Разум богов - Сергей Баталов

Телевизора тоже не было. Зато имелась совершенно потрясающая библиотека, и солидный набор продуктов в громадном, как шифоньер, холодильнике.

— Сколько нам здесь сидеть? — Не очень-то надеясь на ответ, так, на всякий случай, поинтересовался у стен Заречнев. К его удивлению, «тетка» ему ответила.

— Стандартное время карантинного периода — три земные недели. Через столько времени наш корабль прибудет на Главную Базу.

— Куда-куда? — Переспросил Александр. Но видимо, в электронные мозги робота не было заложено функции отвечать на такие вопросы. — Ну ладно. Сами со временем все равно узнаем! Пошли, посмотрим, где тут спальня. Я, если честно, чертовски хочу спать.

Ар’рахх за все время на корабле не проронил ни одного слова, ни одного звука. Он не выглядел испуганным, нет. Но было видно, что любознательность распирает его, он трудом сдерживает себя, чтобы не задать какой-нибудь интересующий его вопрос. Хотел, но почему-то не задавал.

Боялся, что Саш’ша передумает и вернет его обратно на Дракон?

Кровать для зеленого верзилы оказалась короткой. Да и не хотел он спать ни на какой кровати. Молодой охотник стащил на мягкий и теплый на ощупь пластиковый пол матрац и одеяло, с видимым удовольствием устроился в углу спальни. Сашка хмыкнул, но ничего не сказал. Он принял душ, разделся, с видимым удовольствием забрался под одеяло…

Не прошло минуты, как он спал.

Свет в комнатах стал понемногу затухать, через пару минут все погрузилось в мягкий полумрак. Зеленый верзила лег на спину, сцепил под затылком руки…

Его первым вопросом «утром», то есть когда Александр проснулся, был такой:

— Эта келья — твой дом?

— Нет. — Спросонья «не врубаясь», чего на самом деле хочет он него зеленый верзила, ответил Александр.

— А другие, такие как ты, живут в таких кельях?

— Бывает, но очень редко. — Бывший гладиатор пока никак не мог сообразить, чего на самом деле добивается от него молодой охотник.

— Мы еще долго пробудем здесь?

Ситуация прояснилась. Ар'рахх, глядя на то, как безмятежно ведет себя его друг в этих «кельях», начал подозревать, что они — и есть тот дом, в который инопланетник так стремился вернуться. Ему важно было понять, с чем связано их добровольное временное заточение, и на сколько времени оно продлиться.

— В пересчете на ваше время — Дней семь.

— Что значит — ваше время?

— На каждой планете день сменяет ночь через какое-то определенный период. На разных планетах это занимает разное время. На планете, откуда родом такие, как я, день сменяет ночь в три раза быстрее, чем на Драконе. Три недели — это наших двадцать один день. Или семь — ваших.

— А чем вызвано наше временное нахождение в этом помещении?

Сашка объяснил.

Ар'рахх невозмутимо все выслушал, о чем-то подумал; изрек:

— Если нам запрещено покидать эту келью, то чем мы будем заниматься все это время?

— Хороший вопрос, дружище! — Рассмеялся Александр, окончательно стряхивая с себя остатки сна. — А давай-ка мы займемся с тобой русским языком?

В последнюю ночь одно из «окошек» превратилось в циферблат с большими цифрами, отсчитывающими остаток времени их карантина.

Наверное, по замыслу хозяев этого ангара данная акция должна была облегчить последние часы ожидания момента, когда можно будет покинуть эти стены. На деле для Сашки Ар’рахха все получилось с точностью до наоборот.

Заречнев возбужденно ходил из комнаты в комнату, ежеминутно поглядывая на цифры так, словно своим взглядом он хотел ускорить бег этих цифр.

Минутные значения менялись медленнее, чем растут сталактиты и сталагмиты в темной тиши известковых пещер.

Последний час Сашка вообще провел, неотрывно гипнотизируя «окно в природу»

Наконец, осталось пятнадцать минут, десять, пять, три… Зашипел воздух, раздвигая сжатые пневматикой двери.

Сашка и Ар'рахх почти выскочили за порог «кельи»

Не очень длинный коридор дальним своим концом упирался в прочную металлическую дверь. С левой стороны коридора, в глубоких нишах торчали «хвосты» «башмаков» точь-в-точь таких, какой обнаружили на дне бухточки бывшие гладиаторы. Александр, не выдержал, подошел, заглянул в один из прозрачных колпаков. Потом — в еще один.

