Замок горного короля - Джудит Тарр

— Нет, брат мой. Слушай внутри.

— Совсем ничего. Полнейшая тишина.

— Да, полнейшая тишина. Теперь уже скоро. Запомни. Запом…

Он спал. Последние слова, очевидно, были частью его сна. Вадин натянул на короля грубое одеяло (Мирейн настоял, чтобы у него было такое же, как у любого простого солдата) и задул все лампы в шатре, кроме одной подле постели. В тусклом мерцающем свете он расстелил свое собственное одеяло и лег. Угрюмая улыбка появилась на его лице. Быстро же он становится таким же сумасшедшим, как и его господин! Он подчинился приказу творить магию, даже не подумав отказаться, не то чтобы испугаться.

Когда наконец и Вадина сморила усталость, ему снились сны о тьме, тишине и безымянном страхе. Но сам он страха не испытывал. Он лежал, убаюканный в руках Аварьяна на груди у его Леди по имени Ночь.

22

С рассветом пришел туман. Солнце позолотило и порассеяло его, обнажив два ряда холмов, протянувшихся с севера на юг. Вдалеке они смыкались, но здесь между ними образовалась плоская равнина, совершенно безлесная, посреди которой текла узкая и стремительная Илиен.

Поперек западной гряды холмов выплескивалась на равнину тьма. В ней мерцали искорки: наконечники копий, острия мечей и глаза врагов. Сон Вадина принял материальное обличье при дневном свете.

Мирейн вышел из своего шатра на солнечный свет. Он без спешки оделся, заплел волосы, облачился в доспехи. При его появлении по рядам пронесся радостный клич. Но почти все глаза были устремлены на запад.

— Громадная армия, — прошептал кто-то рядом с Вадином. — Тысячи, десятки тысяч, да сохранят нас боги! Они принесли с собой ночь.

— А мы, — сказал Мирейн звучным голосом, — несем свет. — Он взмахнул мечом. — Аварьян с нами. Никакая тьма не покорит нас. К оружию!

Трубачи подхватили его призыв. Чары врага были разрушены; армия пришла в движение.

— Хорошо сказано и хорошо сделано, мой господин, — сказал Аджан сухо и холодно. — Как только они облачатся в доспехи, лучше всего накормить их и выслать разведчиков. Похоже, эта орда не стремится к ранней битве.

— Да, — согласился Мирейн. — Вадин, распорядись, чтобы всех накормили. Разведчики в твоем распоряжении, капитан.

Вооруженная, накормленная и построенная в боевом порядке армия расположилась в ожидании на западном склоне кряжа. Неприятель казался недвижимым под своим покровом. Когда солнце поднялось, а в долине продолжало царить спокойствие, в ряды воинов прокрался ужас. Стычку с врагом, осаду или открытую битву — все это они могли бы выдержать. Но этот еле видимый враг, вышедший из ночи и не проявлявший никаких признаков жизни, заставил их забыть о мужестве. Все чаще их взоры обращались к королю.

Поначалу он расположился возле своего шатра, чтобы поговорить с командирами. Даже с самых отдаленных концов лагеря была видна его алая мантия. Поскольку утро проходило без всяких вестей от разведчиков и без какого-либо движения со стороны врага, Мирейн подозвал Вадина, оставив капитанов обсуждать, когда начать сражение — сейчас, позже или никогда. Бешеный, которого не могли удержать никакие путы, освободил Рамп от привязи и повел ее вверх по склону. Конюхи вычистили их обоих до блеска и вплели им в гривы алые боевые ленты.

Король и оруженосец спустились встретить их. Бешеный опустил голову, дыхнул в ладони своего хозяина и ударил копытом о землю. В мгновение ока Мирейн вскочил на него.

Аджан нашел короля среди аркханских кавалеристов; тот восхищался статью серой в яблоках кобылы. Его глаза блеснули при виде капитана, но он неторопливо довел разговор до конца и лишь тогда покинул своих воинов, увозя с собой их расположение. Как только они оказались за пределами боевых рядов, Мирейн перестал сдерживать свое нетерпение.

— Ну? Какие новости?

— Один разведчик вернулся, — ответил Аджан. — Все остальные, насколько ему известно, мертвы. Он и сам довольно плох.

— Он серьезно ранен?

— Стрелой в плечо. Поверхностная рана, ничего более, лекари сейчас взялись за нее. Но его разум…

Бешеный уже переходил с рыси на галоп.

Все было так, как и сказал Аджан. Разведчик сидел в палатке лекаря и неплохо держался, пока помощник лекаря перевязывал ему плечо. Но глаза его были слишком расширены, а на лбу сверкали капельки пота. Когда Мирейн подошел к нему, он вскочил на ноги, так что целитель растянулся на земле.

— Ваше величество! Слава богам!

Маска ужаса покрывала лицо плотного, крепкого мужчины, который был чуть меньше ростом, чем обычный янонец, немного выше Мирейна. Он не был новичком и не принадлежал к тем, кто страшится ночных кошмаров. И все же он упал к ногам Мирейна, вцепился в них и заплакал как дитя.

Мирейн поднял его.

— Суриан, — резко сказал он. Призвуке своего имени человек немного успокоился. — Суриан, возьми себя в руки.

С видимым усилием разведчик повиновался. Мирейн продолжал держать его за здоровое плечо.

— Воин, ты должен сделать мне доклад.

Суриан судорожно вздохнул. Под взглядом и рукой Мирейна он нашел нужные слова.

— Я вышел, как и было приказано, чтобы провести разведку южного края армии противника. Со мной было шесть человек. Мы продвигались в намеченном порядке, подавая условные сигналы через равные промежутки времени. Мы не встречали никакого сопротивления. Если враг и выставил своих разведчиков, то они были проворнее и лучше нас.

Мы продвигались со всеми предосторожностями и на расстоянии выстрела остановились. Нет, были остановлены. Продвигаться дальше пришлось, напрягая всю свою волю. Враг все еще оставался неясной тенью. Когда я попытался подсчитать численность врагов, голова у меня закружилась и в глазах потемнело. Я никогда не считал себя трусом, ваше величество, но, клянусь, в тот момент я готов был бежать, послав к дьяволу всю свою солдатскую честь и долг.

Один из моих людей не выдержал, оставил укрытие и побежал. Стрела пронзила ему горло. Стрела, выросшая из воздуха, потому что нигде не было лучника, чтобы выпустить ее.

Это, должно быть, послужило сигналом. На нас посыпались стрелы. Где бы мы ни были и что бы ни делали, они все равно доставали нас. Мой господин, клянусь Аварьяном, я видел, как одна из стрел обогнула скалу и вонзилась в глаз одному из моих людей.

— Я верю, — сказал Мирейн просто и спокойно. — Мне сказали, что все, кроме тебя, погибли.

Суриан сглотнул слюну, дрожа от потрясения, боли и еще раз пережитого ужаса.

— Я… Я жив. Я думаю, ваше величество, что так и было задумано. Нет, я точно это знаю. Я должен был принести это послание и насмешку.