Прайд Саблезуба - Сергей Щепетов

Обмазанная снаружи приличным слоем кабаньего сала обшивка воду не пропускала. Семен вообще не обнаружил никакой течи, но не поверил этому и успокоил себя тем, что под грузом где-нибудь потечет обязательно.

Демонтаж лагеря и погрузка заняли часа два-три. Семен торопился – хотелось поскорее пройти через болезненную процедуру расставания с питекантропами. Предчувствуя предстоящий скулеж и слезы, он скормил им изрядное количество мяса и сала, однако того и другого осталось, наверное, больше сотни килограммов. В итоге с пассажиркой лодка оказалась загруженной почти до предела. На всякий случай Семен сделал пробный заплыв, чтобы проверить ходовые качества и приучить Ветку находиться на воде вдали от берега. Лодка, в общем-то, гребца слушалась, а Ветка в присутствии Семена бояться чего-либо отказывалась. Больше всего досталось ногам – непромокаемой обуви у Семена не было, как не имелось ничего похожего на причальные мостки, с которых можно было бы попадать в лодку «посуху». Пассажирку и груз пришлось перетаскивать по колено в воде, а она была, мягко выражаясь, совсем не теплой. Впрочем, заработать насморк Семен уже не боялся – до сих пор это не получалось.

Вопреки всем ожиданиям расставание прошло без особых эксцессов. Семену стало даже немного обидно: «Они что, не понимают, что мы больше не увидимся? Впрочем, оно и к лучшему». Он сам чуть не прослезился, когда, отплыв пару десятков метров, помахал рукой стоящим на берегу Эреку и Мери, а они, по своей привычке, повторили его жест. Ветка, правда, несколько раз хлюпнула носом…

– Ну, чего ты?.. – попытался ободрить ее Семен. – Они без нас, наверное, проживут… Жили же как-то раньше. Мы же не можем взять их с собой – сама видишь.

– Вижу. А у нее тоже ребеночек будет.

– Да ты что?! А по ней и не заметно!

– Это потому, что еще не скоро. Во время Белой воды, наверное. Они тут не замерзнут, Семхон?

– Нет, наверное… – вздохнул Семен. – Они, кажется, вообще не мерзнут. И в воде ледяной плещутся – ты же видела.

– А как же они еду добывать будут, когда снег?

– Слушай, Веточка, не трави душу, а? Не знаю я… Как-то же раньше они кормились – вряд ли здесь никогда не бывало снега. Мы же все равно ничем им помочь не можем.

В общем, людям было тоскливо. Что там думала Ветка, было не ясно, а Семен чувствовал себя почти предателем. Кроме того, вспоминая последние сцены общения, он начал сомневаться, правильно ли Эрек и Мери его поняли: «Мы уходим, уплываем насовсем. Ждать нас не нужно – уходите к себе, а мы – туда, вниз по реке». Вдруг они останутся и будут топтаться на месте бывшей стоянки день, два, десять… Им же позарез нужно общество, общение, а все «их люди» погибли…

Двигаться по такой воде оказалось несложно – Семену почти не приходилось работать веслами, течение само несло их со скоростью километров десять в час. Правда, вскоре возникла проблема с Веткой. Нет, она не начала болтать без умолку, как часто поступают женщины будущего, оказавшись в роли пассажирок на сплаве. Просто смотреть по сторонам и любоваться природой она не могла или не умела, а заняться ей было нечем. Состояние же безделья в разгар «рабочего дня» для нее было совершенно невыносимым. Семен даже сам попытался развлечь ее болтовней, но быстро оставил эту затею: обоим было грустно, а интересных тем для обсуждения не было. Сообщить что-либо о своем пребывании у инопланетян Ветка не могла – ее память была чиста. То есть она вылезла из вигвама в поселке У Желтых Скал и… оказалась на крыше одного из строений «храмового комплекса». Семен склонялся к мысли, что какое-то время для Ветки все-таки прошло, – ее беременность стала заметной невооруженным глазом, а руки при встрече были мягкими и чистыми – при нормальной первобытной жизни у женщин таких рук не бывает. Вот, собственно, и вся информация для размышлений. Можно еще погадать на досуге, вспоминая читанную когда-то фантастику: ее память начисто стерта или вернется со временем? Или, может быть, ей в сознание заложили этакую бомбу замедленного действия?

Решение проблемы занятости Ветка нашла сама – вытянула из груза край кабаньей шкуры и принялась его скоблить каменным сколком у себя на колене. Семена это вполне устроило, и он вручил ей свой «волшебный» нож, показав, как открывается лезвие и шило – назначение того и другого Ветка знала прекрасно, но в руках этот инструмент еще не держала. К тому времени, когда Семен решил остановиться на ночевку, первый тапочек-мокасин был почти готов.

День был солнечным и теплым – можно еще плыть и плыть, но у сплавщиков-профессионалов считается дурным тоном пытаться в первый же день пройти максимальное расстояние. Семен, неуверенно чувствующий себя в роли будущего отца семейства, решил традицию не нарушать. Вскоре выяснилось, что женщины лоуринов, как и других племен, кочевой опыт все-таки имеют, и в этом деле есть даже свои традиции. Например, заниматься обустройством лагеря при наличии женщины мужчине ну никак не пристало. Это не то чтобы принижает мужское достоинство, а, скорее, обижает женщину. Получается вроде как упрек не словом, а делом: «Вот ты такая неумеха, что мне приходится самому вигвам ставить!» В общем, Семену, привыкшему жить по иным правилам, с этим пришлось основательно разбираться. Кое-как они с Веткой поделили обязанности, пообещали друг другу никому об этом не рассказывать и занялись каждый своим делом. Семен, в частности, отправился разыскивать подходящие жерди для вигвама – без топора это весьма непростое дело даже в приличном лесу.

Он лазил по окрестным зарослям не меньше часа, прежде чем нашел что-то подходящее. Назад он возвращался со связкой кривых слег на плече и вполне серьезно обдумывал вопрос, нельзя ли будет завтра их как-нибудь пристроить к лодке и забрать с собой, чтобы не заниматься каждый вечер таким утомительным делом. Уже на подходе к берегу он въехал со своей ношей в куст и застрял в нем. Когда же, плюясь и матерясь, все-таки выломился на свободное пространство, челюсть у него отвисла, а палки посыпались на землю.

Мери оставила в покое Веткины волосы и оскалилась в довольной улыбке. Эрек вскочил и с криком «Сем-оом! Оом-тхаа!» кинулся навстречу Семену. На своей огромной коричневой ладони он протягивал ему несколько каких-то луковиц. Судя по тому, что земли на них не было, он их предварительно обсосал.

– Та-а оом, – сказал Семен, медленно приходя в себя. – Здорово, ребята! Это как же вы тут оказались?!

Впрочем, он сразу же понял бессмысленность своего вопроса: «А почему бы им тут не оказаться? Что, собственно говоря, могло им помешать? Лес, болота и реки для них не преграда – подумаешь, пробежаться полсотни (или сколько?) километров! Зато теперь становятся понятными странности их поведения: они и не собирались с нами расставаться, а ныли и плакали, потому что покидали свое жилище, уходили, так сказать, от родных пенат. Что теперь с ними делать? И надо ли что-то делать? Пусть уж идут: от них, вообще-то, никакого вреда, кроме пользы, нет. Но вот куда? Наша-то цель – родная стоянка. Хороши же мы будем, возвращаясь в такой компании! Хотя, с другой стороны, а почему бы и нет? Бог, как говорится, не выдаст, свинья не съест…»