Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая - Леколь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы снимем проклятье, – решительно сказал он.
– Но разве вы не хотели бы пожить ещё немного? Для себя. Вам уже ничто не угрожает.
В камине хрустнуло дерево. Генри и Кассандра оба улыбнулись.
– Дитя, – мягко сказал мой пра-пра, – я и так прожил слишком долго. Это было неправильно.
Он поднялся с кресла, и Кассандра отпустила его, с лёгких смешком растворившись в воздухе.
– Собирай всех, – скомандовал Генри, – понадобится любая помощь. Ритуал очень большой, но я знаю, что нужно делать.
Мы спустились под замок, в тихое и холодное место, называемое склепом. Стены здесь были из такого белого мрамора, что можно было подумать, что они из снега, ну или из сахара. Если бы меня никто не видел, я бы, наверное, попыталась бы их лизнуть.
На больших каменных ступенях стояли тяжёлые гробы. Все наши предки-вампиры от начала истории. Генри аккуратно обошёл каждого, знакомясь с семьёй, которую он никогда не знал. Один каменный саркофаг был открыт, разевая пыльную и пустую пасть.
– Вот и для меня нашлось местечко, – прокомментировал Генри, – кто-то надеялся, что я вернусь.
Дойдя до своих самых дальних родственников – моих бабушки, дедушки и мамы, – наш предок покачал головой:
– Дело рук Питиблов?
Руди, который пришёл на просьбу помочь, вжался в стену; Хьюго ответил:
– Да, всё же они их достали.
Генри вздохнул и повернулся ко мне:
– Ева, не хочешь подойти?
Я пожала плечами: не уверена, что хочу видеть то, что осталось после пожара.
– Тогда их надо закрыть, – скомандовал наш пра-пра.
– Я займусь, – вызвался Марк Вунд.
По лестнице вбежала Синтия Вэн.
– Я принесла, что вы сказали, – она подошла прямо к Генри и развернула перед ним большой свёрток, который прижимала к груди. – Тут травы, которые вы просили, и вот ещё кристаллы, розовая соль и амулеты…
– Благодарю, – сказал Генри и заметил: – А вы достаточно быстро всё это нашли.
Синтия молча положила свой груз на пол; кристаллы и баночки застучали – кажется, они были достаточно тяжёлыми.
– Прошу прощения, вы ведь… ведьма?
– Угу.
– Я сразу понял, когда вас увидел.
– Хватит болтать, – оборвала Синтия и позвала: – Ева, поможешь?
Я послушно подошла к ней, за мной последовал Руди. Вместе с Синтией мы рассыпали соль и раскладывали травы по всему склепу, развешивали амулеты и пучки высушенных растений. Хьюго убирал для Генри саркофаг. Все были заняты.
Вскоре работа была закончена; я громко чихнула от пыли и невыносимого аромата трав. Генри оценил подготовку к ритуалу:
– Хорошо. Если я правильно понимаю, всё правильно. Теперь нужно всё это поджечь.
Разобрав по коробку спичек, все участники разбрелись по склепу, поджигая пучки сухой травы. Густой дым поплыл над полом, и стало ещё сложнее дышать. Причудливые узоры языков пламени стали плясать по белым стенам.
– Что теперь? – спросила Синтия.
– Теперь вам нужно со мной попрощаться.
Генри залез в саркофаг, как залезают, скажем, в давно желанную тёплую ванну. Устроившись в своём каменном ложе, он вздохнул:
– Это достаточно удобно. Благодарю.
– Я сделал всё, что мог для вас, для этой семьи, – грустно произнёс Хьюго, подойдя шаркающими шагами к саркофагу.
– И я очень ценю твой труд, – улыбнулся наш предок, – это была славная работа. Спасибо.
– Прощайте, господин Патиенс.
– Прощай, Хьюго.
Старик отошёл в сторону, и к Генри подошёл Марк Вунд.
– Это самое… – слегка замявшись, начал он, – я думаю, ты неплохой парень. И благодаря тебе родились, в итоге, мои лучшие друзья. Так что… счастливого пути, я полагаю?
