Прекрасная Гортензия. Похищение Гортензии. - Жак Рубо

Первым делом — взбудоражить общественное мнение: организовать инициативную группу, в которую войдут собаки, владельцы собак, девочки и мальчики, имеющие собак или мечтающие их иметь. Для этого нужно было создать объединение. И Бальбастр создал ОЗСЛ (Объединение в защиту собачьего лая). Но для того, чтобы организация могла существовать и вести активную деятельность, нужны были деньги. Бальбастру долго пришлось искать источники финансирования. Хотя сразу же нашлась масса желающих вступить в ОЗСЛ, членских взносов было явно недостаточно (они составляли одну мозговую косточку ежемесячно; при таких средствах, да еще при постоянных протестах «зеленых», невозможно было позволить себе даже минуту рекламы на телевидении).

Но именно разговоры о рекламе на телевидении подсказали Бальбастру решение финансовой проблемы.

Доходы некоторых собак, входивших в объединение, значительно превышали доходы его рядовых членов. Эти собаки снимались в рекламных роликах, которые расхваливали собачью еду, а также продукты и изделия для детей (собака всегда хорошо смотрится в рекламе печенья или стирального порошка). Здесь таились огромные потенциальные ресурсы. Вот почему Бальбастр как председатель объединения решил подать личный пример и согласиться на то, что всегда было противно его строгим принципам: на съемки в телевизионной рекламе.

Арапеду удалось раздобыть в рекламном агентстве пробные и забракованные фрагменты этого ролика. На них запечатлелись Бальбастр и Красивый Молодой Человек. Отношения у них были явно дружеские. Это были неразлучные друзья, сказал директор агентства. Один от другого не отставал. («Неудивительно, — заметил Арапед, — ведь у них на двоих было целых шесть ног».) Наконец-то они напали на след.

(Успокоим Читателя. Несмотря на кончину Бальбастра и ущерб, который понесло ОЗСЛ из-за последующих склок в руководстве, собакам в настоящий момент ничто не угрожает: ошейник-излучатель так и не запущен в серийное производство. Было доказано, что его применение вызывает нежелательные побочные эффекты: лая действительно не слышно, зато собаки начинают кусать всех подряд — непрерывно, молча и без предупреждения.)

Глава 29

Концерт группы «Дью-Поун Дью-Вэл»

Беспримерное по наглости и коварству преступление — похищение Гортензии — ускорило ход событий. Сейчас, в полночь, перед входом в «Бункер», нас отделяют от развязки лишь двадцать четыре часа, если не меньше.

Через девять минут наступит полночь. Перед «Бункером» собрались Горманской, пони Кирандзой, Мотелло, Карлотта с Эжени и присоединившаяся к ним Лори. Вид у них нерадостный. Все они думают об угрозе, которая нависла над Гортензией.

Что делать дальше?

С восторгом согласившись помочь Гортензии и князю (восторг вызывала прежде всего перспектива править каретой, которую повезет ее друг Кирандзой), Карлотта в первую секунду не обратила внимания на дату и время проведения операции. Но уже в следующую секунду она подумала об этом и заколебалась. Правда, ей удалось скрыть эти колебания от окружающих (но только не от проницательных взглядов Горманского, Мотелло, Эжени (она-то все понимала) и Кирандзоя). Карлотта попала в ужасное положение. Именно на этот день и на этот час был назначен первый ночной концерт группы «Дью-Поун Дью-Вэл» в Городе; под стеклянным куполом зала «Надир», где должен был пройти концерт, вмещалось десять тысяч зрителей. Благодаря Автору, отстоявшему длинную очередь за билетами (сами они в это время были в школе), девушки получили возможность туда попасть (именно поэтому каждой из них разрешили ночевать у другой: концерт наверняка должен был кончиться под утро). И вот Карлотте пришлось отказаться от концерта. Она мужественно перенесла этот удар. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, ни один волос не шелохнулся в ее рыжей шевелюре. Твердым голосом она спросила у князя, каковы будут его указания.

Однако теперь, когда Гортензия была похищена, у Карлотты был шанс поспеть на концерт, если она поторопится. Князь Горманской, хотя и был в смятении, сказал, не раздумывая: «Милые дамы, моя карета в вашем распоряжении». И вот Лори осталась выпить с князем по стаканчику, чтобы поддержать его морально, а Карлотта, Эжени и Мотелло помчались в карете к «Надиру».

