Русский человек войны - Валерий Геннадьевич Шмаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Куда дорога ведёт прямо, я даже теоретически не знаю. Всё моё детство прошло в Тушино, и дорогу в сторону Химок я найду, а дальше и не надо. Взрыкнул двигатель, я развернул машину в противоположную сторону и нажал на газ. Слева от меня промелькнули две остающиеся машины и четыре валяющихся на дороге трупа.
Отпечатки пальцев в «вольво» нам стирать не надо – на руках у нас тонкие кожаные перчатки. Очень удобная вещь. Специально по несколько пар на каждого купили. Как знал, что пригодятся.
Батыр в это время обыскивал так и не пришедшего в себя мужика, передавая найденное Лейле. При таком коротком огневом контакте теряются даже опытные бойцы. Что говорить о неподготовленном разжиревшем гопнике? Ехал вытрясти дурных иностранцев, а нарвался на расстрел подручных и собственное пленение. Ему надо время, чтобы прийти в себя. Допрошу, когда остановимся.
Уехали мы достаточно далеко. Вернулись обратно ко «второму Шарику», вышли на Международное шоссе, шустро проскочили его, чуть потолкались в пробке на Ленинградском шоссе и остановились у «ёжиков» прямо на въезде в Химки.
Не знаю, почему рубеж обороны Москвы называют «ёжиками». Наверное, из-за стилизованных рельсов, наваренных в виде гигантских противотанковых ежей и установленных на постаменты.
Здесь, у «ёжиков», площадка, а напротив неё есть ещё одна, на которой стоят несколько дальнобойных фур. Заехав прямо на бордюр, я проехал по грязному снегу на газоне и приткнулся за длинный прицеп одного из грузовиков. Остановив машину, я вполоборота развернулся назад. Так разговаривать неудобно – лица бандита не видно, он сидит почти у меня за спиной, а развернуться дальше не пускают руль машины и мои длинные ноги. Мимика собеседника для меня очень важна, но сейчас деваться некуда.
– Пришёл в себя? Повторяю вопрос: кто ты и зачем ты нам нужен?
Тут меня перебил Батыр:
– Джокер, там одна наша фура. Я поговорю с водилой?
Поторопился Батыр. Теперь пленника в любом случае придётся убивать. Если у него есть хоть немного мозгов и наблюдательности, то он легко привяжется к региону Батыра, а мне это ни в какое место не упёрлось. Впрочем, я уже вижу, что пленник нам не нужен. Обычный, чуть поднявшийся на грабежах и разбоях мелкий уголовник.
– Хорошо. Иди.
Хлопнула дверь.
– Мне повторить вопрос?
Я взял из рук Лейлы пистолет. Старенький, побитый непростой советской жизнью, чуть потёртый «Макаров». Повидал старичок перестрелок. У него, похоже, такая криминальная история, что даже находиться рядом с ним опасно, не то что в руках держать.
– Кто вы такие?
Точно надутый дурак. Ожил. Пёрышки расправил. Думает, раз разговариваем, значит, можно авторитетом подавить. Даже со связанными сзади руками хорохорится.
– Лейла! Убей его. Мне разворачиваться неудобно – руль мешает. – И, передёрнув затвор, отдал пистолет обратно рукояткой вперёд.
Лейла взяла ствол, развернулась, перегнулась к мужику, приставила пистолет к его сердцу и выстрелила. И всё это одним движением. Без раздумий и колебаний. Выстрел прозвучал громко, но не беспредельно. Громко только в машине, а на улице никто не услышал – Ленинградское шоссе в двадцати шагах. Гул проносящихся машин и рёв грузовиков даже внутри джипа слышно, а пешеходов здесь отродясь не было, только машины мимо ездят.
Запахло сгоревшим порохом. Ну и ладно. Сейчас проветрим. Нам в этой машине всё равно не жить. Сейчас бросим её, остановим попутный пепелац и доберёмся до центра. Гостиница «Интурист» прямо по Ленинградке. Доедем до стадиона «Динамо», там сменим машину, ещё пяток километров по пробкам – и на месте.
Батыр вернулся минут через двадцать. За это время я провёл лёгкую ревизию стволов, документов и денег, что выгребли мои помощники. Рублёвые деньги раскидал на три кучки, отложил две пары цепей и браслетов, что надёргала Лейла, а остальное золото отдал ей же. Сама выберет, что надо, а весь остальной хлам подарит ребятам. Я к золотым побрякушкам равнодушен, у Батыра есть комплект, а эти два он отвезёт в подарок родственникам.
Документы просмотрел без особого интереса и скинул в багажник. Паспорта, водительские права, один военный билет, как-то затесавшийся в карман убитого Лейлой молодого парня, – ничего нам не пригодится. Таскать с собой эти документы – это только лишнюю статью на себя вешать.
Оружия было много. В багажнике «Патрола» лежала целая сумка, но ничего интересного. Ещё пара «укоротов», они же «ксюхи», старое «весло» с деревянным прикладом[11], два обреза убитых жизнью двустволок, три свежих, в заводской смазке пистолета Макарова и шесть китайских ТТ. Все «тэтэхи» тоже новые, но от смазки очищены и с предусмотрительно сбитыми номерами. Боеприпасы в пачках и обоймах. Нам нафиг столько не надо. Если только прикопать где?
С другой стороны, Россия – это не Греция. Это там под любым кустом закопать можно, и пару недель пролежит без проблем, а здесь снег ещё местами остался и грязи по колено. Хотя…
Может, квартиру на пару месяцев снять и там оставить? Или гараж в пригороде? Всё равно через полторы недели вернёмся. Мало ли пригодится? Поговорю с Батыром. Может, и получится. В любом случае пару пистолетов отметём до аэропорта, а потом выкинем.
Батыр начал без предисловий, только угнездившись на сиденье и совсем не обратив внимания на труп:
– Джокер, я с водилой поговорил. Он домой едет и может меня взять. Он тоже в Афгане служил. В восемьдесят втором. Ты не будешь против?
А с чего я буду против? До Казани километров с тысячу? За ночь и утро доберутся. Батыр пообщается с человеком, поспрашивает его о том, о сём. Заодно и водиле не будет скучно.
Водителидальнобойщики – это отдельная каста людей со своими законами и огромным количеством друзей и приятелей, а у Батыра весьма специфические задания от меня лично. Может, в пути и найдут общие точки соприкосновения.
– Я только за. Стволы хочешь забрать? С водилой перетёр, наверное, уже? Не просто же так напросился.
Нормальная реакция воевавшего человека. Я тоже оружие бросать не хочу.
Вот и пристроили стреляющее железо. В доме у Батыра оружие не помешает. Родственников у него много, отвезут к кому-нибудь в деревню и припрячут до лучших времён. Или худших. Как жизнь дальше повернётся. То, что оружие с историей, нас волнует мало. Закопанное в сарае, оно никому ничего не расскажет, а дурных в семье у Батыра нет. На сельской дискотеке этими стволами никто размахивать не
