Святая тайна - Майкл Бирнс

Если б Сантелли не сидел сейчас в самом безопасном помещении Ватикана, вход в которое надежно защищали металлоискатели и детекторы взрывчатых веществ, он, наверное, решил бы, что Донован прячет в сумке оружие или бомбу. Но вряд ли ему грозило что-либо подобное. Несколько лет назад, после знакомства с Конти он лично позаботился об усилении мер безопасности.

— Но сначала я должен спросить: зачем вы устроили покушение на меня?

— Это очень серьезное обвинение, Патрик. — Сантелли глянул на верхний ящик стола.

— Очень серьезное.

— На вас микрофон «прослушки»? Записывающее устройство?

Донован покачал головой.

— Вы же знаете, их бы обнаружили еще на входе.

Это верно. Безопасность святая святых католической церкви оберегалась весьма тщательно, слишком важные разговоры велись за этими дверьми.

— Вы жаждете возмездия? За этим вы явились сюда? Вы пришли убить меня, отец Донован?

— Предоставим это Господу, хорошо? — Лицо Донована оставалось каменным.

Повисла неприятная пауза. Сантелли кивком головы указал на сумку, выглядевшую так, будто в нее затолкали нестандартного размера шар из боулинга. У кардинала даже мелькнула мысль, что в ней покоится голова Сальваторе Конти. В то же время он знал, что Доновану несвойственна жестокость. Тем не менее кардинал не мог понять, почему убийце не удалось выполнить поставленную перед ним задачу и почему у Донована такой вид, словно он провел десять раундов на ринге. А может, таков был план Конти? Может, Конти подослал его вымогать деньги?

— Так с чем вы пришли ко мне?

— С тем, что вы должны увидеть собственными глазами.

Донован поднялся и поставил сумку на неправдоподобно чистый стол. При этом раздался такой звук, будто друг о друга ударились две деревяшки. Он заметил, что на плазменном мониторе кардинала теперь новая заставка, бегущая строка: «Вера — это то, во что ты веришь, а не то, что ты знаешь… Марк Твен». Донован остался стоять, не сводя пристального взгляда с Сантелли.

Так пролетели несколько мгновений противоборства — глаза в глаза.

Наконец Сантелли, тяжело дыша, поднялся с кресла.

— Ладно, Патрик. Раз уж, чтобы заставить тебя уйти, надо заглянуть в твою сумку… так и быть. — Раздраженный, кардинал склонился над сумкой, чуть помедлил и затем медленно потянул за молнию.

Когда он раздвинул края, оттуда вновь донеслось бряканье. Лицо кардинала сделалось мертвенно бледным, когда он увидел человеческий череп и кости. Он медленно поднял на ирландского священника потухший взгляд.

— Самодовольный ублюдок. Гореть тебе в аду за это!

— Я хотел, чтобы вы помирились с ним, прежде чем я похороню его надлежащим образом, — сказал Донован.

Поначалу он пришел в ужас от мысли, что ему придется нести святые мощи в простой сумке. Но вчера днем он заехал в DHL, чтобы договориться о срочной отправке оссуария самолетом в Иерусалим. Манускрипт был отправлен Разаку отдельно через курьера-мусульманина, с которым он встретился в Риме. Гвозди и монеты лежали в бардачке взятой напрокат машины, рядом с «береттой».

— Сукин сын… — Голос Сантелли был странно спокоен.

Дальше все произошло как в тумане.

Выдернув руки из карманов, Донован правой рукой вцепился в запястье старика, в левой руке он сжимал маленький пластмассовый шприц. Глубоко вонзив иглу в предплечье кардинала, он надавил на поршень.

С диким изумлением на лице Сантелли отпрянул от священника, рухнул в свое кресло и схватился за руку в месте укола. Прежде чем он успел позвать на помощь отца Мартина, тубарин остановил его сердце — скрюченные от боли руки замерли в попытке вырвать шприц, тело кардинала выгнулось в агонии и застыло.

Патрик Донован стоял и ждал, пока тело не дернулось в последний раз.

— Такова Божья воля… — тихонько проговорил священник.

Он не знал, что за яд содержался в шприце, но был твердо уверен: именно таким способом Конти лишил жизни экскурсовода, найденного у входа в катакомбы Торлония. Шансов пронести в эти стены орудие убийства было ничтожно мало. Вот почему Донован решил попытать удачи с помощью иглы.

