Analyste - Андрей Мелехов

Выражаясь дубовым языком официального отчета, Полковник прибыл сюда «для выявления дополнительных свидетельств» как инцидентов, предшествовавших исчезновению Аналитика, так и возможных новых связей этого происшествия с событиями в пустыне Негев. Поскольку не прекращающиеся ни на минуту лихорадочные усилия нескольких не самых плохих спецслужб мира еще так и не выявили каких-либо следов пропавшего термоядерного устройства и его таинственных похитителей, нервишки у руководителей этих секретных учреждений начинали пошаливать. Ежедневные разносы у демократически избранных лидеров, связанные с этим печальным фактом, становились с каждым разом все более жаркими — с использованием ненормативной лексики, способной поразить воображение даже профессиональных лингвистов. Это никак не прибавляло шпионским начальникам ни душевного покоя, ни сна, ни хорошего настроения. То, что в любую минуту новые владельцы «ковчега» могли начать шантажировать весь свободный мир или просто взять и поднять на воздух средних размеров европейскую страну, лишь делало кислотные потоки, разъедающие стенки начальственных желудков, всё более обильными и едкими. В результате никогда еще кабинеты начальников не пахли так одинаково дурно. Смрад в этих шпионских храмах с специально искривленными от прослушивания стеклами и вмонтированными в письменные столы пулеметами усугублялся стоялой вонью сигаретных окурков, так как некоторые начальники постарше, не курившие со времен Карибского кризиса, теперь не выдержали и посылали референтов за пачками курева «покрепче». Некоторые, чтобы поддержать себя и не развалиться окончательно, понюхивали кокаин. Все без исключения, кто временно, а кто и навсегда, потеряли интерес к сексу.

В этой удушливой атмосфере метана, ожидания неминуемого армагеддона и позорных отставок Полковник, по-прежнему не распространявшийся по поводу своей небесной теории происхождения загадочных террористов, очень быстро получил бюрократическое одобрение планировавшейся командировке. В конце концов, если ГРУ и было что-то известно о похитителях, то исключительно благодаря ему и его подчиненным.

Хотя Полковник и договорился с умиравшей «мамой Терезой» о том, что она поможет ему связаться с пребывающим где-то в глуби загробного мира Аналитиком, он все же не был уверен, что любимая учительница сможет или успеет найти офицера, зачем-то понадобившегося пока не установленным небесным посланникам. Но даже если бы она и довела до него приказ руководства, у этого самого руководства не было уверенности в том, что приказ был бы выполнен. И не обязательно потому, что Аналитик стал бы дезертиром и отказался выполнять его. Поймав себя на слове «дезертир», Полковник прошептал: «Бред какой-то!» и еще раз в раздражении врезал по панели кондиционера. На этот раз усы спрятались ровно на одну секунду: наглые твари понимали лишь язык химической войны и инсектицидов.

Нет, вернулся к своим непростым мыслям Полковник, даже преданный своему делу сотрудник ГРУ мог найти сложным выполнение такого приказа: во что бы то ни стало, в Раю или в Аду, найти спертую у евреев термоядерную бомбу, обезвредить ее и в любом случае не допустить ее попадания в плохие руки на Земле. Отдавая подобное приказание, Полковник, разумеется, задумывался о возможных последствиях ее детонации в загробном мире, но, поскольку его познания об этом мире были незначительными и коль скоро работал-то он на вполне мирскую организацию, то для простоты и решил, что это было бы все равно гораздо предпочтительнее, чем полное уничтожение Москвы или Вашингтона. Вдобавок, даже если бы Аналитик оказался настоящим разведчиком и выполнил приказ, было неясно, как бы об этом узнали на грешной Земле. Был бы это вещий сон, плачущая икона или дошедший через несколько лет свет от ядерной вспышки?

Подумав и отдохнув под прохладным сквозняком кондиционера, Полковник наконец взял в руки аэрозольную бутыль индустриальных размеров с инсектицидом, предназначенным для гарантированного уничтожения тараканов в бункерах с суперкомпьютерами противоракетной обороны. На бутыли белого цвета не было никаких глупых картинок с умирающими в муках насекомыми, равно как и ярких маркетинговых надписей, призванных облапошить отчаявшуюся домохозяйку. Зато на ней имелись страшноватые для глаз специалиста непроизносимые названия убийственных химических веществ, значения их концентрации и вполне понятные значки, недвусмысленно указывавшие на необходимость использования противогаза и других средств химической защиты в ходе боевого применения отравы. Полковник поколебался и прижал к носу и рту смоченный водою носовой платок. Как будто прочитав его враждебные намерения, обладатели огромных усов нервно зашевелились, издавая громкий шуршащий шум, напоминающий шевеление средних размеров крыс, и, по всей видимости, обрабатывая информацию о готовящемся нападении. Задержав тренированное дыхание, Полковник нажал на головку распылителя и с наслаждением провел плотной ядовитой струей по щелям в кондиционере. После этого он со злорадным любопытством стал ожидать выпадающих из щелей трупов. Прошла минута: трупов не было. Полковник вынужденно перевел дыхание, вспомнил чью-то мать, закашлялся от удушающих паров, опять грязно выругался и подумал о том, что, по счастью, в Африке просто нет военных суперкомпьютеров.

