В плену у мертвецов - Эдуард Лимонов

Наконец, 5 апреля мы выехали рано утором. Свет в гостинице был отключен. Выехали из города. Снега здесь уже таяли. В дороге, где-то на полпути, мы наткнулись на одном из перевалов на С.А. Пирогова, направляющегося в село Банное. Очевидно, его вызывала туда ФСБ, поскольку вероятность такой встречи: день, час и та же дорога, крайне незначительна. Город Барнаул и село Банное разделяют 600 км опасной дороги, проходимой далеко не всегда. Пирогов остался в селе Банное, мы поехали на пасеку. Отъехав с километр от маральника, мы застряли в снегу. Откопать машину было невозможно, так как внизу, под снегом стояла вода. «УАЗик» сел брюхом. Это означало, что с погодой мы опоздали. В ночь с 5-го на 6-е апреля нас вытащил трактор из села Банное.

7 апреля рано утром сводный отряд ФСБ и милиции ворвался на пасеку. Обыск с собакой и миноискателями продолжался весь день. Не было найдено никакого оружия, даже ржавого ножа. (Впоследствии, 20 июля 2001 года, бригада следователей вторично перелопатила с собакой и миноискателями целый гектар пасеки. И опять безрезультатно).

«Что будешь делать, Эдуард, если мы тебя отпустим сегодня?» – вдруг поинтересовался подполковник Кузнецов, когда мы оказались в избе, где мы с ребятами провели ночь, и где среди разгромленных кроватей и одежды майор Юсуфов составлял протокол обыска. «Решу, когда отпустите», – сказал я. Я знал, что меня не за что задерживать, но также сомневался, что отпустят. На самом деле именно в этот момент действия ФСБ перешли границы всякой законности и стали правовым беспределом. Сам Кузнецов не мог решить эту проблему, но в этот момент он предполагал, что меня не арестуют, а отпустят. Явившись силою двух взводов, они предполагали найти здесь партизанскую базу, но не нашли.

Но я забежал вперёд. Тогда, ранним утром 7-го апреля, выгнав нас полуголыми на мороз (выволокли, избивая, если быть точным, офицеры ФСБ), затем содержали меня и ребят в старой бане и по очереди выводили на допрос, сопровождая вывод обыкновенными побоями. Меня лично не били, но мне пришлось в частности вступиться за Д. Бахура, которого стали избивать у меня на глазах, несмотря на то, что у него, после травмы и операции на мозге, отсутствовала часть кости черепа. Акопяна тотчас увели, и всё время содержали где-то отдельно. Он присоединился к нам только тогда, когда нас стали выводить с пасеки. (Кстати, протоколы тех первых допросов на пасеке не приобщены к делу).

К ночи 7 апреля нас доставили в село Усть-Коксу и поместили в ИВС. Меня и, насколько я знаю, Аксёнова не допрашивали. А ребят, вопреки закону, допрашивали целую ночь, с применением непозволительных методов: приставляли дуло пистолета к голове, угрожали засунуть в карман патроны. Не знаю, сидел ли Акопян в камере, вероятно, содержался отдельно. Утром шестерых: Шилина, Балуева, Голубовича, Бахура, Гребнева и Акопяна отпустили. На меня и Сергея Аксёнова надели наручники и повезли в Горно-Алтайск. Там, предъявив нам предварительные обвинения (протоколы составлял майор Юсуфов А.М.), нас повезли ночью в Барнаул. Откровения подполковника Кузнецова в автомобиле «Волга» я частично приводил. Подполковник уже не говорил, что меня отпустят. Напротив, подполковник говорил обо мне, как о конченом человеке, живом трупе, обещал, что мне дадут лет 10-15 срока, потому не стеснялся в выражениях. Что произошло за эти сутки? Как я узнал позднее, никаких новых доказательств по статье 222-й, по которой меня задержали, следствию в ту ночь добыть не удалось. Причина моего задержания: из Москвы сказали не опускать меня и доставить меня в Лефортово. Однако всё, что у следствия имелось в тот момент по обвинению по статье 222-й, показания обвиняемого Карягина (добытые на пятый день прессинга), о том, что я якобы дал ему указания приискать оружие в г. Саратове.

Впоследствии, 26 июня 2001 года у владельца пасеки Семёна Александровича Пирогова были взяты свидетельские показания. Они содержатся на листах 76-78, 10-го тома у/д №171. Пирогов свидетельствовал о полной невинности моих намерений и поведения моих товарищей на пасеке, которое он наблюдал. Впрочем, уже 7 апреля, к вечеру, когда на пасеке были «обнаружены» пакет гречки и две пачки макарон, и не было даже ржавого ножа, даже турника не было, уже было ясно, что пасека не служила «базой». Однако Следственное Управление ФСБ решило во что бы то ни стало доказать, что там была база, «место дислокации» – так она должна была называться, потому что этого хотела ФСБ. Им нужно было отстоять свой престиж. Не зря же они посылали два взвода. А мне была уготовлена участь арестованного, пока они будут ткать свою паутину.

