Хроники песчаного моря - Мойра Янг

— Быстрее! — кричу я. — Пинч удирает! Дай мне Титана!

Эш спрыгивает на землю. Я забираюсь на коня.

— Слушай, мы и так побеждаем, — говорит Эш. — Ты вызволила Лу. Спасла Эмми. Пусть себе скачет, ублюдок!

— Нет уж, — говорю я.

— Но какой в этом смысл? — спрашивает она.

— Для меня смысл есть, — настаиваю я. — Отпусти поводья!

— Давай я поеду с тобой, — предлагает Эш.

— Это мой бой, — возражаю я. — Только не говори никому, где я.

— Как хочешь, — кивает Эш.

Она отпускает поводья и отходит в сторону.

Я разворачиваю Титана.

— Саба! Лови! — кричит Эш и кидает мне свой колчан. — Удачи!

— Я вернусь! — обещаю я.

Скачу по равнине к красным скалам Худу.

Титан меня слушается. Он сильный. Необузданный. Он чует мою красную ярость. В нем она тоже есть.

Нерон летит над нами. Разведывает дорогу.

Скалы Худу высятся впереди. Вблизи они выглядят очень странно.

Отвесные бока изрезаны глубокими бороздами. Острые вершины упираются в небо. Скалы тесно сгрудились. Между ними узкие расщелины. Хилые деревца цепляются за твердую красную почву.

Я слежу за Пинчем. Он исчезает в проходе между скал. Провожу Титана по узкой тропке и сразу же замечаю отпечатки копыт.

Здесь мрачно. Словно в глубоком овраге.

Тишина давит. Кажется, будто скалы затаили дыхание.

Впереди раздается испуганное конское ржание. Конь споткнулся. Я принюхиваюсь. В воздухе витает едва уловимый душок. Кислый, сладковатый, гнилостный. Запах Пинча.

Слышу эхо.

Останавливаю Титана. Жду, пока эхо затихнет. Камни падают в расщелины. Слабо поскрипывает железо по каменистой тропке. Пинч волочит по камням сломанную ногу.

Я спешиваюсь.

— Подожди здесь, — говорю я Титану.

Вижу две скалы пониже. Они не так изрезаны расщелинами. На них можно взобраться. Начинаю карабкаться.

Земля под ногами сухая и сыпучая. Я иду осторожно. Стараюсь не издавать ни звука. Нерон прыгает и перелетает от камня к камню впереди меня. Я подношу палец к губам. Ворон понимает, что каркать не надо.

Я добираюсь до верха. Пинча нигде не видно. Влезаю на вершину. На камнях заметны царапины от железных прутьев. Пинч где-то поблизости. Ему наверняка очень больно.

Снимаю лук со спины. Прикладываю стрелу к тетиве. Иду по следу. Он оканчивается на краю скалы.

Нерон взлетает, кружит в воздухе. Замечает Пинча на соседнем Худу. Скала возвышается, словно зазубренный дымоход.

Пинч прячется где-то на дальней стороне этой скалы.

Между скалами шага два, не больше. Я могу перескочить на малюсенькую ровную площадку. От нее отходит узкий уступ и резко поворачивает налево.

Пинч, должно быть, прячется за углом. У него есть арбалет. Он ранен. Ослаб от боли. Может, даже при смерти.

Его так просто не убьешь.

Нерон безмятежно кружит в небе.

Я прыгаю со своей скалы на соседнюю. Мы с Пинчем сровнялись.

Прижимаюсь спиной к скале, становлюсь на уступ. Осторожно продвигаюсь к повороту.

Приготовься.

Двигаюсь медленно. Нащупываю путь правой ногой. Не издаю ни звука. Пинча надо застигнуть врасплох.

Приготовься.

Уступ расширяется. Я поворачиваю за угол.

Двигаюсь быстро.

Гляжу вокруг.

Я стою на широкой площадке. Пинч сидит на камне. Переводит дух.

Он замечает меня. Вздрагивает. Тянется к арбалету.

Я выпускаю стрелу. Она задевает его руку.

Он вскрикивает. Цепляется за оружие.

У меня нет времени приготовить новую стрелу.

Я кидаюсь на Пинча. Сталкиваю его с камня.

Он тычет мне арбалетом в челюсть. Мы схватились. Я выбиваю арбалет у него из рук.

Пинч изо всех сил вжимает кулак мне в шею.

Я не могу вздохнуть. Горло сдавило. Я хватаю Пинча за руку, пинаюсь, выкручиваюсь.

Оказывается, у него много сил в запасе.

Мерзкий запах его дыхания и пота заполняет мне ноздри.

— В этот раз не уйдешь, — шипит Пинч.

Я дергаю лохмотья его плаща, царапаю обожженное лицо.

Он кричит и откатывается от меня.

Хватаю лук. Стрелы из колчана разлетелись по уступу. Нащупываю их руками.

Пинч встает и берется двумя руками за арбалет. Целится в меня.

Я отползаю подальше от него и вжимаюсь в скалу.

Пинч идет ко мне. Из царапин на обожженном лице льется кровь. Сверкает въевшаяся в кожу золотая краска. Жуткое зрелище.

Что-то острое впивается мне в руку. Это осколок зеркала с его плаща.

Луч солнца попадает на зеркало. Вырывается пучок яркого света.

Пинч прикрывает глаза.

Мне везет!

Навожу на него зеркало. Быстро и бесшумно перемещаюсь по уступу.

Пинч наводит арбалет.

Я снова ослепляю его лучом.

— Стой на месте! — орет Пинч и тычется вслепую.

Я подставляю зеркало под солнечный луч. Сдвигаюсь по скале.

Пинч стреляет.

Я пригибаюсь.

Он промахивается. Стрела с глухим стуком отскакивает от скалы. Красная пыль повисает в воздухе.

Гулкое эхо умолкает. Пыль рассеивается.

Пинч стоит в нескольких шагах от края уступа. Шея пробита стрелой. Из раны льется кровь. Он удивленно прикасается к шее. Разглядывает красную влагу на пальцах. Прижимает руку к ране.

— Но я же Король, — шепчет он.

— Никакой ты не Король, — отвечаю я.

— Мне все говорили, что ты Ангел Смерти, а я им не верил, — говорит он и делает шаг в мою сторону.

Нерон налетает на Пинча. Ворон громко каркает, хлопает крыльями. Пинч машет руками. Спотыкается. Отступает назад.

В пустоту.

Я подбегаю к краю скалы.

Пинч лежит на спине. Руки и ноги раскинуты. Глаза широко открыты.

Острая вершина скалы торчит у него из груди.

Нерон опускается мне на плечо.

Я ничего не чувствую. Ни радости, ни облегчения, ни ликования. Вообще ничего.

Ветер завывает между красных зубов Худу.

Откуда-то доносятся птичьи крики. Я поднимаю голову. В небе кружат стервятники.

— Пойдем отсюда, — говорю я Нерону.

Верхом на Титане я возвращаюсь на поле боя. Битва закончена. Мои друзья отдыхают и приходят в себя.

Лу сидит чуть в сторонке. Он замечает меня и устало машет рукой. Джек и Эш помогают раненым Ястребам. К счастью, раны пустяковые. Два Ястреба и один грабитель с Западной дороги погибли в бою. Их тела отвезут в Темнолесье. Устроят там погребальный костер.

Эмми скачет на Гермесе. Она спрыгивает, подбегает к Лу и бросается к нему в объятия.

Остальные собирают оружие и все то, что может пригодиться. Айк склоняется над убитым тонтоном, проверяет, нет ли чего полезного. Томмо стоит рядом.