В каждом из спасательных ботов находился обнаженный спящий (или мертвый?) человек — парень или девушка. Всего таких «башмаков» Заречнев насчитал пятьдесят.

От увиденного почему-то пробежал холодок по коже. Сашка не стал останавливаться, прошел дальше, к двери.

Справа от стального овала светились две крупные кнопки — красная и зеленая. Заречнев наугад ткнул в зеленую. Дверь отползла в сторону, пропуская драка и человека.

Вместительный треугольный, с закругленными краями зал мог быть чем угодно, но он, несомненно, был командирской рубкой.

Пустой командирской рубкой. В паре довольно больших продолговатых окон в вершине «треугольника» горели яркие звезды. И они едва заметно перемещались.

«Мы — на космическом корабле. — Подумал Александр. — Очень большом корабле. Или ангаре, его имитирующем»

Сашка медленно обошел комнату по периметру, ни к чему не прикасаясь, только внимательно осматривая все.

Вот эти два близко стоящих кресла были, несомненно, креслами пилотов. Штурвалов, какие есть у всех самолетов, почему-то не было, но Заречнев обратил на это внимание последнюю очередь. А, может, они здесь были и не нужны?

Большое, удобное кресло-лежанка около высокой панели, буквально напичканой всевозможными приборами, датчиками и экранами могло принадлежать штурману.

Высокое, с «воротниками» и еще одним комплектом приборов для управления кораблем командиру.

Для гостей или пассажиров корабля были предусмотрены аж три ряда комфортных кресел. Единственным «элементом управления» для них был откидной столик в спинке впереди стоящего кресла. Как в самолете. Только кресла — намного больше, комфортнее, места больше: в креслах можно даже лежать, вытянув ноги.

На одном из экранов штурманской панели горела надпись: «корабль пилотируется автоматическом режиме». А ниже — еще одна: «до момента прибытия на Главную Базу осталось четыре часа»

«Теперь, понятно, почему нас выпустили. Уверены, что за оставшееся время мы тут ничего не поломаем». — Подумал Заречнев, выбирая кресло, которое приютит его на ближайшие часы. Выбор остановился на первом ряду.

— Садись! — Повернув голову, сказал он Ар’рахху, хлопнув ладонью по сиденью ближайшего кресла.

Зеленый верзила осторожно устроился рядом, настороженно спросил: «И что мы сейчас будем делать»

— Ждать! — Ответил Сашка, устраиваясь поудобнее.

— Что это за место? — Поинтересовался молодой охотник, кладя свой мешок к себе на колени.

— Что? Точно сказать не берусь. Но по всем признакам — большой корабль, который может перемещаться между планетами.

— А куда он перемещается?

— Да шут его знает… Прилетим — увидим.

— Ты не шутишь? Ты слишком спокоен для драка, который не знает, что с ним будет дальше. Ты и правда не знаешь, куда направляется эта большая железная лодка?

— Правда. Но я знаю одно — туда, куда мы летим, должно быть много таких, как я. Или ты. — Немного подумав, ответил он, внимательно изучая вид, который открывался за передними окнами корабля. Там начинало что-то меняться.

Александр порывисто встал, подскочил к окну.

Откуда-то сверху на судно начал наплывать большой шар. Светлое полушарие его было покрыто облаками, в разрывах которых виднелась вода и земля. В основном — вода.

Это была не Земля.

Сашка помрачнел, внутри что-то сжалось… Он понуро вернулся обратно.

— Что? Что-то не так? — Поинтересовался глазастый верзила. — Мы попали куда-то не туда?

Землянин промолчал, скрестил руки на груди, о чем-то надолго задумался…

Из размышлений его вывел знакомый женский голос, известивший о том, что «всем пассажирам и пилотам корабля необходимо пройти к спускаемым аппаратам в бокс номер один»

«Бокс номер один» оказался ангарам, в который три недели назад бывших гладиаторов доставила металлическая «тарелка». Именно она оказалась тем самым «спускаемым аппаратом», в котором им надлежало занять место.

Сашка устроился в «свое» кресло, раздраженно бросил рядом мешок с вещами. Визит домой, судя по всему, снова откладывался на неопределенное время.

Но если это не дом, то куда они тогда прилетели? И зачем?

«Ладно! — Успокоил себя Заречнев. Ждать осталось недолго. Скоро и так все прояснится»

Спуск на планету был долгим — почти в два раза дольше, чем подъем с Дракона.

Наконец, тряска прекратилась. Раздалось знакомое шипение, означавшее, что наружняя дверь открыта. В «блюдце» ворвался свежий воздух, послышались какие-то звуки, голоса..