Военные контрразведчики - Александр Юльевич Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже 2 августа руководство 3-го отдела Балтийского флота докладывало о ликвидации на освобожденных в результате контрударов Красной армии территориях Эстонской ССР ряда антисоветских и шпионских формирований:
«Ликвидирована контрреволюционная организация, так называемая дружина „самозащиты“, возглавляемая эстонцем Саартоком. По делу арестовано 9 человек. Агентурно-следственным путем по данному делу установлено, что немцы, заняв отдельные районы Эстонской ССР, сразу же приступили к созданию фашистских организаций — дружин „самозащиты“. Эти фашистские дружины являлись активом, на который опиралось германское командование в борьбе с оставшимися на занятой немцами территории коммунистами, комсомольцами, военнослужащими и советскими активистами. Участники группы использовались для диверсионной и разведывательной работы в тылу Красной армии…
Германское командование участникам дружин „самозащиты“ оказывало большое доверие и использовало их для дежурств на телефоне по приему и передаче сводок немецкого командования.
Участники группы расстреляны…»[236]
Что ж, наказание за шпионаж в военное время всегда было суровым.
А в декабре 41-го на одном из участков Ленинградского фронта был задержан красноармеец Хайдар Рафаилов. Выяснилось, что он, крымский татарин, уроженец города Яссы, является румынским подданным и после трехлетней учебы в специальной школе разведслужбы был определен в дивизию СС. В районе Пскова германская разведка направила его в тыл действующих частей Красной армии… Рафаилов рассказал, что его не раз задерживали, но он объяснял, что разыскивает свою часть, — и его отпускали…
Впрочем, были и вообще удивительные шпионы. Так, 9 сентября 1941 года по подозрению в членовредительстве был арестован красноармеец Рейбруд — 1911 года рождения, уроженец Винницкой области, еврей. Как оказалось, он еще с 1933 года являлся кадровым агентом германской разведки! Он работал в Москве «на спецстроительстве № 5» и разрешил своей знакомой, некой Розенфельд, что-то пофотографировать на объекте. На том его и вербанули, и с тех пор Рейбруд помогал другим «фотографам», да и сам похищал чертежи. Не подлежа призыву по здоровью, он добровольно пошел в армию — не из патриотического порыва, но по заданию гитлеровских «хозяев», которые щедро снабдили его отравляющими веществами для заражения водных источников и сигнальными ракетами. Однако на фронте Рейбруд так всего перепугался, что произвел позорный самострел…
* * *
Директива № 35523 не предусматривала ведения активной зафронтовой работы военных контрразведчиков — в ней говорилось о возможной деятельности агентуры на глубину до 100 километров от линии фронта, по согласованию с военной разведкой. Однако тайную войну в глубоком тылу противника контрразведка начала с первых же недель. В сообщении № 00431 начальника Особого отдела НКВД Южного фронта комиссара госбезопасности 3-го ранга Н. С. Сазыкина говорилось: «21 июля с. г. в г. Тирасполе работниками Особого отдела Южного фронта были приняты три ходока, оставленные нами с разведывательными целями в тылу неприятеля в г. Бендеры (Бессарабия). Выполняя наше задание, было установлено, что румынские солдаты переживают острую нехватку хлеба и что общее настроение румынских солдат — в бой не ходить. Среди румынских солдат, и главным образом командного состава, имеются факты разложения, мародерства, грабежа. В разговорах румынские солдаты высказывают большую боязнь вступать в бой с советскими войсками… Немцы и румыны сосредоточивают свои силы для наступления в районе Бендеры — Дубоссары».
Документов нами приведено немного — сегодня их рассекречено в сотни раз больше, но даже из них видно, что органы военной контрразведки, входившие в состав НКО, работали достаточно четко и эффективно. Могло ли такое быть, если б «военная машина» Советского Союза действительно разваливалась? Думается, события лета 1941 года известны нам весьма приблизительно и очень однобоко…
Кстати, о том, что руководство НКВД, а значит, и руководство страны, настраивалось на длительную борьбу с захватчиками, свидетельствует тот факт, что 23 июля был отдан приказ об организации при Высшей школе НКВД курсов подготовки оперработников для особых отделов. 850 человек должны были проходить подготовку на протяжении 24 дней. Хотя многим военным контрразведчикам — тем самым, которые вышли победителями из поединка с абвером, довелось пройти гораздо более скромную «школу».
В своей книге «На рубеже исторических перемен»[237] генерал-лейтенант в отставке Иван Лаврентьевич Устинов вспоминает, как 18 июня 1941 года он, выпускник пехотного училища, прибыл в штаб Западного особого военного округа, где ему «было дано предписание выехать в Могилев на краткосрочные курсы военных разведчиков. В течение четырех дней были прослушаны лекции по различным вопросам разведки и контрразведки, об обострении военно-политической обстановки на государственной границе, о провокациях со стороны германской армии, возможных с нашей стороны мерах противодействия». 22 июня занятия досрочно закончились — слушатели курсов получили предписание убыть в действующие войска. Лейтенант Устинов прибыл в штаб 16-й армии, где был назначен на должность оперуполномоченного 3-го отдела, так что специфику контрразведывательной работы осваивал непосредственно в боевых порядках…
Устинов Иван Лаврентьевич (род. 1920). В 1939 году поступил в военно-пехотное училище; с июня 1941 года в военной контрразведке и на фронтах Великой Отечественной войны. С августа 1966 года — начальник Управления особых отделов КГБ по Дальневосточному военному округу. С сентября 1970-го по 1973 год — начальник 3-го Управления КГБ СССР. Затем — начальник Управления особых отделов КГБ СССР по ГСВГ. В 1981–1991 годах — советник при председателе Госплана СССР по проблемам безопасности. Генерал-лейтенант. Проживает в Москве.
Точка зрения И. Л. Устинова:
«Происходящие в нашем Отечестве процессы, его взаимодействие с мировым сообществом, как представляется, должны быть постоянной заботой не только высшего звена руководителей, облеченных высокой степенью ответственности, но и всего российского народа».
* * *
События первых же дней войны доказали необходимость централизации в обеспечении безопасности государства и вооруженных сил, и новая реорганизация началась с военной контрразведки. 17 июля И. В. Сталин подписал Постановление ГКО СССР (№ ГКО — 187/СС) «О преобразовании органов Третьего управления НКО СССР в Особые отделы НКВД СССР»:
«1. Преобразовать органы Третьего управления как в действующей армии, так и в округах от отделений в дивизиях и выше в особые отделы[238], а Третье управление — в Управление особых отделов.
2. Подчинить Управление особых отделов и особые отделы Народному комиссариату внутренних дел, а уполномоченного особотдела в полку и особотдел в дивизии одновременно подчинить комиссару полка и комиссару дивизии.
3. Главной задачей особых отделов на период войны считать решительную борьбу со шпионажем и предательством в частях Красной армии и ликвидацию дезертирства в непосредственно прифронтовой полосе.
4. Дать особым отделам право ареста дезертиров, а в необходимых случаях и расстрела их на месте.
5. Обязать НКВД дать в распоряжение особых отделов необходимые вооруженные отряды из войск НКВД.
6. Обязать начальников охраны тыла иметь прямую связь с особыми отделами и оказывать
