Собственность короля - Морган Хауэлл

Сражение началось, ночная тишина вскоре наполнилась звуками побоища. В мятущейся толпе Дар не могла отличить людей от орков. Место битвы было слишком далеко, и Дар не могла видеть того, что там творилось, но чувствовала сердцем. Она боялась, что ее заметят, и только поэтому удерживала рыдания. Сражение длилось и длилось. Дар потеряла счет времени и довольно долго не понимала, что происходит на поле боя. Со временем темная туча сражающихся начала двигаться к обозу — поначалу медленно, потом все быстрее.

«Орки отступают? — гадала в отчаянии Дар. — Перевес на стороне врагов?»

Звуки боя стали слышнее. Сначала Дар казалось: это потому, что сражение в ущелье теперь идет ближе к тому месту, откуда она за ним наблюдала. Но потом она поняла, что звуки большей частью доносятся с другой стороны. Солдаты, разместившиеся под деревом, тоже это почувствовали и стали смотреть не вниз, а вверх, на склоны. Мердант Коль послал туда солдата. Тот добрался до вершины холма и исчез за деревьями. Через несколько минут он вернулся, крича на бегу:

— Отступление! Отступаем! Короля Креганта застали врасплох!

Солдат мчался по склону вниз и наверное, убежал бы дальше, если бы мердант Коль не загородил ему дорогу. Коля солдат пока боялся сильнее, чем врагов. Остановившись, он стал испуганной скороговоркой рассказывать о том, что увидел. Сидя высоко на дереве, Дар многого не слышала, но голос у солдата был очень напуганный. Из-за деревьев стали выбегать все новые солдаты из войска Креганта. Один из них оказался толумом из пехотного полка.

— Отступать! — прокричал он. — Перестроиться у входа в ущелье!

Мердант Коль вскочил верхом на Грома и выхватил меч.

— За мной! — рявкнул он.

Коль повел солдат вниз по склону, за ними побежали испуганные женщины. Когда они добрались до дна ущелья, их окутал туман — они превратились в едва заметные силуэты и вскоре совсем исчезли. Ущелье заполнилось криками, топотом, звоном железа, но все заволакивала пелена тумана. Дар со всех сторон окружала смерть, но смерть была невидима, и от этого девушке было еще страшнее.

Наконец звуки боя стали далекими. Неведомо чьи стоны, вопли и рыдания наполнили ночь, но они становились все тише. Страдальцы один за другим умирали.

Когда в ущелье стало тихо, Дар слезла с дерева. Ночь близилась к концу, луна висела низко над горизонтом, когда Дар спустилась по склону вниз, в море тумана, и пошла в ту сторону, где стоял обоз, заранее боясь того, что ее там ждало.

Сырой воздух пропах кровью. Не успела Дар сделать и несколько шагов, как наткнулась на первый труп. Взгляд мертвого был устремлен в небо. Залитое кровью лицо исказила гримаса боли. Дар быстро отвела взгляд, но очень скоро она уже не могла шагу ступить, чтобы не видеть трупы. Они валялись повсюду — люди и орки. Дар разглядывала каждого орка, боясь, что это окажется Ковок-ма.

Дар шла страшным путем к обозу. Там она увидела первую из погибших женщин. Мертвая сжимала в руке оружие — половник. Вокруг нее все выглядело так, словно тут пролетел ураган. Всюду лежали кучи трупов, между ними — убитые волы и искореженные повозки. Большинство повозок было перевернуто, а все, что в них лежало, — разбросано, разбито.

Дар продолжала идти вперед сквозь туман, и вскоре ее ожидало чудо. Та повозка, в которой она оставила Тви, оказалась нетронутой. Она стояла посреди всеобщего разорения, будто единственный уцелевший горшок в разгромленном доме. Дар бросилась к повозке. Ее сердце взволнованно билось.

Повозка выглядела в точности так, как в ту минуту, когда Дар от нее ушла. Кто-то стоял, прижавшись спиной к дальнему краю повозки. Это была женщина. Туман скрывал черты ее лица, поэтому Дар узнала ее, только подойдя вплотную. Это оказалась Тарен. Из ее груди торчали стрелы, ими она была пригвождена к повозке. В руке Тарен был зажат окровавленный кухонный нож. У ее ног лежали трое убитых солдат. Дар устремила на мертвую женщину взгляд, полный молчаливой благодарности.

«Ты отдала жизнь, пытаясь спасти Тви».

Только торчащие из груди Тарен стрелы помешали Дар обнять погибшую.

Дар перешагнула через тела солдат, чтобы заглянуть внутрь повозки. Собравшись с духом, она перестала думать о чем бы то ни было, оставив в своем сердце только надежду. Дар всмотрелась в глубь повозки. Из-под полога торчала маленькая босая нога.

— Тви, пора идти, — позвала Дар.

Тви не пошевелилась.

Дар не могла тронуться с места. Ей так хотелось верить, что девочка просто спит.

— Тви, вставай. Потом поспишь.

Дар неохотно прикоснулась к ноге Тви. Она уже знала, что кожа девочки будет холодной, но все равно ей стало страшно. Дар приподняла полотно, которым была накрыта Тви. Девочка смотрела на нее с испугом и изумлением, широко раскрытыми глазами. Ее губы были разжаты. Казалось, она ахнула. Платье у нее на груди были залито кровью.

С того самого дня, как Дар увидела призрак Тви на Темной тропе, она боялась гибели девочки. Но то, что она знала об этом заранее, не уменьшило ее боли. Тоска поразила ее, будто внезапный удар. Дар казалось, что у нее вот-вот разорвется сердце. Она запрокинула голову, чтобы вложить свое горе в крик, и с ее губ сорвался долгий пронзительный вой, эхом разнесшийся по ущелью. Тоска не прошла. Дар взяла тело Тви с повозки и пошла прочь с мертвым ребенком на руках. Куда — она сама не знала. Дар остановилась только тогда, когда наткнулась на труп орка. Это был Томок-ток, который когда-то так смешил Дар, расхваливая кашу.

«Вашавоки убили его, как убили Тви».

С одинаковой жестокостью люди убили и ту, кого оберегала Дар, и тех, кто оберегал ее. Ей стало страшно посреди мертвых. Она не знала, от какого войска исходит большая угроза. Дар думала о том, что люди отняли у нее все самое дорогое в жизни, и тоска сменилась яростью. Ее словно бы загнали в угол, как зверя, и она могла только огрызаться и пытаться освободиться. Ей нестерпимо хотелось нанести ответный удар. Только месть обещала ей утешение — месть за смерть Тви, за все издевательства, которым Дар подвергли, за всю человеческую несправедливость.

«Люди — грязь. Собачьи зубы. Вашавоки».

Дар бережно опустила Тви на землю. Потом склонилась к Томок-току и взяла из его похолодевших пальцев меч с широким лезвием. Заслонив собой тело Тви, Дар дерзко выкрикнула в ночную тьму:

— Куск вашавоки («Грязные вашавоки»)! Выходите и умрите! Умрите! Умрите! Куск вашавоки!

Меч был тяжелый, и Дар пришлось сжать его рукоять обеими руками, чтобы замахнуться. Скорее всего, ее сил хватило бы только на один-единственный удар. Но ей было все равно. Вес меча и его размер были под стать ее ярости. Причин жить не оставалось, а вот причин умереть было много.