Дама червей - Джанет Линфорд

Из открытой двери раздался женский смех. Неужели француз имеет поклонницу?

– У меня шестьдесят очков, мадам, – услышал он торжествующий голос Ла Файе. – Моя самая большая масть насчитывает двадцать девять, и еще сорок за моих четырех валетов. Что вы можете этому противопоставить?

Значит, они играют в карты, и, кажется, в пикет.

– Увы, месье, мне жаль, но я могу, – смеясь, сказала женщина, и в ее голосе прозвучали чарующие нотки. – У меня сорок восемь очков в cамой большой масти, и кроме того четверка дам.

Ее голос показался Мэтью подозрительно знакомым.

– Все четыре дамы! Мой бог! – простонал Ла Файе с преувеличенным отчаянием. – А мне как раз не хватило дамы червей, чтобы дополнить масть. Я побежден дамой червей!

– Ах, мой бедный месье!

Так, значит, это Кори, а Хью что-то не видно. Даже если она и пришла в гости, не стоило отпускать телохранителя. Мэтью провели в комнату, где парочка сидела за игрой, рядом стояли бокалы вина. Слишком интимная обстановка, по его мнению!

Кори подняла на него глаза.

– Милорд, какой сюрприз!

Правда, под его пристальным взглядом она выглядела скорее виноватой, нежели удивленной.

– Я думал, вы заняты воротниками королевы, – сухо сказал Мэтью.

– Я уже закончила.

Мэтью поморщился, прежде чем поклониться Ла Файе, голова которого все еще была перевязана после падения.

– Я зашел только на минутку, – сказал он, садясь на поданный слугой стул. Он был не особенно расположен к Ла Файе с его малиновыми костюмами и чванливым видом. Он был внешне непривлекателен и неприятен как человек, но это еще не причина, чтобы держаться с ним невежливо, да еще когда Кори считала себя в долгу перед ним. – Виконтесса и я собираемся пожениться, – сразу же перешел он к делу. – После свадебной церемонии мы приглашаем вас поехать к нам в Грейсток-Мэнор.

В глазах Ла Файе мелькнуло неудовольствие, но он тут же расплылся в радушной улыбке. Что бы это могло значить, пытался понять Мэтью. Француз же в это время рассыпался в поздравлениях, а затем с тонким юмором стал поддразнивать Кори, пока та не смутилась и не покраснела. Не собирался ли он сам приударить за Кори? И почему он ничего не ответил по поводу приглашения? Конечно, Мэтью был слишком прямолинеен – его постоянный недостаток.

– А где находится ваше имение, милорд? – внезапно спросил Ла Файе, переводя взгляд на Мэтью.

– Отсюда до него всего три часа езды в карете, – с воодушевлением ответила Кори. – И оно очень красивое, как я слышала. При дворе так тесно! Там нам будет гораздо удобнее. Вам будет предоставлено целое крыло, не то что эти две комнатки. Поедемте, месье, вы согласны?

К удивлению Мэтью, француз принял приглашение и пустился с Кори в обсуждение различных способов времяпрепровождения в деревне. Он-то ожидал отказа, даже надеялся на него, чтобы избавиться от столь неприятного попутчика. Но королевский приказ оставался королевским приказом. Если бы этот способ не удался, Мэтью пришлось бы придумать что-то другое. Его обязали удалить настырного гостя от королевы, и он этого добьется.

– А с кем это разговаривал ваш слуга, когда я вошел? – спросил Мэтью, вызвав удивленные взгляды собеседников. Ему хотелось побольше узнать об этом человеке.

– Не знаю. Давайте спросим Антуана. – Ла Файе позвал слугу, морщась от внезапной боли. Дрожащей рукой он прикоснулся к своей повязке.

– Позвольте мне! – Кори вскочила с места и поправила повязку.

– Спасибо, дорогая, – произнес тот со слабой улыбкой и благодарно погладил ее по руке.

Мэтью с неприязнью заметил, что складки жира на подбородке больного придают ему вид откормленной свиньи.

– С кем вы говорили, когда я вошел? – спросил он вошедшего Антуана. Он не собирался позволить французу отвлечь его от темы. – Он служит у графа Эссекса? Какие у вас с ним дела?

– Это Франсуа, милорд, – ответил Антуан, почтительно склонив голову. – Он мой земляк, вот мы и встречаемся иногда, чтобы поговорить.

– Что он делает во дворце, если его работа связана с конюшнями? – резко спросил Мэтью. – Я видел, как он возвращался с охоты с графом. Значит, его обязанности касаются или собак, или лошадей.

– Многие берут на охоту своих личных лакеев, – недовольно сказал Ла Файе, явно раздраженный этим допросом. У Мэтью было впечатление, что он злится, но не хочет этого показать. – И вообще, милорд, мне не нравится ваш тон. Похоже, что вы в чем-то подозреваете Антуана. Он честный и рассудительный слуга, уверяю вас.

Мэтью было наплевать на Антуана. Он чувствовал что-то подозрительное во всем этом и злился на себя, что не может определить, что именно.

– Не представляю, чтобы такой человек, как граф Эссекс, взял на охоту лакея, – сказал он Антуану, не обращая внимания на бормотание Ла Файе и осуждающий взгляд Кори, которая явно просила его остановиться. – У него множество егерей и ловчих для охоты. Зачем же брать Франсуа?

– А, теперь я понял, что вас удивляет, – улыбнулся Антуан. – Вы просто не знаете, что Франсуа – прекрасный охотник на дикого кабана. Он замечательно владеет копьем. Для таких искусных охотников это хоть и опасное, но увлекательное занятие.

Мэтью обдумал его ответ.

– Кстати, вы знали о том, что Молл Дейкинс была беременна? – спросил он Ла Файе, бросив на Кори предостерегающий взгляд, прося ее не вмешиваться. На лице француза появилось выражение скорби.

– Боже мой, нет! Вы уверены?

– Королевский лекарь высказался вполне определенно, – ответил Мэтью без малейшей жалости. – Она не говорила вам, куда идет в ту ночь, когда ее убили?

Ла Файе согнулся в кресле, как будто от этого известия у него заболел живот.

– Тогда меня не было при дворе, – пробормотал он. – Виконтесса, простите меня, но я так удручен этим известием!

– Мне очень жаль, что вы узнали это таким образом, месье. – Кори дружески погладила его по плечу. Бросив на Мэтью убийственный взгляд, она сделала знак Антуану и подошла к серебряному кувшину с водой, явно намереваясь принести больному воды.

– Мне тоже очень жаль, но кто-то убил Молл, и все подозреваемые должны быть проверены, – невозмутимо произнес Мэтью. По непонятной ему самому причине он не верил в искренность переживаний Ла Файе.

– Милорд, вы что, хотите сказать, что подозреваете меня? – воскликнул француз в праведном негодовании.

– Я этого не говорил. – Мэтью и сам не мог сказать, на чем основаны его подозрения, но от необходимости отвечать его избавил приход Кори и Антуана. Антуан нес таз с водой, а Кори влажную тряпку, которую она протянула Ла Файе.

– Нам пора идти, Корделия, – сказал Мэтью, вставая и направляясь к двери. Он не дал себе труда поклониться Ла Файе, который все равно не мог его видеть, потому что прикладывал мокрую тряпку к лицу. – Ах да! Я ведь хотел еще сказать вам, Ла Файе, что на предстоящем королевском приеме не предполагается дарить никакого золота для Франции. Если вы слышали разговоры об этом, то знайте, что это не так. Идемте, Корделия.