О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Юрий Никитин

– Что, ваше высочество?

– Завоевания, – отрезал принц. – Я хочу, чтобы наше завоевание Англии, норманнское завоевание, было последним!.. Но сейчас, если честно, нас в состоянии завоевать даже самая крохотная страна на свете, настолько мы истощены беспрерывными и бессмысленными войнами на континенте за земли, на самом деле нам не принадлежащие!.. К счастью, вся Европа за что-то да дерется, интригует, подсиживает, сколачивает союзы, так что у нас есть шанс отсидеться на острове, ни во что не влезать и восстановить силы, экономику, могущество… Эх, вы прирожденный воин, вам не понять, как это можно желать отдать Франции земли, формально принадлежащие нам!.. Но я это сделаю.

Гай проговорил сумрачно:

– Ваше высочество… вы станете врагом всей Англии. От лордов до последних крестьян.

– И все-таки сделаю, – сказал принц с нажимом. – Вы ведь знаете, что Его Величество, супруга короля Ричарда, благороднейшая Беренгария Наваррская, вообще в Англии не была ни разу!

Гай пробормотал:

– Да у меня как-то вообще сложилось впечатление… что король вообще не женат…

– У всех такое впечатление, – заверил принц и потер ладони. – Королева Англии живет в свое удовольствие на солнечном Кипре на берегу теплого ласкового моря, она же одновременно и королева того островка… видимо, он больше и значительнее какой-то там мелкой Англии на краю света… Это еще та парочка! Король Ричард тоже не наведывался бы в Англию, если бы мог обирать и грабить ее издали.

Гай вздрогнул, выпрямился и произнес четко:

– Ваше высочество, это недостойно – так отзываться о нашем законном короле. Это граничит с изменой! И я, как верный подданный короля Ричарда…

Принц отмахнулся, прервал:

– Пустое. Я вам сказал это потому, что король Ричард уже и забыл, что у него есть жена. Он женат на своей ужасной секире, на обух которой пошло двадцать фунтов доброго английского железа. Детей у него от Беренгарии нет, как вряд ли будут и от секиры. Так что трон рано или поздно перейдет ко мне. Тем более при такой жизни, которую ведет король. Кто поумнее, это понимают и уже ищут моего внимания…

– Я не ищу вашего внимания, – отрезал Гай. – Ваше высочество, я живу по правилам, которые нам дал Господь, и на своей работе делаю то, что нужно стране, а не вам.

Принц сказал усталым голосом:

– Сэр Гай, я не предаю брата. Все-таки он… мой старший брат. Для меня это много значит. Но стараюсь минимизировать ущерб, который он принес Англии, приносит и еще принесет. А второе… напоминаю, у него нет сына, потому следующим королем Англии стану я, хочет Ричард этого или нет. И будет все по-моему. Потому вам все-таки стоит это учитывать уже сейчас.

– По-вашему, – спросил Гай дерзко, – это как?.. Сдать все наше врагам?

Принц сказал зло:

– Да как же вы все не понимаете, что я ревностно защищаю берега Англии! Но я не дам ни денег, ни людей на сумасбродные попытки расширить владения Англии на континенте!.. Почему это понятно только для меня, что нам не удастся захватить Францию… а если бы даже удалось, то не удержать в своей власти?..

– Почему?

– Да потому, что у них все на месте, а нам нужно солдат перевозить на кораблях издалека.

Гай напомнил осторожно:

– Но некогда герцог Вильгельм вторгся в Англию и захватил ее всю. И теперь знать говорит на французском, даже король Ричард, как вы постоянно напоминаете, не знает английского языка. Почему ситуация не может повториться в обратном направлении?

Принц Джон с досадой хлопнул ладонью по столу.

– Но посмотрите же на вещи реально!.. Воины герцога Вильгельма были все закованы в прекрасную сталь, у них была воинская выучка и прекрасное оружие, а противостояли им мужики с вилами!.. А удержались мы здесь потому, что сразу стали строить каменные замки, которые англам и саксам в диковинку, у нас сараи для скота лучше, чем у них дворцы для королей!.. А что во Франции? Их вооружение ничуть не уступает нашему, у них такое же рыцарство, такая же выучка… собственно, это наша выучка, мы все еще французские рыцари!.. Их страна не уступает нашей ни по численности, ни по размерам, ни по богатству. Так почему же мы решили, что сможем захватить ее, если мы изначально в невыгодном положении?

Гай выпрямился, расправил плечи.

– Мы, – произнес он и сам ощутил, что становится сильнее и значительнее, – мы отважнее, ваше высочество! В наших сердцах больше огня!

Принц покачал головой.

– Хотелось бы верить, но опыт говорит, что больше огня горит в сердцах тех, кто защищает свой дом… Ну да ладно, что-то мы ушли от главного. А главное в том, что можете действовать еще решительнее, сэр Гай, в тех случаях, когда вспыхивают мятежи или народные волнения. А они будут в связи с общим ограблением страны. Это говорю вам я, принц Джон, будущий король Англии!

Возвращался Гай все-таки смятенный, хотя перед принцем старался этого не показывать. Сто пятьдесят тысяч марок, которые император потребовал за выкуп Ричарда, – это двухлетний доход английской короны.

Кроме того, германский император Генрих Шестой требовал от Ричарда признать Англию частью германской империи и принести ему, императору, вассальную присягу, после чего уже от императора получить в управление Англию. Еще Ричарда обязали обеспечить добрый мир с Францией, освободить Комнина и его дочь. Выезд Ричарда назначен был на январь 1194 года.

Однако вновь начались осложнения. Когда обе стороны приняли на себя ответственность за своевременное выполнение договора, в этот момент явились послы от Филиппа и Иоанна с новыми предложениями. Они давали 50 тысяч марок от французского короля и 30 тысяч от Иоанна, с тем чтобы император не выпускал Ричарда хотя бы до Михайлова дня, что приходится на конец сентября, или, если императору угодно, они предлагали по тысяче фунтов серебра за каждый лишний месяц плена, наконец, 150 тысяч за год или 200 тысяч за выдачу пленника Филиппу. Император поколебался и задумал отступить от договора из жадности к деньгам.

Однако немецкие князья, ревностные в вопросах чести, «смело вошли они к императору и сильно негодовали на него за жадность, с какой он готов был так бесстыдно нарушить договор». «Так наконец они добились, что император решился отпустить пленника», и его поручители, приняв заложников и часть денег, передали Ричарда его матери Алиеноре.

Гай встревоженно подумал, что если Филипп с легкостью может достать из кармана двести тысяч марок, то воевать с ним будет очень трудно. Возможно, принц в чем-то неприятно прав…

Их отец, великий король Генрих Второй, однажды произвел раздел между сыновьями: старший, Генрих Молодой, получил Нормандию и Анжу, Жоффруа – Бретань, Ричард – Аквитанию, Пуату и Овернь, то есть все три сына Генриха II получили владения во Франции. Холодную и туманную Англию никто не любил и не хотел там вообще появляться, как и сам король Генрих II… И только самый младший, принц Джон, по малолетству не получил наделов и поэтому был прозван Безземельным, однако проницательный отец сказал пророчески, что это самый умный и хитрый из его сыновей и сам себе добудет все то, чего возжелает…