Пасынки страны - Анатолий Махавкин

— А меня она так и вовсе пугает, до усрачки, — Серёга присмотрелся и ткнул пальцем, — гляди!

Я успел заметить смутную тень, перемахнувшую проспект позади. Да и не одну! Завыло сразу с нескольких направлений. В том числе и спереди. Но выбора у нас всё равно не было.

— Бегом, — и все тотчас сорвались с места, а ровная поверхность дороги устремилась навстречу, — какая‑то непонятная дискриминация: самые сильные существа этих мест вынуждены то и дело удирать от кого‑то!

— Странно, что нас ещё мыши не гоняют, — поддакнула Марго, легко скользившая по правую руку, — может свернём? Спутаем след.

— Думаю, воющая гадость намного лучше знает все эти переулки, — я успел заметить краем глаза движение слева от нас, — там они нам и тапки сошьют.

— Вампиры в белых тапках, — задумчиво протянула Рита, — звучит странновато.

Теперь силуэты непонятных существ мелькали и справа. Кроме того я отчётливо различал цокот когтей за спиной. Нам опять окружали. Что особо радовало: посреди Проклятого Города, откуда ещё ни один путешественник не выбрался живым. Очаровательно!

— А я ещё не отошёл от предыдущего забега! — хекнул Сергей.

— Желаешь отдохнуть? — с иронией поинтересовалась Вера и оглянувшись, сделала большие глаза, — мама дорогая!

— Ого–го! — согласилась Рита, — надо бы поднажать.

И я думал, что нас преследовало много оборотней? Проспект за спиной заполнялся сплошной шевелящейся массой, где я успел различить только пылающие, словно фары, глаза. Как выглядят наши преследователи я так и не сумел понять, но у меня создалось впечатление, будто каждая тварь отличается от другой. Впрочем, останавливаться, чтобы убедиться в этом, я бы не стал.

Под ногами захрустело. О дьявол! На тёмной поверхности дороги лежали разбросанные кости, по виду — человеческие. Все — обглоданные до блеска, а некоторые — размолотые в щепы. Кажется мы добрались до места, где финишировали остальные путешественники. Печально.

Вой, раздающийся со всех сторон, давил на психику почище гидравлического пресса, вынуждая клыки до боли впиваться в дёсны, едва не прорывая защитные чехольчики. Враги всё приближались и их становилось не просто БОЛЬШЕ, чем приснопамятных собачек, а просто ОФИГЕННО больше! И если прежде у нас оставалась надежда спастись, добравшись до надёжных стен, то теперь выхода я не видел. Говнюк, возглавляющий свору оборотней, знал, о чём говорит. Похоже нам пришёл самый настоящий писец.

— Я больше не могу! — прохрипел Сергей, — едва не рухнув на землю, — бросьте меня, может я смогу их задержать…

— Герой, мать бы твою растак, — я подхватил товарища под руку, — Марго, помогай!

Водяной не был таким уж неподъёмным грузом, просто мы успели основательно вымотаться и скорость бега упала едва не вполовину. Вопли за спиной тут же приобрели торжествующие обертоны.

Да ладно, смотрите не подавитесь!

Я и сам не заметил, как мы выбежали на маленькую площадь, где, судя по замусоренным каменным кольцам, когда‑то росли деревья, окружающие, пустой ныне, фонтан. Там замерла белая фигура девушки, поднявшей руку с чем‑то, напоминающим самолёт. Времени рассмотреть не оставалось.

Все выходы с площади оказались перекрыты знакомой волнующейся массой, которая почти настигла нас. Твари бесновались, подпрыгивали и разрывали воздух пронзительным верещанием, но строго держались некой, невидимой нам, границы.

— В дом! — рявкнул я, указывая на тёмный проём, где почти падала полусгнившая дверь, — попробуем забаррикадироваться.

Наша попытка вызвала заметное оживление в среде монстров и даже некое подобие хохота, если эти скрипящие пронзительные визги можно было так назвать.

Нет, Вера легко скользнула внутрь и Сергей растянулся рядом с русалкой, после того как мы, раскачав водяного, забросили в подъезд, а вот мы, с Ритой…

Короче, повторилась та же фишка, с которой я уже успел столкнуться в доме старшего Подорожника: мы оба воткнулись в невидимую поверхность, едва не расквасив о неё носы.

— Какого?! — я ярости выкрикнула Марго и полыхнула глазами, — да тут же никто не живёт!

— Максим! — Вера попыталась выбежать, но я покачал головой, отступая от негостеприимной постройки.

— Прячьтесь, — сказал я, — а мы постараемся что‑нибудь придумать. Да бегом же, идиоты!

Сергей вскочил на ноги и подхватив русалку, канул с ней во тьму, затопившую внутренности постройки, бросив на прощание последний, отчаянный взгляд, на Марго. Та яростно пнула пустоту, намертво перекрывшую вход и скривилась.

— Ну и? Их слишком много.

А то я не вижу! Твари успели заполнить все шесть улиц, сходящиеся к площади, превращённую в западню

. У меня, правда, ещё оставалась одна идея, которую я не мог реализовать, пока мы оставались квартетом

— Отходим к фонтану, — тихо сказал я, нервно поглядывая в сторону ближайшего проулка, где нетерпеливо топтались подвывающие монстры. Какого чёрта они не атаковали, я понятия не имел, — давай, Риточка, давай, милая…

Вампирша покосилась на меня, но ничего не ответила. Мы взялись за руки и отступили к невысокой каменной ограде, где, по идее, должна была плескаться вода. Вот дерьмо! Резервуар оказался доверху заполнен человеческими костями в различной степени сохранности. Похоже гостеприимные хозяева Проклятого Города именно здесь устаивали торжественные приёмы для своих вольных, или невольных гостей. С обязательным ужином.

— Смотри, — Рита дёрнула меня за рукав.

Одно из чудовищ отделилось от общей массы и преодолев невидимую границу, где топтались остальные, направилось к нам. Монстр отдалённо напоминал человека, если бы того скрестили с крокодилом, вызывая воспоминания о стареньком мультфильме про калифа–аиста. Чешуйчатая кожа и выступающее вперёд клыкастое рыло, плюс длинные кривые когти на пальцах и гипертрофированные мышцы — красавец, одним словом. Тварь приблизилась и остановилась в десятке шагов от нас.

— Вампиры, — квакнуло создание, невесть как исторгая человеческую речь из длинной пасти, с пляшущим между многорядной гребёнки клыков раздвоенным языком, — значит не показалось. Но мы рады любым гостям.

— Я уже заметила, — Марго нервно мотнула головой, указывая на груду обглоданных костяков, — странное, вообще то, представление о гостеприимстве.

— Это — не наша вина, — тварь помотала башкой, — нам требуется питание, а проклятие не позволяет покидать пределы города. Почти всё время мы проводим в спячке, но муки голода не становятся слабее даже во сне. Только появление новых пришельцев позволяет бодрствовать и охотиться на них.