя на герцога.

— Нет, тебя не надо, — негромко сказал он, когда Фон подошел поближе.

Герцог вздрогнул и хотел было уйти, но остановился. Война, осада, смерть — а все его мысли об Элосе. Этот тип хотя бы человек, а не птица, и речь у него человечья.

— Тень? Джэркадон освободил твоих родителей. Я проверял.

Принц Тень посмотрел вниз, на герцога. Лицо его было бесстрастно, но очень бледно. Наверное, от усталости и волнения.

— Я думаю, отец был в королевском войске.

— Свежих новостей я не знаю, — ответил Альво. — Меня держали в Изоляции, но до того он сидел дома, под арестом. Вероятно, его не взяли в армию.