Убийство разрушило все, что было для него свято. Он преступил клятву, данную Господу в юности, когда он отрекся от своего жуткого прошлого. Но если не уничтожить Сантелли, погибнет Шарлотта Хеннеси, да и он сам тоже. Израильтяне никогда не узнают правды, и на английского археолога взвалят вину за преступление, которого не совершал.

Осторожно застегнув сумку, Донован вышел в приемную и сказал отцу Мартину, что кардинал просил его не беспокоить и никого с ним не соединять.

Отец Мартин кивнул и провожал хранителя библиотеки любопытным взглядом, пока тот шествовал мимо швейцарских гвардейцев к выходу в коридор. Как только Донован скрылся из виду, он торопливо направился в кабинет Сантелли. Там он увидел багровую лысую макушку над спинкой кресла, повернутого к окну. Дважды позвав кардинала и не получив ответа, отец Мартин медленно обогнул стол.

Разак ждал, пока Фарух, не отрывая напряженного взгляда от древнего свитка, надевал очки для чтения. Прочистив горло, хранитель начал читать вслух:

«12 декабря 1133 года от Рождества Христова

Святая Елена была первой, кто обнаружил истинное происхождение Иисуса Христа. Она пришла на Святую землю в поисках исторического доказательства того, что Христос не является вымышленным героем из легенды или предания. За время своего паломничества она нашла, как она верила, пустую гробницу Иисуса и глубоко под землей, под храмом Гроба Господня обнаружила деревянный крест, на котором Иисус терпел муки и испустил дух. Сегодня мы несем истинный крест в битве, защищая нашу веру и Господа. О находках подобных реликвий ходило множество слухов. Но то, что удалось отыскать мне, на сегодняшний день есть самое удивительное.

Однако прежде я должен поведать, как мне это удалось.

В Иерусалиме столетиями живут христиане, которые не придерживаются слов, написанных в Библии. Эта мирная община, много веков выживавшая в изоляции, называет себя орденом Кумрана.[80] Я встречался с ними и многое узнал об их вере. Поначалу вероучения кумранитов шокировали меня, поскольку их древние письмена во многом противоречат слову Божию. Орден этот считает, что Христос умер физической смертью и только дух его вознесся из гробницы, чтобы предстать перед учениками. Они даже утверждают, что тело Христово все еще покоится в тайном месте в ожидании воскресения, дабы провозгласить Судный день, и что мощи его будут еще раз востребованы Духом Божьим.

Я спросил о первоисточниках их записей. Они настойчиво утверждали, что наставления и манускрипты существовали задолго до „Послания к римлянам“.

Услышав эти слова, я едва не набросился на них в ярости. Однако, заинтригованный, был вынужден узнать больше. Со временем эти люди, добрые и великодушные, стали нашими друзьями. После долгого общения с ними я начал понимать, что истоки их верований, хоть и нетрадиционных, глубокими корнями уходят в истинную веру и благоговение. Их Бог есть наш Бог. Их Христос есть наш Христос. Единственное, что нас разделяло, — это интерпретация.

В одиннадцатый день октября 1133 года на Иерусалим напала шайка мусульманских воинов. Хотя мы отразили их атаку, это удалось лишь после гибели наших братьев во Христе — кумранитов, они пытались защитить свой священный город. Их предводитель, старик по имени Захария, был тяжело ранен и умирал, когда я нашел его. У него при себе была старинная книга. Узнав, что все его братья погибли от набега, Захария отдал книгу мне. Он прошептал, что в книге содержатся важные знания, включая древний секрет, долго хранимый его народом, — место расположения потайной камеры, где похоронено тело Иисуса. Затем Господь призвал старца к себе.

Я нанял надежных местных книжников, чтобы перевести тексты, большинство которых было на греческом. Именно тогда я обнаружил, что книга представляет собой дневник, написанный ученым человеком по имени Иосиф из Аримафеи. Также в книге я нашел карту, нарисованную рукой Иосифа, а на карте — местонахождение тела Христа. И тогда я понял, что захоронение располагается глубоко под землей прямо у нас под ногами, там, где стоял храм Соломона.

Я велел своим людям отыскать гробницу Иосифа. Они копали несколько недель, пробили три древние стены и наконец достигли твердой почвы. Мои надежды теперь легко могли быть развеяны, поскольку все говорило о том, что никто не прикасался к этому месту. Но точные размеры, указанные Иосифом Аримафейским, свидетельствовали, что надлежало углубить раскоп. Так мы и поступили, для начала расчистили мягкую породу и поняли: то, что мы приняли за поверхность скалы, оказалось массивным округлым камнем. Откатить его удалось лишь четверым. За ним оказалась потайная камера — в точности как указывал Иосиф.