Игры богов - Александр Золотько

– Ты думаешь, что все-таки Разрушителя нет? – спросил Бродяга.

– Не знаю, – ответил Мастер. – Надеюсь. И опасаюсь. Не знаю.

Деревяшка закончилась, и Мастер оглянулся по сторонам, ища новую.

– Мне нужно к Проклятому городу, – сказал Бродяга.

Он ждал, что Мастер спросит зачем, но тот не спросил. Встал с табурета, прохромал за алтарь, вернулся с посудиной:

– Хочешь нектара?

– Спасибо, обойдусь. Поможешь? Я бы и сам добрался, но поджимает время.

– Время, – протянул Мастер. – Поджимает. Ты даже не знаешь, как оно поджимает. Ладно. К самому городу я тебя доставить не смогу. А вот в Семивратье… Как я полагаю, оттуда скоро отправятся корабли к Проклятому городу. Дней через двенадцать попадешь к Проклятому. Нормально?

Бродяга задумался. Кивнул:

– Пойдет.

– Мне тут надо одну штуку закончить, – сказал Мастер, – пока погуляй. Жрецы, если что…

Бродяга вышел из храма. Посмотрел на небо.

– Все еще не нравится? – спросил Бес, отдыхающий в беседке напротив храма.

Перед ним уже был стол, заполненный выпивкой и закуской.

Бродяга молча вошел в беседку и сел к столу.

– Договорились? – спросил Бес.

– Договорились, – кивнул Бродяга.

– Не вижу радости.

– Ты байку о женихе с палочкой знаешь?

– Я столько баек знаю, – сказал Бес, угощаясь вином, – что и не упомню всех.

Бродяга оглянулся на храм:

– К богатому человеку пришел парень сватать его дочь. Парень так волновался, что беспрерывно строгал палочку, пока разговаривал. А отец с интересом поглядывал на руки парня. Парень строгал до тех пор, пока вся палочка не превратилась в стружку. Богач это увидел и отказался выдать за него свою дочь.

– Ага, ага, – вспомнил Бес. – Типа, и приданое моей дочери ты так же растранжиришь. Вот если бы ты хоть что-то путное вырезал. Пусть даже зубочистку… При чем здесь эта история?

«Что должно было твориться с Мастером?» – подумал Бродяга и посмотрел на ленточку стружки, которую все еще держал в руках.

– Не сдаст? – спросил Бес.

– Не сдаст, – ответил Бродяга. – И даже поможет.

Безотказный, безответный Мастер. Руки которого могут обходиться без Силы, делая чудеса. Мастер всегда работал, каждое мгновение.

Бродяга разжал пальцы, и ленточка упала на землю.

Глава 9

Корабль пах смолой и деревом. Это потом, через несколько месяцев, когда гнилая вода скопится под скамьями гребцов, а запах протухшего мяса и рыбы въестся в палубу, корабль станет пахнуть как настоящий корабль. А пока он пах как новая мебель. Или новый дом.

Рыбаки внимательно осмотрели галеру и остались при своем мнении: на таком корыте рыбы не наловишь. Правда, рыбу ловить с него им никто и не предлагал. Им приказали довести лайбу до Проклятого города и влиться в славные ряды союзного войска.

– Не, – проорал Горластый, – чего я туда поперся – понятно. Царский долг, его мать, нужно отработать. Эта чертова медяшка в десятикратном размере как раз тянет на полгода службы. Но ты, Щука? Какого хрена ты поперся в добровольцы?

Щука молча забросил кожаный мешок со своим скарбом под лавку, достал откуда-то из-под плаща кусок акульей кожи и принялся полировать рукоять весла, которое предстояло ворочать до самого Проклятого города.

«Горластому хорошо, – подумал Щука, – он свою бабу зашугал так, что она слово боится ему поперек сказать». А попробовал бы он сладить со Щукиной стервой. В последние дни она прямо взбеленилась. Крики и ругань. И пилит, и пилит… И то ей не так, и это. То похлебку пересолит, то чеснока всыплет горсть – не продохнуть. Хоть вешайся! Хорошо еще, что Младший подвернулся вовремя. Неохота ему в армию, зато может заплатить Щуке, чтобы тот отвоевал за него положенный срок. За двойной оклад. Один оклад – Щуке под Проклятым, второй – жене в Семивратье, для пропитания. Выходило даже выгоднее, чем рыбу ловить. Опять же, осень и зима – не самое рыбное время. И Зануда говорил, что осада – это тебе не поход, мать его так. Ни пыли, ни мозолей на ногах. Сиди в лагере да поглядывай, чтобы горожане не разбежались. Зануда посидел в осадах, знает. С чего ему врать?

– Глянь! – проорал Горластый, указывая пальцем на берег. – Царица.

Ветер с берега рвал пурпурный плащ царицы, которая стояла на причале в окружении телохранителей. Царица что-то говорила Жеребцу, но что именно, рыбаки не слышали.

«Все бабы одинаковы, – подумал Щука, – и эта вот своего второго на войну выпроводила». Щука привстал, разглядывая толпу провожающих. Его жены не было. Ну и хрен с ней.

Кормчим на их корабль был назначен Крюк. И рыбаки сочли это хорошим предзнаменованием. Старик море знал. А море знало старика. Даже на вкус, пошутил кто-то. С тех пор как акула отъела ему руку, он ни разу даже в шторм не попал.

Крюк топтался возле рулевого весла, что-то бормоча и поглядывая на Жеребца. Помощники кормчего проверяли – в который раз – крепление рулевого весла.

– Чего тянем? – недовольно пробормотал Крюк. – Море может обидеться.

Пять десятков матросов уже были на местах. Двое новеньких, из купленных у кочевников, держали якорный канат, готовые по приказу его вытащить. Обычно этим делом занимаются четверо, но эта пара успела продемонстрировать свою силу.

Накануне Горластый с приятелями попытался прописать новичков по всем морским правилам, но что-то у них не заладилось. Крюк при этом не присутствовал, а участники обряда помалкивали, потирая синяки и ушибы.

Новенькие назвались братьями, держались все время вместе. Никто даже не знал, как их зовут, так и кликали – Братья.

«Да что же она никак не наговорится со своим дружком, – с досадой подумал Крюк. – Ветер-то какой, ровный, попутный… Морского ежа им в задницу!»

Что-то звонко тренькнуло среди лавок гребцов.

Этого еще не хватало, чуть не задохнулся от злости Крюк. Мало того что поволокли с собой Слепого для развлечения, так еще собрались песенку послушать до отплытия…

Крюк пнул барабанщика, тот оглянулся, сообразил и бросился к гребцам, размахивая на всякий случай палкой:

– Музыку, я сказал, убери. На дно, уроды, захотели? Убери музыку.

– Да я что, – забормотал Слепой, поправляя повязку на глазах, – я случайно уронил. Темно ведь.

Рыбаки заржали. Темно. Умеет Слепой сказануть вовремя. Молодец. Я, говорит, Слепой, но чтобы веслом махать, глаз не нужно. А плата гребца мне не помешает. Когда еще попаду на войну в хорошей компании? А вчера завернул вечером новую поэму под лиру. «Злость, по приколу, воспой, что царя от вина закрутила…» И дальше, с именами и прозвищами предводителей союзного войска. Животики надорвали.

Все нормально, Крюк, кричали рыбаки, все путем. Ты только рукой махни – вмиг отчалим.