Закон сохранения - Сергей Николаевич Стоян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чушь! – бросил Вадим. Ему надоела роль тупоголового болванчика. – Этот сценарий лишь приведет к поломке Транслятора! Какой еще код? Куда вы мне его засунули? В подсознание? В ДНК? В задницу!
– Ну хорошо, – нехотя сказала Инга. – Как ты меня достал! Слушай и не перебивай! Человек на восемьдесят процентов состоит из воды. Вода, в том числе и та, что находится в наших телах, способна накапливать самую разную информацию. Люди догадывались об этом с незапамятных времен. Ты слышал, что существует живая, мертвая, святая вода? То есть вода, запрограммированная на реализацию того или иного эффекта. Создав ей определенные условия можно получить сохраненную ранее информацию. При различном внешнем воздействии она выдаст различную информацию. Катаклизмы, свидетелем которых ты стал, были направлены отнюдь не на то, чтобы как-то изощренно поиздеваться над человечеством. Крупнейшие города превратились в колодцы не по нашей прихоти. Была лишь попытка сформировать для воды эти самые «особые условия». В одном месте это привело к ядерному апокалипсису, в другом – к резкому таянию ледников и всемирному потопу, в третьем – вода так изменилась, что начала разрывать людей на части. А уж потом мы придумали аурометры…
– Почему же вы сразу не прекратили бесчеловечные эксперименты?
– Ну, создание атомной бомбы тоже когда-то считалось бесчеловечным. Но именно она на пару сотен лет избавила Землю от глобальных войн. Беда в другом. Изобретение и массовое использование Трансляторов позволяет бесконтрольно вмешиваться в прошлое Циклоида. Это ведет к нарастанию хаоса и отражается на основном потоке. Волны Трансляции оказались тактовыми импульсами информационной структуры Вселенной.
– Если все так плохо, то почему ваши потомки еще в прошлых циклах не исправили положение.
– А у нас нет потомков…
– Доигрались!
Вадим колебался. Он, конечно, ощутил ответственность момента, но слишком многого не понимал, многому не верил. Натяжек и неувязок во всех этих историях было предостаточно. Он не хотел быть пешкой в чужой игре. Ему требовалось все переварить и осмыслить.
– Я подумаю, – сказал он.
– Думать уже поздно! – горячо возразила Инга. – Пора действовать!
– До подхода волны двое суток, – напомнил Вадим. – Я сообщу о своем решении.
– Спасибо, – в голосе Инги прорезался металл, – но я вынуждена помочь тебе сделать правильный выбор.
Неуловимым движением она выхватила пистолет. Лучевой импульс пришелся Николь прямо в живот. Ранение, как говорится, несовместимое с жизнью. Девушка мгновенно обмякла и по стеночке сползла на пол. Вадим этого уже не видел. Сильнейший удар сокрушил наблюдательнице челюсть. Инга рухнула на дорожку транспортера. Краснов прыгнул следом, опять схватил ее за горло и тут обнаружил, что она тоже мертва. Рыча от бешенства, он разорвал молнию на ее куртке. Инъектор нашелся сразу же. Эта стерва все предусмотрела!
Дикий вопль отчаяния заметался под сводом ангара.
14
Первые сутки прошли как в тумане. Вадим совсем не спал. Он бродил по коридорам, заходил на смотровые площадки и в кают-компании, спускался в оранжереи и мерз в переходах внешнего кольца. Что он искал? Очередную Николь, новую Глен или сподобившуюся вернуться Ингу? Вряд ли, чудес не бывает. Он вглядывался в лица людей, украдкой слушал их беседы. Все говорили только о предстоящей Трансляции, надеялись, мечтали, строили планы.
Он, кажется, мог подложить всем им большую свинью. Более того, он уже не исключал, что сделает это. Мир, кружащийся в хороводе смертей и рождений, теперь представлялся ему огромным могильником, состоящим лишь из боли и страха.
Похоже, Вадим был немного не в себе. Иногда наступало просветление, и он вновь пытался нащупать хоть какое-то рациональное зерно. И в очередной раз, упершись в стену непонимания, отступал. Почему информационным детонатором должен был послужить именно человек? Почему нельзя было устроить Конец Света с помощью тазика кодированной жидкости? Ответов он не знал. Да и был ли в их поиске хоть малейший смысл!
