Мой прекрасный негодяй - Кристина Брук

Ее рука тотчас взметнулась ко рту. Панический ужас, исказивший ее черты, поразил его. Несмотря на все ее уловки, призванные завлечь его в ловушку, он испытал странный порыв ей помочь. Все же он был не настолько глуп, чтобы предложить ей содействие ценой собственной свободы.

Давенпорт решил попробовать другой подход:

– Может быть, вам лучше поговорить об этом с вашим отцом?

– Обручен? – прошипела она, белая, как ткань ее платья. – С кем, умоляю вас? Какая леди в здравом рассудке согласится взять вас в мужья?

– Это не ваше дело. – Теперь он уже не так сочувствовал ей, как раньше. С оттенком негодования Давенпорт добавил: – На балу у Миддлтонов вас, похоже, не слишком заботило, застанут ли нас вместе или нет.

– Вы совершенно правы, – ответила она с едва скрываемой злобой. – Я, наверное, сошла с ума, если даже в мыслях позволила вам прикоснуться к себе. Не представляю себе, что такое на меня нашло.

Давенпорт мог напомнить ей о том, что именно она первой прикоснулась к нему и делала это с большей охотой, однако это было бы не по-джентльменски, и к тому же ему не хотелось вызвать очередную сцену. Вместо этого он отвесил ей небрежный поклон, означавший, как он надеялся, окончательное расставание.

Невзирая на внешнюю бесстрастность, внутри он весь кипел. И чем больше он задумывался над своей реакцией на язвительное замечание леди Марии, тем сильнее был его гнев. Но не на нее, а на себя, ибо он рассчитывал, что к нему станут относиться как к человеку, которым он был когда-то. Неужели он так и не усвоил урок?

Да, леди Мария хитростью пыталась заставить его жениться на ней, но он готов был держать пари, что причины, по которым она выбрала именно его, не делали ему чести. Правда, она хотела стать графиней из честолюбия, но ведь она была красивой и богатой леди из благородной семьи и вполне могла найти себе более достойного и респектабельного супруга, чем Давенпорт. Зачем же тогда леди Марии понадобилось так откровенно преследовать мужчину, которого она презирала?

Боже, неужели он и впрямь чувствовал себя уязвленным? Эта девушка никогда ему по-настоящему не нравилась. Будь он проклят, если и дальше станет тратить время на размышления о ней.

Тут только Давенпорт сообразил, что упустил из виду Хилари. Даже держась от нее на приличном расстоянии, он ухитрился весь вечер не спускать с нее глаз, однако этот эпизод с леди Марией требовал его безраздельного внимания. Он окинул беглым взглядом комнату. Где же Хилари?

Его гнев вспыхнул с новой силой, когда он заметил ее в окружении восхищенных джентльменов. Она выглядела такой чертовски обворожительной, несмотря на нелепую прическу, что просто не могла оставаться в одиночестве. Дьявольщина! Куда же делась ее компаньонка? Разве эта дама была здесь не для того, чтобы присматривать за своей подопечной и оберегать ее от беспринципных искателей приключений?

То, что его зять и Джеральд Мейсон вряд ли подходили под это определение, ему даже в голову не пришло.

Хилари смотрела на Ашборна с таким интересом, что на мгновение пальцы Давенпорта сжались в кулаки. Ему вдруг захотелось повалить мужа сестры на пол, потом схватить Хилари, перекинуть ее через плечо и унести подальше отсюда.

Это желание поразило его. Ему следовало взять себя в руки, иначе грозит опасность быть вовлеченным в такой скандал, что у него не останется никакого другого выбора, как только жениться на девушке. А ведь ни он, ни она не желали подобного исхода.

Тем не менее эта мысль не помешала ему направиться прямиком к своей нареченной.

Хилари весь вечер чувствовала на себе взгляд Давенпорта, от которого у нее покалывало в затылке. Каждый раз, когда она смотрела в его сторону, он наблюдал за ней. Его неослабное внимание вызывало у нее ощущение, будто они остались одни в целом мире. Смолкали разговоры, шум и суета отступали в тень. Казалось, будто в гостиной не было никого, кроме нее и лорда Давенпорта, смотрящих друг на друга сквозь разделявшее их расстояние, отчего между ними проскакивали искорки жара. И когда только она успела изменить свое отношение к нему – от самого несносного типа на свете до человека, чьего присутствия она сейчас жаждала, как никакого другого?

Единственным, что могло вывести ее из этой странной задумчивости, было его имя, произнесенное вслух.

– Подумайте-ка, ведь этому шарлатану многие годы поклонялись как божеству не только люди непосвященные, но и ученые. – Рыжеволосый мистер Мейсон едва скрывал свое презрение к Давенпорту. – Надо было видеть, как дамы, ничего не понимающие в химии, толпами посещали его лекции. Даже Байрон – ничто по сравнению с этим. А теперь извольте взглянуть на него. Посмешище. Темное пятно в анналах Королевского института.

– Не стоит из-за этого так расстраиваться, Джеральд, – произнес Ашборн успокаивающим тоном. – В конце концов, все проступки и провинности Давенпорта, сколь бы скандальными они ни были, никак не отразились на вас.

– Какая напрасная трата блестящего ума! – пробормотал мистер Мейсон. – Знаете, ему не стоило делать подобные заявления. Ярмут со мной согласен, а уж кому лучше знать, как не ему? До сих пор его мотивы остаются для меня совершенно непонятными.

– Это потому, что у вас совершенно иной характер, нежели у Давенпорта, – заметил Ашборн.

Хилари резко повернула голову и посмотрела на него. Ей почему-то показалось, что слова Ашборна вовсе не подразумевали комплимент в адрес собственного зятя. С его стороны казалось чуть ли не вероломством говорить в таком духе о брате жены, и Хилари никогда бы в это не поверила, если бы не слышала все собственными ушами. Раньше за обедом Ашборн проявлял больше понимания и сочувствия, обсуждая поведение Давенпорта.

Давенпорт приблизился к ним, и Хилари искала какой-нибудь способ сменить тему разговора, пока он не подслушал пренебрежительные замечания ее спутников. Какая-то леди в платье из голубого шелка перехватила его по пути, заметила Хилари с облегчением. И очень красивая леди к тому же, подумалось ей, и ее облегчение несколько померкло.

Поскольку Давенпорт стоял к ней спиной, Хилари не могла видеть выражение его лица, однако на лице дамы промелькнула такая смесь эмоций, что Хилари удивилась. То были уныние, ужас и гнев в одно и то же время.

Неужели Давенпорт причинил боль этой молодой женщине?

Они обменялись еще несколькими словами, после чего он откланялся и крупными шагами направился к Хилари, пробираясь сквозь толпу. Все остальные, присоединившиеся к их кружку, при его приближении инстинктивно расступились. Она не могла осуждать их за это, учитывая нескрываемую ярость Давенпорта.

– Ваш покорный слуга, мисс Девер. – Он поклонился ей, затем кивнул головой в сторону джентльменов: – Джеральд, Ашборн. Не сомневаюсь, что вы оба опять говорили обо мне.