Интересная деталь. После того, как ребята были выпущены, они заехали на пасеку. Откуда на «УАЗе» уехали в Барнаул, а оттуда в Новосибирск. Из Новосибирска, заняв денег, отправились по домам. Вот что написал мне в тюрьму Николай Балуев: «Акопян остался в Барнауле продавать „буханку“ (УАЗ)… Акопян, продав машину, положил деньги в карман со словами: „Разве это деньги?.. На хуй везти их Тишину, он их всё равно потратит на какую-нибудь хуйню: листовки и газеты“. Пропил он с Юрой 10 штук в Барнауле, потом уехал». Эта деталь дополняет картину морального облика Артёма Акопяна.

25. 23 апреля 2001 года Начальник Следственного Управления ФСБ России генерал-лейтенант Балашов С.Д. разослал по региональным следственным управлениям ФСБ России «Поручение в порядке статьи 132 УПК РСФСР по уголовному делу № 171». В некотором сокращении (в начале) текст выглядит так:

"В ходе расследования уголовного дела №171, получены данные о том, что руководителями ООО НБП в 2000-2001 году предпринимались попытки создания незаконного вооружённого формирования – Национал-Большевистской Армии (НБА), с целью осуществления разработанного ими проекта «Вторая Россия», предусматривавшего вооружённое вторжение на территорию Республики Казахстан и совершения там ряда акций террористического характера.

Для реализации указанных замыслов в региональные отделения НБП рассылались закрытые бюллетени «НБП-ИНФО» №3, 4 и 5, в которых содержалась информация об указанном выше проекте – а также указания и конкретные инструкции о подготовке добровольцев для участия в нём. Бюллетени из Москвы рассылались вместе с экземплярами газеты «Лимонка» через проводников вагонов пассажирских поездов и получались на местах активистами НБП.

В ходе обыска в московской штаб-квартире НБП были обнаружены и изъяты списки лиц, на адреса которых рассылалась газета «Лимонка» и, возможно, вышеперечисленные бюллетени «НБП-ИНФО», а при обыске в квартире одного из активистов НБП изъят список делегатов III-го съезда этой организации.

Кроме того, установлено, что ряд членов региональных отделений получали от руководителей НБП прямые указания о незаконном приобретении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.

В связи с изложенным, руководствуясь требованиями ст. 132 УПК РСФСР, прошу Вашего указания произвести необходимые оперативно-розыскные действия по устранению возможных противоправных действий членов и активистов НБП по приобретению огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и подготовке к участию в проекте «Вторая Россия», а также допросить их в качестве свидетелей, выяснив следующие вопросы:

– с какого времени свидетель является членом НБП, кто ещё в данном регионе является членом этой партии;

– кого из руководителей в г. Москве свидетель знает, знаком ли с ним лично. Как осуществляется связь с Москвой.

– каким образом получаются указания и приказы, в том числе письменные, от руководителей НБП;

– получают ли они из Москвы газету «Лимонка», в положительном случае, каким образом, кто именно и от кого;

– получали ли они в 2000-2001 годах вместе с номерами газеты «Лимонка» закрытые бюллетени НБП-ИНФО №3, 4, 5;

– кто конкретно знакомился с указанными бюллетенями и принимал участие в обсуждении содержащихся положений о проекте «Вторая Россия» и указания для подбора добровольцев для участия в данном проекте;

– какие конкретные шаги были предприняты свидетелем или другими лицами во исполнение указаний НБП о подборе добровольцев для участия в проекте «Вторая Россия»;

– являлся ли свидетель или его знакомые делегатами 3-го съезда НБП, проходившего 22-23 февраля 2000 года, если да, то кого из делегатов может назвать;

– принимал ли свидетель в ходе работы съезда участие в обсуждение вопросов о проекте «Вторая Россия» и создании «Национал-Большевистской Армии»;

– известно ли свидетелю о том, кто является автором проекта «Вторая Россия» и создания «Национал-Большевистской Армии»;

– как свидетель и его знакомые активисты НБП понимают сущность проекта «Вторая Россия»;

– известно ли свидетелю, для каких целей создаётся НБА;

– для совершения каких действий региональными структурами НБП осуществлялся подбор добровольцев для совершения акций в странах СНГ, и в частности, на территории Казахстана;