Архимаги не ищут лёгких путей!,. Тетралогия (СИ) - Тесленок Кирилл Геннадьевич "Архимаг"

— Время… время… время… время…

Глаза Магды широко распахнулись. Она поняла, о каком способе говорил Бенедикт.

Оглушительный звук, похожий на удар колокола. Вопль пространственно-временного континуума, разрываемого на части. И Часовой. Собственной персоной.

— Бенедикт… — прошептала Магда имя мужа. А её глазах Часовой схватил того за плечо и потащил за собой в портал.

— Я… вернусь… — сказал Бенедикт, и глаза его закатились. Вместе с Часовым они исчезли в безумном калейдоскопе Изнанки, и трещина в пространстве затянулась за ними.

Воцарилась полная тишина. Лишь изредка её нарушал чей-то жалобный стон из гостинной. За стоном обычно следовал тихий хруст и негромкое хихиканье Эдварда.

В Магде словно что-то надломилось. Её плечи поникли, глаза потускнели. Что бы она не говорила о Бенедикте, как бы не ненавидела все его поступки… Магда не могла обмануть себя — она по прежнему любила его, своего мужа.

Магда не сразу услышала за спиной тихий шорох — словно кто-то мёл длинным плащом пыль с пола. Она убернулась и увидела жутковатого на вид незнакомца.

Он высокий, носит плащ со стоячим воротником, спадающий до самой земли. Лицо худое, щёки впалые, глаза без радужки и зрачка, белок полностью чёрный. На голове ни одного волоска, особо зловеще блестит лысина, отражая свет от свечей.

В правой руке незнакомец небрежно вертит гвозь на верёвочке.

Вглядевшись в незнакомца, Магда охнула. Черты его лица показались ей знакомыми. Даже слишком знакомыми.

— Геренд? — не веря своим глазам, спросила она. — Это ты?

Тот посмотрел на неё жутковатым взглядом чёрных бездонных глаз и торжествующе улыбнулся, продемонстрировав длинные клыки.

— Это я! Настоящий я! — взревел он, вскинув над головой сжатые кулаки. — Наконец-то! Тело! Магия! Всё вернулось!

— Но… но как? — Магда ничего не понимала. После того, как Часовой утащил Бенедикта, её мозг словно отключился. — Ты же умер! Я сама видела.

— Я умер, — кивнул Геренд, с наслаждением ощупывая лысину. — О да, моя родная… Но истинно сильный вампир может возродиться из пепла!

— Но ты же не был вампиром… — окончательно запуталась Магда.

Геренд словно не слышал её слов.

— Старый хрыч так и не смог задавить мою суть своей магией, — сам себе сказал он. — Нужно было всего лишь умереть, очиститься от всего лишнего, сбросить чары архимага и снова возродится! — он весело расхохотался. — Эх! Как же прекрасно снова стать самим собой!

Он прищурился от удовольствия, крылья его ноздрей едва заметно затрепетали, втягивая воздух.

— Эй, а ты кто такой? — послышался голос Эдварда. Геренд не глядя ткнул в его направлении щепотью пальцев. Дух негромко ойкнул и запричитал: — Я ж просто спросил, чего так сразу в драку?

— Ладно, пора и честь знать, — решил Геренд. — Думаю, пора найти укромное местечко и переждать там ещё пару сотен лет. А то инквизиторы вампиров очень, знаешь ли, не любят. Даже тех, которые… травоядные.

Геренд снова хохотнул, довольный собственной остротой, и развёл руки в стороны. Плащ взметнулся в воздух, словно под порывом верта, и, слившись с руками, превратился в большие перепончатые крылья.

— Погоди! — Магда остановила Геренда, поняв его намеренья. — А ты разве не хочешь помочь Парацельсу? Там же сейчас идёт битва!

— Это проблемы Парацельса, — пожал плечами Геренд. — Я-то тут при чём?

— Но… — Магда не верила своим ушам. — Вы же друзья!

— Друзья? Ну насмешила! — фыркнул Геренд. — Этот старый хрыч доставил мне проблем больше, чем кто-либо ещё! А уж сколько раз моя задница оказывалась в опасности по его вине…

— Как я поняла, что он пытался вас расколдовать, — не отступала Магда.

— Не шибко и пытался, — холодно возразил Геренд. — Чуть что — сразу за воротник.

— Геренд, — Магда подошла к вампиру вплотную и храбро заглянула в его чёрные бездонные глаза. — Вы же ведь не такой как другие вампиры, верно? Вы не враг людям. Прошу вас, помогите. Если Зверокнига получит, что хочет, пострадают все — и люди, и эльфы, и вампиры, и прочие.

