Явь - Кирилл Ликов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты с нашими построже, – посоветовал Кий, – наша вольница слушается только строгих командиров, иначе в твое командование будет лезть каждый второй, а оспаривать твои приказы – каждый первый.
– А тебе тоже сотню в подчинение дали?
– Не, я такой роскоши не заслужил, – ухмыльнулся лесовик, – мне выдали в подчинение, окромя своей группы, только одного человека.
– Одного? – опешил Алексей.
– Угу, зато тысячницу.
– Сотнику в подчинение тысячницу? – глаза горожанина округлились.
– Вот такие у нас законы в разведке, – улыбнулся Кий.
– А смысл в предстоящей битве пятерками воевать?
– У меня теперь шестерка.
– Да хоть семерка, смысла все равно не вижу.
– А мы воевать и не будем, я с группой утром в рейд ухожу.
– В рейд? Накануне битвы?
– Это с этой битвой и связано, – хотел поделиться информацией Кий.
– А, – кивнул Алексей, – видимо командование хочет вас забросить проверить плацдарм и сделать засаду.
– Наверное, – не стал вдаваться в подробности Кий.
Как говорили древние, меньше знаешь – никому не должен, и от этого лучше спишь.
– Тогда удачного рейда тебе, надеюсь, увидимся еще! – протянул ладонь Алексей.
– Постарайся выжить в этой мясорубке, богатырь, – Кий пожал протянутую руку.
– И ты сильно не геройствуй и возвращайся из рейда живым!
Стена Города нависала над людьми, перекрывая, с одной стороны, пейзаж начисто. Смотришь в одну сторону – поле, выжженное еще недавно снарядами и огнеметами, но живое поле, где-то далеко, на грани видимости, можно было различить далекие деревья начинающегося Леса. Поворачиваешь голову – стена. Внизу стена, на уровне глаз – стена, глаза поднимешь – все равно стена. Высокая серая стена, охранница и защитница Города. Люди около нее нервничали. Одни нервничали по привычке, ибо всегда ее присутствие у них связывалось со смертельной опасностью. Другие нервничали, осознавая себя за стеной, не внутри ее периметра, а снаружи. Последние всегда снаружи стены себя чувствовали неуютно, словно черепахи, вытащенные из своих панцирей.
Алексей стоял перед сотней бойцов, облаченных в средние доспехи, и осматривал их с плохо скрываемым разочарованием. Их было поровну, не считая отклонения в пару человек в сторону горожан, но создавалось впечатление превалирующего большинства лесовиков. Если его сородичи стояли если не по стойке «смирно», но очень на это похожей, то лесовики команду «вольно» выполняли на все двести, а то и триста процентов. Как бороться с ними, богатырь пятого класса Алексей Попович не знал. Они вроде ничего не нарушали, но действовали совершенно непривычно для него.
– Становись! – произнес Алексей зычным голосом, и усилители громкой связи разнесли его команду на много метров вокруг, не давая даже самому ушлому лесовику возможности ее не услышать. – В две шеренги становись!
Строй встал в две шеренги. И опять Алексей скривил рот, благо под опущенным забралом тактического шлема этого никто не видел. Его городские собратья теперь уже точно встали по стойке «смирно», ловя следующий приказ командира, а вот лесовики хоть и построились в нужную конфигурацию, но также стояли все вольно и расслабленно.
– Я сказал «становись»! – проговорил Алексей.
Бойцы переглянулись, некоторые пожали плечами, но ничего не изменилось.
– Господа лесовики, вам не понятна команда «становись»?
– Так мы стоим, – выдал самый храбрый из вольницы, – и даже вроде в две шеренги, как просили.
– Имя с фамилией, боец!
– Добр, – произнес смельчак, и поправился, – Добр Яроликович.
– Фамилия? – начал свирепеть Алексей.
– Так нет у нас фамилий, у нас отчества только, – удивился непониманию Добр, – это у вас в Городе фамилии дают, так как вас там много и друг друга в одном доме живущие не знают, а у нас отчествами обходятся.
– Хорошо, – отходя от внезапно нахлынувшего гнева, проговорил командир сотни, – я это упустил из виду. Звание?
– Сотник, – спокойно ответил Добр Яроликович.
– Сотник? А почему тогда не командуете сотней?
– Я никогда и не командовал, а начальство правильно решило не ставить на командную должность новичка перед решающей битвой. Командовать нужно тем, кто это умеет делать, а я умею воевать, но не командовать.
Алексей мог бы сказать этому лесовику то же самое, но он уже согласился командовать. Возможно, это было правильным. Ибо привыкшие к вольнице китежане скорее всего не стали заморачиваться насчет проведения общих маневров и отработки слаженных действий в вверенном им подразделении. Лесная вольница воевала, полагаясь на личности, на индивидуальное мастерство каждого бойца. Они не заморачивались по поводу общих маневров. А вот горожане так воевать не умели: они воевали не так. Дети Города ценили умение действовать группами и подразделениями. В боевом уставе министерства обороны Города были прописаны все возможные действия, которые каждый боец учил наизусть, чтоб от зубов отлетало даже после подъема ночью. Описанные в уставе ситуации отрабатывались на учениях постоянно, а когда группы сталкивались с этим в реальном бою, они уже знали, что делать каждому человеку. Боец мог не уметь хорошо стрелять, но если он исполнял свою работу в точности по уставу, это все равно было действенно. Алексей, дитя Города, полностью доверяющий уставу и Дисциплине, будет все эти три дня наседать на бойцов, стараясь их сплотить в единый кулак. В отличие от командира из Китежа.
– Хорошо, встаньте в строй, Добр Яроликович, – кивнул Алексей и обратился ко всем бойцам, – господа бойцы, я назначен командиром в ваше подразделение, зовут меня Алексей Попович, по званию, если кто не понимает городские знаки различия, богатырь пятого класса. Вопросы по этому поводу есть? Нет? Тогда приступим к отработки совместных действий. Сотник Добр Яроликович, вы знаете характеристики вашего доспеха?
– Что именно интересует? – не выходя из строя и не принимая стойку «смирно» спросил Добр.
– Меня интересует общее значение брони и максимальная скорость как без ускорителей, так и вместе с ними.
– Средняя толщина брони около шестидесяти миллиметров при грудной пластине в восемьдесят, – без запинки и без паузы отчеканил сотник лесовиков, – скорость без ускорителей в
