Бросок за мечтой (СИ) - Андрей Балабаев

   ***

   Пока обряженный в униформу юнец вещал с трибуны о долге и предательстве, Андерс Свенссон раздумывал о том, как выйти из патовой ситуации, сложившейся между Советом и ЭПГ. Грозная речь его не волновала: настоящих рычагов, при помощи которых можно опрокинуть Совет, за оппонентами не водилось. Разыгравшееся перед входом побоище, за которым председатель наблюдал несколькими минутами ранее, оставалось не более, чем бессильным щёлканьем не таких уж длинных зубов.

   Свенссон вздохнул. Будь "Свободная Аура" настроена порешительней - могла бы задавить этот глупый прорыв и выставить экзекуторов на посмешище. Зря, зря физической подготовке не уделялось должного внимания - но кто знал? Силовое противостояние - вещь настолько неприятная, что прибегать к нему означает признать свою слабость в остальных областях борьбы.

   Ладно. Нужно смотреть правде в глаза - до сих пор сдвинуться с мёртвой точки не удалось. Накоплены инструменты, сторонники, очищен от противников сам Совет - но позиции ЭПГ остаются всё такими же незыблемыми, как раньше. Слишком велико превосходство, слишком. Как там говорил Рютше - мышь копает под гору? Пожалуй, это уже перебор. Легко сдаться, когда смотришь на вершину, до которой остаётся неблизкий путь. Нет, не мышка. Гора не обращает на мышь внимания, а мы таким вниманием уже удостоены. Коммандеры прислали своих псов - значит, играют на повышение. Что они сделают, если игра будет принята?

   - Гражданский совет встал на путь прямой конфронтации, превышая свои полномочия и саботируя деятельность Экипажа постоянной готовности по защите Ауры, - продолжал греметь с трибуны угрюмый экзекутор, и Свенссон поморщился. Было совершенно очевидно, что оратор - фанатично преданная хозяевам пешка, которая пойдёт до конца, исполняя любые приказы. Смотреть на это самоунижение - противно, не смотреть - невозможно: стереопроекция позволяла разглядеть каждую деталь уродливого мундира.

   - Подобное поведение свойственно не здравомыслящему человеку, способному на объективный анализ сложившейся ситуации, а неразвитым, инфантильным личностям, поставившим собственное "Я" превыше интересов нашей цивилизации. Экипаж постоянной готовности предостерегает от дальнейших действий, направленных на подрыв безопасности Ауры. Дальнейшие провокации, угрожающие жизни и здоровью людей, будут пресекаться без...

   Пресекаться? Что вы сделаете, пятеро марионеток, пляшущих под заданную программу? Чего стоит сила, если нет свободной воли? А воля? - тут же возразил он себе. - Стоит ли чего-нибудь бессильная воля? Нет, воля не бывает бессильной. Слаба - бесспорно. Зато не ограничена железными оковами Догм.

   - Андерс.

   На соседнее кресло тяжело плюхнулся Рютше, и председатель отвлёкся от бесплодных раздумий. Хотелось кофе, хотелось тишины и ещё больше хотелось умного собеседника - разорвать свернувшиеся в кольцо мысли, вырваться из болота рутинных дел, так и не дающих решительного результата. Свенссон взглянул на руководителя Социального комитета, и, по совместительству, штаба их неформальной организации, постепенно осознавая, что происходит нечто плохое. Нечто плохое и совершенно непредвиденное - настолько усталым и серым выглядел товарищ. Массивный подбородок Рютше едва заметно подрагивал, рука машинально массировала затылок, но хуже всего был расфокусированный, устремлённый в никуда взгляд. Впервые на памяти Свенссона Алаус Рютше не дирижировал своим информационным оркестром и вообще не обращал внимания на рабочую инфосферу. Тревога кольнула внутренности холодным жалом, примеряясь к настоящему удару - в том, что он последует, сомнений не оставалось.

   - Что случилось?

   - Случилось?

   В глубоко посаженных карих глазах на мгновение вспыхнуло непонимание, тут же сменившееся тусклой ухмылкой.

   - Да ничего такого. Просто нас раздавили.

   Рютше фыркнул, совершенно не заботясь о том, какое впечатление производит.

   - Самоустраняешься?

   Это подействовало. Помощник собрался и сел ровнее - какую бы новость он не принёс, отказаться от гордости она его не заставила.

   - Прости. Очень уж... всё внезапно. В общий мультиканал выгляни.

   Свенссон послушался. Вывел на личную инфосферу агрегированный поток с общих информационных каналов Ауры и несколько минут молчал, не меняя выражения лица и не двигаясь. Потом отключился - картина была ясна.

   - Что ещё?

   - А тебе мало? Тогда слушай моё экспертное мнение, если оно по прежнему чего-то стоит. Мы хотели вынудить ЭПГ действовать, так? Нервничать, пробовать на зуб рамки Догм и в итоге терять авторитет. Наивный план, как мне теперь кажется. Знаешь, почему наивный, Андерс? Потому что мы понятия не имели, что дальше. Даже ты - понятия не имел, хотя и думал над этим. Я ведь прав?

   Председатель кивнул - он никогда не стеснялся признавать собственные ошибки, почитая искренность отличным средством поддержания авторитета среди советников.

   - ЭПГ сделал свой ход, Андерс. Полагаю, мы в самом деле заставили их понервничать - а вместе с тем, привели в действие какие-то регулирующие механизмы, о которых не имеем понятия. Сами, своими руками, открыли лазейку в Социум.

   - Полагаешь, мы расшатали Догмы?

   - Догмы? А что такое Догмы? Ты знаешь? Я - нет.

   - Комплекс целеполагающих установок и ограничений...

   - Ах, оставь.

   Рютше вёл беседу с позиции ментора, и Свенссон понимал, что заслужил подобное наказание. Забрался на пьедестал лидера - будь готов ушибиться, когда оступишься. Тем более, что товарищ наконец-то ожил - и похоже, что чужая воля так и не смогла переломить его стержень.

   - Мы не знаем, как работают пресловутые Догмы. Из чего они состоят, в какой мере подвижны, а в какой - незыблемы. Что за условия в них прописаны, что за команды? По мне, так это сложнейшая система, исполняемая интеллектом самой Ауры. Вот в неё-то мы и влезли с ногами - сместив условия настолько, что в руках ЭПГ оказался неожиданный подарок. Кусочек недоступной ранее власти. И коммандеры тут же ею воспользовались, хлопнув по назойливой мухе - то есть по нам. Эти дети, - он кивнул в сторону трибуны, - финальный штрих. Маленькая эффектная провокация.

   Из стремительных арок, на которых покоится купол Зала собраний, льётся умиротворяющий солнечный свет. Падает на трибуну, с которой наконец-то убрался незваный оратор, падает на чёрные спины уходящих экзекуторов, падает на лицо самого Свенссона, словно предлагает - улыбнись, расслабься, жизнь продолжается! Искусственное солнце, сложный массив излучателей, скользящий по своим небесным рельсам, светит для всех и каждого - точно так же, как светил давно покинутый оригинал, дававший тепло и свет целой планете. Но сегодня, только сегодня, этот свет не предназначен для председателя Гражданского совета. Свет стал насмешливым и чужим.