На десять тысяч мест было продано тринадцать тысяч билетов, не считая фальшивых. Поскольку место оставалось за тем, кто пришел первым, будущие слушатели и слушательницы начали собираться у дверей сразу после школы. Карлотта и Эжени и сами так поступили бы, а теперь они могли рассчитывать разве что на последние ряды. Но с ними был Мотелло, постепенно обретавший свое истинное лицо, лицо князя Александра Владимировича. Предъявив у служебного входа дипломатический паспорт, он провел их в зал и усадил в первых рядах. Кирандзой, тайный поклонник группы, охотно последовал бы за ними. Но Александр Владимирович резонно заметил, что если он, кот, еще может пробраться в толпе незамеченным, то для пони это будет гораздо труднее. Кроме того, кто-то должен был охранять карету, на которой им предстояло вернуться после концерта на сквер Отцов-Скоромников. Кирандзой вздохнул, но согласился с его доводами.

Мы не войдем в «Надир». Это нам уже не по возрасту. Но мы знаем из первых рук, что там происходило, поскольку Карлотта позвонила нам сразу же, после того как вернулась и приняла ванну, чтобы успокоиться.

«С ума сойти да, просто с ума сойти, да

передать не могу

я и сама рехнулась

нет, не совсем, доктор не нужен

народу уйма видишь сквер так вот,

это зал на десять тысяч

а там минимум двенадцать, яблоку упасть негде

привет ну ладно нет, правда не нужен

ты знаешь

все орали как ненормальные

и не одни девчонки ребята тоже передать не могу

я села справа

справа ты понимаешь, зачем

чтобы смотреть на Тома

ты меня понимаешь

я была не в себе не в се-бе

вот-вот все обвалится

прожекторами прямо в морду прожектора хоть кого разбудят

одна тетка была под зонтиком

наверно от падучих звезд и вдруг мне кто-то

на шпильках на ногу ка-ак наступит

оборачиваюсь и вижу — Аврелия нет, сначала слышу

— Аврелия

ну кто еще может прийти на шпильках уверена это она

она меня не узнаёт

этот концерт просто ужас как в аду

„Карлотта!“ она рехнулась

он выходит и ослепительно нам улыбается да-да именно

он ослепительно улыбается ей я думала я ее убью

Аврелия кричит где она я ее убью

она смотрит на Тома в бинокль

Том меня заметил честное слово, он меня заметил

мозги плавятся это уже не я

не может быть передать не могу доктор не нужен

это я рехнулась это я да, я

так вертелась, что шея заболела

Том прямо передо мной на него светит красный

прожектор он в майке

он там, наверху он чуть-чуть слишком высокий, когда

смотришь снизу только чуть-чуть передать не могу

а мы с Эжени и Аврелией в первом ряду

все орут

все орут и хлопают

я себе даже ноги оттоптала

они выходят

одна дура на сцену полезла, ее оттуда стаскивают

мы трое были самые ненормальные из всех

но это не я! это не Карлотта! нет, не Карлотта, это

кто-то ненормальный

Джозеф[13]

Джозеф говорит „Вы самая лучшая… публика“

Джозеф снимает куртку на нем красная майка со звездами

привет спецэффекты все орут чтоб он вернулся

в первом ряду все хлопнулись в обморок в первом ряду одни девчонки

у меня джинсы к ногам прилипли

Том говорит „good night!..“ а мы орем „НЕ-Е-ЕТ!“

вот они возвращаются

они спели:… а потом… потом…

ладно, ладно

приходим домой, я включаю радио и что я слышу

„Дью-Поун Дью-Вэл“ передать не могу».

Так прошел концерт группы «Дью-Поун Дью-Вэл» в зале «Надир» в ту ночь, когда похитили Гортензию.

Глава 30

Эксгумация

Несмотря на неослабный интерес к концерту и активное участие в происходящем, Карлотта заметила в зале, слева от сцены, инспектора Арапеда. То немногое, что она знала об инспекторе, не позволяло заподозрить в нем просвещенного любителя группы «Дью-Поун Дью-Вэл», а потому она несколько удивилась. Она обратила внимание, что он не сводит глаз с Тома Батлера. Она и сама была глазастая, знала, сколько будет дважды два, и даже могла прибавить два к двум тридцать семь раз, отнять единицу и получить правильный результат, так что присутствие инспектора на концерте ей сильно не понравилось. Но ее недовольство сменилось тревогой, когда после концерта, проходя с Мотелло через коридор за сценой, она услышала, как инспектор сказал одному из охранников: «Передайте, пожалуйста, эту повестку Тому Батлеру. Инспектор Блоньяр просит его явиться завтра в десять утра к отцу Синулю. Адрес написан на повестке».