Чингисхан. Великий завоеватель - Эренжен Хара-Даван

Как увидим далее, власть великого князя не была номинальна, он был наделен ханом такими функциями власти, которые способствовали собиранию Московского княжества.

Татары каждые 10 лет в течение первых 35 лет переписывали народ, и подать собирали сами или их отряды, наводившие ужас на страну, а потом сбор податей был предоставлен московскому великому князю, начиная от Ивана Даниловича, что послужило могучим орудием для объединения удельной Руси. Московский князь как сборщик хана бил свою братию – князей – не мечом, а рублем.

Сперва простой ответственный приказчик хана по сбору и доставке дани московский князь был наделен ханом властью полномочного руководителя и судьею русских князей. Летописец рассказывает, что когда дети Калиты по смерти отца в 1341 году явились к хану Узбеку, тот встретил их с честью и любовью и «обещал никому мимо их не давать великого княжения. Из них Семену, получившему великое княжение, даны были „под руки" все князья русские, ему были подручные князья рязанские, ростовские и даже тверские».

Семен давал чувствовать это свое положение всем князьям, за что и был прозван Гордым. По смерти Семена преемник его «Иван получил также ярлык хана на великое княжение и вместе с этим судебную власть над всеми князьями Северной Руси: хан велел им во всем слушаться великого князя Ивана и у него судиться, а в обидах жаловаться на него хану». В княжение Иванова сына Дмитрия это объединение во главе с Москвой достигло почти гегемонии над остальными уделами. Дмитрий при молчаливой поддержке Орды стал насильственно присоединять уделы. Захватил Стародуб на Клязьме и Галич с Дмитровым, выгнав тамошних князей из их вотчин. Сын его Василий «получил ярлык на управление Муромом, Тарусом и целым Нижегородским княжеством».[293]

Так с конца XIII века планомерно увеличивалось Московское княжество.

«Удельные князья монгольского периода, если бы были предоставлены вполне сами себе, разнесли бы свою Русь, – повествует Платонов, – на бессвязные, вечно враждующие удельные лоскутья, так как в их опустошенном общественном сознании оставалось место только истинктам самосохранения и захвата, но, к счастью, княжества тогдашней Северной Руси были не самостоятельные владения, а даннические «улусы» татар, их князья звались холопами «вольного царя», как величали у нас ордынского хана. Власть этого хана давала единство мельчавшим и взаимно отчуждавшимся вотчинным углам русских князей.

Гроза ханского гнева сдерживала «забияк». Хан был верховным арбитром русских князей, споры которых разрешались там и всегда в пользу и возвышение Московского княжества. Так, окрепшей Москве предстала угроза потери всего приобретенного, когда князь Юрий Галицкий, опираясь на «духовную» Донского, не хотел признать право своего племянника Василия Темного на Московский престол и поехал судиться в Орду. «Успех Юрьева притязания перенес бы великое княжение на другую линию московского княжеского дома и расстроил бы порядки, заводившиеся Москвой целое столетие и грозил бесконечной усобицей.

И этот опасный для Москвы спор был разрешен ханом, опять-таки в пользу Москвы и Василия, ссылаясь на то, что источник власти – воля хана, а не старые летописцы и мертвые грамоты (т. е. духовная Донского), на которые опирался князь Юрий Галицкий».[294]

Таково было в самых общих чертах значение монгольского владычества для России в государственно-политическом отношении. Сильно отразилось оно и на культуре русского народа и далеко не в одном только отрицательном смысле, как утверждается ходячими на этот предмет мнениями. Например, как известно, одним из путей проникновения в Древнюю Русь иностранных культурных влияний был большой торговый путь – так называемый «из Варягов в Греки». Однако по отсутствии на Руси сильной центральной власти, способной осуществлять национальные задачи и держать в повиновении хищников-соседей, путь этот на участке нижнего течения Днепра стал после смерти Владимира Мономаха подвергаться непрестанным и продолжительным перерывам вследствие нападения на торговые караваны полудиких племен, кочевавших в южнорусских степях. Только сильная монгольская власть, частью уничтожившая, частью покорившая этих кочевников и покровительствовавшая торговым сношениям, оказалась в состоянии водворить спокойствие и безопасность в указанном районе, в результате чего наступили условия для нового расцвета торговли «из Варягов в Греки» и обратно, а затем и с Востоком: потянулись купеческие караваны в Кипчакскую землю и в Среднюю Азию; случалось им доходить до Монголии и Китая, до Индии.

Связь между властвовавшими на юге России монгольскими ханами и князьями, с одной стороны, и византийским двором – с другой, стала настолько близкой, что темник Ногай, правнук Чингисхана, впоследствии полунезависимый от Сарая, получил в супружество дочь византийского императора Михаила Палеолога.

Если монгольское владычество и привело к некоторому сокращению сношений России с Западной Европой, то, с другой стороны, оно открыло русским людям пути на Восток и содействовало их знакомству с восточными народами. С представителями этих народов наши князья и лица их свиты встречались в ставке ордынского хана в Сарае, а также в столице великого императора в Каракоруме; в соприкосновение с теми же народами приходили и русские, служившие по набору в ханских войсках или принимавшие участие в экспедициях и походах в Азии в составе вспомогательных отрядов, поставленных князьями по требованию хана. Участие это не всегда было подневольным, иногда князья со своими дружинами добровольно нанимались к хану на службу подобно тому, как в более раннюю историческую эпоху варяжские (норманские) витязи служили по найму у разных европейских государей. Есть много указаний, что русские воины и целые русские части состояли на службе у ханов даже в такой отдаленной стране, как Китай. Туда же могли попасть из России и неисправные плательщики налогов, которые, по данным наших летописцев, обращались в рабство.

В китайских государственных анналах сообщается под 1332 годом нашего летоисчисления, что принц Дианг-хи подарил Великому хану 170 русских пленных; в том же году была заказана одежда и заготовлено зерно на 1000 русских воинов. Несколько раньше Великий хан Тоб-Темур из Чингисханидов имел особый полк из «улос» по-китайски («орос» по-монгольски), т. е. из русских. Полк этот был под командой темника и назывался «во веки веков верная русская гвардия». И.Я. Коростовец, пользовавшийся отчасти китайскими источниками, также сообщает, что в царствование Кубилай-хана имелся в Пекине отряд русской лейб-гвардии. При внуке этого хана русская гвардия была наделена участком земли к северу от Пекина.[295]