— Я не пострадаю, — «успокоил» её Геренд. — Я улечу так далеко, что меня даже десять Зверокниг не найдут. Спрячусь в такую пещеру, что и сто архимагов не выколупают меня наружу. Если хочешь, в благодарность я возьму тебя с собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, — Магда твердо отказалась. По её внешнему виду никак нельзя было сказать, что она потеряла любимого мужа. Боль утраты терзала её, но она держала чувства под контролем. — Чертянск мой родной город. Я не дам ему в обиду.

— Дело хозяйское, — пожал плечами Геренд. — Счастливо.

Он взмахнул крыльями и чёрной стрелой пролетел прямо сквозь потолок.

Магда снова осталась одна.

Или не совсем одна.

— Могу я предложить вам чашечку чая? — услышала Магда над ухом голос Эдварда. — Как я понимаю, Бенедикт покинул нас надолго. В его отсутствие, вы, его жена, полноправная хозяйка в доме.

— Эдвард… — Магда порыскала взглядом по сторонам, по привычке стараясь найти собеседника. — У Бенедикта есть что-нибудь, способное помочь справиться со Зверокнигой? Заклинание, зелье — хоть что-то?

— Боюсь, я не в курсе, — сокрушённо сказал дух. — Хозяин обычно не посвящал меня в детали своей работы. Знаю только, что самые могущественные книги и артефакты он хранил в библиотеке у Зверокниги. А портал туда, увы, уже запечатали инквизиторы.

ГЛАВА 13

А битва на площади меж тем шла своим чередом. Простые горожане разбежались кто куда. Городские стража и маги попытались дать ответ нападавшим, но оказались слишком слабы. Парацельс и Беатриса остались вдвоём против многих сотен врагов, вооружённых смертоносной магией.

Сейчас в битве наступило затишье. Нападавшие прекратили засыпать архимага и инквизитора заклинаниями и остановились. Их лица приняли сосредоточенное выражение, словно агрессоры к чему-то прислушивались.

Парацельс и Беатриса стояли спина к спине. Леди тяжело дышала, Парацельс покачивался на носках с постным выражением лица.

— Скучно, — сообщил архимаг. — Это ребята слишком слабые. Можно я их уже того?

— Вы до сих пор не заметили, мессир? — тяжело дыша, сказала леди. — Все эти люди одержимы. Они обычные обыватели, попали под чьё-то влияние. Они по прежнему подданные Императора, Его собственность. А с Его имуществом негоже обращаться небрежно.

Брови архимага поползли на лоб, но волшебник волевым усилием вернул их на место.

— Вы серьёзн… нет, конечно же я заметил! — поправил он сам себя. — Да, чем-то совсем убойным бить нельзя. А от слабой магии они защищатся. Сложная ситуация.

— Может, газ распылить? — предложила леди. — Пусть уснут.

— Идея, конечно, хорошая, но нет подходящих ингредиентов, — покачал головой Парацельс. — Может звуковой волной их оглушить попробовать… даже не знаю.

Парацельс и Беатриса не успели договориться, как на площади начали происходить очень странные вещи.

Сначала в воздухе появилась едва заметная рябь. Послышался звук, похожий на удар колокола, и ему вторили десятки, нет, сотни других. Под жуткий перезвон материя пространства затрещала по швам. То тут, то там появлялись трещины в реальности. Из них в наш мир повалила тёмная материя Изнанки, сочащаяся калейдоскопом фантасмагорических видений, зпахов и звуков.

Реальность начала выворачиваться на Изнанку.

— Это что за… — Парацельс озадаченно наклонил голову набок. Творившаяся жуть удивила даже его.

— Очень похоже на Изнанку, — Беатриса уже разглядывала фантасмагорию сквозь свою волшебную лупу. — Да, определённо это она.

Голос железной леди был как всегда сух и спокоен. Её не поколебало даже творившееся бузумие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Никогда ничего подобного не видела, — резюмировала леди. — На всякий случай, мессир, будьте готовы к отступлению.

— Вы недооцениваете мою мощь, леди, — Парацельс, как обычно, не сомневался в своих силах. — Это Изнанка пусть готовится к отступлению.

Поток тёмной материи выволок в нашу реальность Часового. Тот, погружённый в тёмное вещество наполовину, отчаянно махал розовыми ручками. Стрелки на его циферблате крутились в разные стороны как сумасшедшие. Исчезла жуткая наводящая страх аура, и сейчас пришелец напоминал беспомощного жука в бурном грязевом потоке. Его обычное «Тик-так» звучало крайне жалобно.