– Вообще-то во всём этом дыму, – Генри обвёл взглядом склеп, – я бы хотел ещё в последний раз покурить. Почту за честь, если поделишься своими… эм, сигаретами.
– Ну, они гораздо хуже, чем трубка… – развёл руками Вунд.
– Я не узнаю, пока не попробую, верно?
– Я вообще не курю, но сейчас какая-то нервная выдалась неделька, – признался Марк.
– Я помню времена, когда твои предки приплывали штурмовать эти берега.
– Знаю-знаю эту историю, – пробурчал в бороду Вунд. – Но мы же не какие-то варвары. Нам всего-то нужно было где-то жить.
– И мы заключили договор: вам, волкам, леса…
– А вам – всё остальное. И иногда погонять оленей.
Генри сел в своём саркофаге и принял от Марка сигарету. Тот помог ему спичкой и прокомментировал:
– Такой дымища, что хуже уже не будет.
Генри, конечно, покашлял, но принял прощальную сигарету с благодарностью.
– Не люблю долгие прощания, – буркнула Синтия, поправляя на своих плечах тёплый платок.
– Окажите мне честь, – улыбнулся Генри; Синтия смущённо потупила взгляд и подошла к саркофагу.
– Вы способны на многое, – сказал ей Генри.
– Иногда я думаю, что я ни на что не способна, – она покачала головой. – Всё не так, как я бы хотела.
– Если я что-то понимаю в магии, всегда можно получить то, что хочешь из того, что имеешь, – позволил себе заметить наш пра-пра, – но важно верить в свою силу.
Синтия покачала головой:
– Не думаю. Но спасибо, что сказали это.
– До свидания.
– Прощай.
Она отошла от него, и Генри переключил своё внимание на младших.
– Ты, рыжий, – беззлобно усмехнулся он, – не прячься от меня.
– Я не чувствую, что имею право находиться здесь, – признался Руди, исподлобья глядя на Генри.
– Ты имеешь полное право, – Генри аккуратно потушил окурок о каменный край своего ложа и позвал: – Подойди же.
Руди сделал несколько маленьких шагов к саркофагу.
– Я типа, – парень потёр рукой затылок, – чувствую себя неловко за свою семью. Они делали вещи, за которые мне стыдно.
– Младший лис, – Генри улыбнулся, – я не держу на тебя обиды. Ты вёл себя благородно. Ты не обязан быть, как твои предки.
– Я – всё равно один из них, – возразил Руди. – И я не могу изменить то, что они сделали, или забыть, что я видел и слышал.
– Маленький лисёнок, у тебя впереди ещё целая жизнь, – наш предок рассмеялся. – Вот тебе то, что ты можешь изменить.
– Пожалуй, – Руди сумел улыбнуться.
– До свидания, лисёнок.
– До свидания.
Руди обернулся ко мне; я единственная ещё не попрощалась. Я подбежала к саркофагу и замерла, не зная, что сказать.
– Вы точно не хотите остаться? – наконец, выпалила я. – Вы ещё столько всего не видели!
– Дитя, мир изменился, а я не успел, – философски рассудил мой пра-пра. – Теперь это твой мир. Прощай, Ева Патиенс.
– Ну какой я Патиенс, – возразила я, – так, половинка Патиенса.
– Ты рискнула всем, чтобы спасти своего дядю. Ты была смелой и не захотела смириться, – Генри взял мою руку в свою прохладную ладонь.
– Я, на правах патриарха этого рода, нарекаю тебя Патиенс. Носи с гордостью.
Впервые за долгое время я засмеялась; счастье приятно кольнуло меня под рёбрами.
– Спасибо.
– Честь для меня.
– Прощай.
– Прощайте.
Моя ладонь выскользнула из его рукопожатия. Я отошла в сторону, и мой пра-пра, вежливо сложив окурок на крышку саркофага, улёгся поудобнее.
– Вот и всё, – произнёс он, складывая руки на груди.
Дым стал таким чертовски густым, что защипало в глазах. Терпкие ароматы трав щекотали нос. В сером дыме, я разглядела сначала один белый силуэт… Кассандра. Она, с