После неудачной попытки расправиться с истинными хозяевами общежития Полковник почистил уже успевший отсыреть автоматический пистолет иностранного производства, достал венесуэльский дипломатический паспорт, прибор ночного видения, гигантский фотоаппарат и герметично запакованную еду. Экипировавшись таким образом для длительного стационарного наблюдения, он сел в прокаленный солнцем подержанный автомобиль с фальшивыми номерами и направился к дому человека, знакомого читателю по прозвищу Детектив. У Полковника, лишь недавно обратившего внимание на некоторые любопытные детали пересечения жизненных путей ангольского полицейского и их общего знакомого Аналитика, было странное предчувствие. Быть может, подумал он, это было предчувствие знамения. Или как там еще, в Бога мать, они это называют.

Глава 5

Когда после аудиенции у обладателя лестного титула главного врага человечества Аналитик вернулся в квартирку Бирса, он сделал это тем же своеобразным способом — пройдя сквозь стену. Попав в освещенную свечами комнату, он окунулся в знакомую уже атмосферу самогонного перегара, вяленых ящериц и давно не стиранного холостяцкого белья. Сами пожилые мужчины, сидевшие за тем же столом, были приятно удивлены появлением нашего героя. Снизу опять раздался протяжный крик мучаемого педераста.

— Ведь Нергал сказал, что они должны были закончить через тридцать секунд! — удивился Аналитик.

— Так они и закончили! — весело подтвердил нетрезвый Бирс. — Только потом опять начали. Они это делают каждые два часа!

— Учитывая, что этот малый, пока его не повесили, был маньяком-некрофилом с дополнительным сдвигом в сторону каннибализма и анальной пенетрации, можно сказать, он еще дешево отделался! — злорадно подсказал Казанова. — Ну да черт с ним, скажите лучше, как прошла ваша аудиенция. За что душу продали?

— Я не продал! — коротко ответил Аналитик.

— Ну а хоть что предлагали? — деловито полюбопытствовал Амброс Бирс.

— Очень красивую женщину.

— А-а, ну тогда правильно сделали, что не продали: этого добра у нас здесь и задаром сколько хочешь! Странно, что вообще так дешево предложили. Вы что, влюблены или по жизни слишком этим вопросом озабочены? Слабое место?

Аналитик явственно покраснел и ничего не ответил.

— Влюблен! — лаконично прокомментировал его смущение Казанова. — Что ж, могу понять: я и сам раз сто влюблялся. Я имею в виду в мирской жизни. Садитесь, выпейте с нами.

— Эх, молодежь! — шумно вздохнул патриарх американской журналистики, хлопнув очередную порцию. — Глупости это все! Любовь к женщине — всего лишь раковая опухоль в здоровом теле желания совокупиться с нею. По счастью, в отличие от рака от любви, включая безответную, есть универсальные лекарства: время, законный брак и другие женщины. Вместе или по отдельности эти три средства лечат любую любовь.

— Кстати, если уж мы заговорили о любви, — вдруг оживился Казанова, — а не пройтись ли нам в «Глобус»?

— М-м, — одобрительно промычал Бирс, — это будет очень кстати для нашего влюбленного друга. Главное, чтобы пропустили!

— Что это еще за «Глобус»? — с большим подозрением спросил Аналитик у двух подвыпивших сатиров.

Пока вышедшая в оранжевые сумерки троица… пробиралась сквозь оживленные толпы куда-то спешащих грешников и демонов, Казанова поведал Аналитику о цели их путешествия. Христианская религия учит: если уж ты попал в Ад, то тебе поздно меняться и любое раскаяние очков тебе все равно не прибавит. Мало того, согласно тем же отцам Церкви, если уж у тебя в жизни мирской есть добрые или дурные наклонности, то ты их и будешь последовательно развивать там, куда определят: в Раю или Аду. Соответственно, раз уж ты попал в Ад за те или иные прегрешения и выполняешь определенное за них наказание, то в свободное от мучений время, если пожелаешь, можешь в свое удовольствие заниматься той или иной гнусностью;, никакого влияния на Вечность это уже не скажет. Зато не так скучно!