Возможности сбежать отсюда ему не оставили – инъектор, которым напоследок воспользовалась Инга, самоликвидировался.
Ждать еще целые сутки было невыносимо, да и неизвестно чем закончится очередное собрание претендентов на новую жизнь. Мирным консенсусом или кровавой бойней. Поэтому, вооружившись миникомпом, Вадим отправился в путь.
Узкие технические тоннели пронизывали Станцию вдоль и поперек. Вряд ли разработчики предполагали, что когда-нибудь их закономерное желание обеспечить свободный доступ к сложному оборудованию послужит весьма сомнительным целям. Вадим не торопился, времени хватало. Он шел, полз и карабкался, постоянно сверяясь со схемами. Заблудиться было легко.
Зачем он это делал? Его чувства унизили, растоптали, смешали с грязью! Зачем? Ответ на этот вопрос он мог получить только в камере Трансляции. И он его получит! Обязательно получит! Никому мало не покажется!
Огромные батареи накопителей были закольцованы вокруг двенадцати камер. Вадим выбрал крайнюю правую. Без всяких ассоциаций, так вышло. Снаружи блока Трансляции была выставлена усиленная охрана. Внутри – никого. Опасно для здоровья! Но о здоровье он сейчас не думал. Да и думал ли он вообще? В человеческом понимании, пожалуй, – нет. Любой квалифицированный психиатр теперь быстро определил бы его в свои пациенты.
Зеленоватое свечение внутри камеры сообщило о входе Станции в активную зону. Очередной тактовый импульс Вселенной накрыл Солнечную систему.
Пора!
Вадим громко повторил кодовую фразу. Свечение вокруг стало бордовым, но он этого уже не увидел. Как не увидел и глаз операторов Станции, с ужасом обнаруживших, что драгоценная энергия, из-за которой было столько терзаний, неконтролируемым потоком уходит на единственную незапланированную Трансляцию.
Чудный сон посетил Вадима. Прекрасной, спокойной гармонией наполнилось его сознание. Он будто растворился в дивном мире, пропитанном духом бесконечного могущества. Перед ним раскрылись тончайшие связи, обрели эфемерную плоть гигантские хранилища времени, нашли свое отражение мириады капелек безбрежного океана смыслов. В одной из таких капелек жили люди. Жили в основном плохо, суетливо, ущербно. Почти все они чувствовали себя несчастными и отчаянно боролись с внешними обстоятельствами. И даже самым успешным приходилось страдать наравне со всеми. Лишь единицы достигали гармонии материальных и духовных сфер. Да и те считались больными.
Можно как угодно перетасовать элементарные частицы, сложить из них любые атомы, закрутить мудреные геномы, подправить конкретные факты, изменить события, но потуги эти ни к чему не приведут. Порочно и несправедливо все от начала и до конца, а если сделать этот мир абсолютно правильным и идеально честным, то он станет убогим и никому не нужным, тупым и слащаво-примитивным. Нетрудно понять, почему разум Циклоида изначально не пожелал заботиться о всеобщем благе. Впрочем, если его хорошенько попросить, то он иногда вмешивается в материальное отражение своих информационно-энергетических взаимодействий и творит добро, но не слишком часто, иначе люди примут это как должное и будут только молиться. А жить-то когда? Всеобщее благо убивает активную жизнь, убивает инициативу, убивает любые желания. А что лучше: барахтаться в дерьме, радуясь каждому новому всплытию на поверхность, или вечно почивать в меде?
Спасать этот мир бессмысленно, надо дать ему новый шанс! Разрушить информационную удавку предопределенности, сделать так, чтобы в следующем цикле рождения Вселенная развивалась по-новому. Возможно, тогда из ее энергетического зародыша вырастет нечто совсем иное. Может быть, природа одумается и навсегда избавит себя от примитивно мыслящих существ, проповедующих сомнительные идеалы. Но, скорее всего, она создаст нечто более совершенное! Что ж, ей виднее, теперь у нее «развязаны руки» и уже есть с чем сравнивать.
Пророчество сбылось!
Жаль, что мы никогда не сможем в это поверить…
