Страна-за-Пеленой - Ричард Кнаак

— Я стою над тобой, Кабаль! Я здесь, наверху! Поиграй со мной!

— Шарисса! Уходи! — закричал Дру. Он надеялся в последний момент переключить внимание волка на себя. Его голова почти прояснилась. Если Кабаль промедлит еще чуть-чуть…

— Поговори со мной, милая Шари! — позвал Кабаль, опять подражая своей хозяйке.

— Я сделаю больше! — Ярость, прозвучавшая в ее словах, овладела ее волей.

— Подои… — только это и успел выговорить Кабаль, прежде чем пламя охватило все его тело. Чудовище зарычало от боли и ненависти. Кроме жуткой твари, ничего больше не горело. Даже Дру, лежавший на расстоянии вытянутой руки от волшебного убийцы, не чувствовал жара.

Кабаль попытался использовать заклинание, чтобы спастись. Но его жалкая попытка провалилась. Горестно взвыв, охваченный пламенем зверь рухнул. Огонь не потухал до тех пор, пока последнее порождение Меленеи не сгорело полностью. Теперь Дру понял, откуда взялось предчувствие, что Меленея еще не успокоилась. Он припомнил маленькое существо, выбежавшее из-под его ног, видимо, и бывшее ее стражем. Уменьшенное своей хозяйкой до размеров мыши, оно могло перебегать с места на место, разнося хаос, как того хотела его хозяйка.

Теперь с этим покончено.

Шарисса покачнулась, обессиленная и отчаявшаяся, но Ксири успела подхватить ее. Оба враада — сын и дочь — взглянули друг на друга. Дру кивнул и улыбнулся, хотя понимал, что им обоим нерадостно.

Гром снаружи возвестил, что буря продолжается, с помощью Кабаля или без нес. Шум вернул их к реальности, напоминая о приближающейся угрозе.

— Надо уходить как можно скорее, — приказал Дру, медленно и неуверенно поднимаясь с пола. — Собирайте что нужно, и пойдем!

Шарисса не могла говорить, только поглядела на Ксири. Эльфийка была необычно серьезной.

— Сирвэк… позаботился обо всем. Последние из твоих лошадей ждут нас внизу. Мы знали, что больше оставаться нельзя. Мы пытались установить контакт и сказать тебе, чтобы ты оставался на месте и ждал нас, но не смогли найти тебя. — Она указала на следы пепла, обозначавшие место гибели Кабаля. — Наверное, это он заблокировал связь. Сирвэк вызвался полететь вперед на поиски тебя. Он уже боялся худшего.

Стараясь, чтобы его слова не звучали холодно, Дру ответил:

— Значит, задерживаться больше незачем. Идите к лошадям.

— А ты, папа? — спросила Шарисса, которая наконец смогла стоять без опоры. Ее широко раскрытые глаза ничего не выражали.

— Поищу что-нибудь подходящее для савана, — сказал он спокойно, проверяя свои способности стоять самостоятельно. Он указал глазами на останки самого верного из слуг. — Хотя Сирвэк погиб здесь, Нимт не получит его тела. Я этого не позволю.

Шарисса благодарно улыбнулась и позволила Ксири увести ее вниз по лестнице, прочь от места трагедии. Дру остался один. Он стал на колени перед распростертым тельцем и подобрал его.

— Пора идти домой, Сирвэк. Пора отдохнуть… наконец, — обратился он к тому единственному, кто по-настоящему понимал его, потому что был создан как часть его.

Глава 23

На пятый день новой жизни враады были еще живыми и еще объединенными. Тезерени, хотя и неприятные большинству, показали себя самыми полезными. Хорошо отточенный талант к немагическим вещам сделал их учителями остальных. Они получили в ответ что-то вроде уважения, которое, как надеялся Дру, должно было переродиться в большую приязнь. Хотя у него не было планов по ускорению этого процесса.

Они жили в разрушенном городе древних. Было решено не строить новые дома, а восстановить те, что были им оставлены. Немногие заговаривали о том, чтобы отправиться основывать собственные владения, только Тезерени стремились селиться на противоположной стороне города. Места было более чем достаточно. Город продолжался вглубь так же, как и вверх. Многие строения были связаны подземными комнатами и туннелями, и для того, чтобы исследовать их потребуются месяцы, а то и годы. Они выглядели безопасными, но Дру не решался спускаться туда.

Силести все организовывал враадскую толпу. Триумвират работал как предполагалось. Дру не переставал этому дивиться. Шарисса теперь свободно общалась с остальными, и ее познания немало помогали, пока все осваивались с переменами. Колдовство все еще не шло как следует. Дру разбирался в новой магии чуть ли не лучше всех, научившись от молодой жены.

Он и эльфийка стояли неподалеку от места, где был обнаружен вход в мир основателей. Дру каждый день приходил туда, в надежде снова найти точку перехода. Но нет: все усилия были тщетны. Дыры между мирами словно никогда не существовало. Он обошел все вокруг — никаких следов.

Но сегодня было не так, как всегда. С утра его разбудил знакомый мысленный голос:

«Приходи туда, где мы встретились впервые, человек. Я буду там и поприветствую тебя».

Шарисса рисовала карту города — она нужна была всем. Она мгновенно освоилась с городом и была уже главным и непререкаемым авторитетом в вопросе, куда снаряжать экспедицию. Дру радовался, что его дочь наконец-то нашла себе место после всех тех лет, что он продержал ее взаперти.

Беседы, кроме жены, он вел в основном с Герродом. Враад под капюшоном жил в стороне от своей родни. Ему не доверяли бросившие его Тезерени, и ему не было места среди них — особенно пока командовал Баракас. Геррод — на взгляд его отца — успел стать чересчур независимым. Патриарх не хотел, чтоб его пример разлагал клан. Дру предлагал Герроду жить рядом и стать его заместителем, но Геррод настаивал на своем одиночестве. Он тоже работал над тем, чтобы снова оживить свою магию, но совсем не так, как эльфы. И Дру понимал, что это может в будущем стать проблемой.

И сейчас с ним была только Ксири. Впрочем, она была уже не Ксири. Ее звали Ариэла, и свое настоящее имя она должна была по закону эльфов впервые сообщить тому, кто станет ее мужем. Уже потом Ксири рассказала ему, что на самом деле привязалась к нему с самого начала и была очень смущена такими чувствами, потому что он был враадом.

Дру почувствовал присутствие стража прежде, чем тот заговорил.

«От основателей мы не знали ничего об обычае заключать браки. Мы вас поздравляем. И выражаем нашу скорбь, если правильно понимаем это слово, по поводу смерти твоего верного слуги».

— Спасибо. — В этом пустом краю Дру предпочитал говорить громко и вслух. Даже если собеседник пользовался мысленной речью. Лучше бы страж не поминал Сирвэка — боль была еще слишком свежа. Дру иногда забывал о ней, но она не покидала его.

«Твои усилия на благо своего народа тоже достойны похвалы, человек».