"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии - Израэль Финкельштейн

Тщательно разрабатывая и приукрашивая истории, содержащиеся в первых четырех книгах Торы, они сплели воедино региональные вариации историй о патриархах, помещая приключения Авраама, Исаака и Иакова в мир, удивительно напоминающий седьмой век до н. э. и придающий особое значение господству Иудеи над всем Израилем. Они сформировали великий национальный эпос об освобождении всех племен Израиля от великого и могущественного фараона, государство которого в географических подробностях было сверхъестественно похоже на государство Псамметиха.

В Девтерономической истории они создали единый эпос о завоевании Ханаана, со сценами свирепых битв — в Иорданской долине, в районе Вефиля, в предгорьях Шефелы и в центре бывшей израильской (а позже ассирийской) администрации на севере — именно там, где должно было проводиться новое завоевание Ханаана. Могущественное и процветающее северное царство, в тени которого Иудея существовала более двух столетий, было осуждено как историческое отклонение, греховное отпадение от истинного израильского наследия. Единственными законными правителями всей израильской территории были цари из династии Давида, особенно благочестивый Иосия. Вефиль, великий культовый центр северного царства, который захватил Иосия, был решительно осужден. «Ханаанеи», то есть все неизраильские жители, также были пренебрежены строгим запретом смешанных браков израильтян с иноплеменными женщинами, которые, согласно Девтерономической истории и Пятикнижию, только склоняют народ к идолопоклонству. Обе эти линии поведения, вероятно, были связаны с проблемой распространения на земли страны Израиля большого количества неизраильтян, которые были переселены ассирийцами, особенно в южные области бывшего северного царства, вокруг Вефиля.

Невозможно узнать, была ли ранняя версия истории Израиля составлена во времена Езекии, или диссидентскими группами во время долгого правления Манассии, или же этот великий эпос был составлен полностью во время правления Иосии. Но ясно, что многие герои, описанные в Девтерономической истории — такие как благочестивые Иосия, Давид и Езекия, и отступники Ахаз и Манассия — изображены как зеркальные отражения Иосии, положительные или отрицательные. Девтерономическая история не была историей в современном смысле этого слова. Это было одновременно идеологическое и теологическое сочинение.

В седьмом веке до н. э., в истории древнего Израиля впервые существовала широкая аудитория для таких произведений. Иудея стала высокоцентрализованным государством, в котором грамотность распространялась из столицы и главных городов в сельскую местность. Это был процесс, который, видимо, начался в восьмом веке, но достиг высшей точки только во времена Иосии. Запись составных проповедей использовалась как средство продвижения ряда довольно революционных политических, религиозных и социальных идей. Несмотря на свои истории об отступничестве и вероломстве Израиля и его монархов, несмотря на ее циклы грехов, возмездия и искупления, несмотря на все свои бедствия прошлого, Библия преподносит глубоко оптимистическую историю. Она обещает своим читателям и слушателям, что они участвуют в истории со счастливым концом, который наступит, когда их царь Иосия очистит Израиль от мерзостей их соседей, искупит их грехи и установит повсеместное соблюдение истинных законов Яхве, и сделает первые шаги, чтобы легендарное царство Давида стало реальным.

Революция в сельской местности

Времена Иосии были несомненно мессианскими. Девтерономический лагерь победил, и настроение в Иерусалиме должно было быть исключительно воодушевленным. Но урок перехода от праведного Езекии к греховному Манассии не был забыт. Несомненно, реформы Иосии встретили сопротивление. Так что это время также было временем просвещения и социальных реформ. В этой связи важно заметить, что книга Второзаконие содержит этические законы и постановления об общественной благотворительности, которые не имеют параллелей больше нигде в Библии. Второзаконие призывает к защите личности, к защите того, что мы сегодня называем правами человека и человеческим достоинством. Его законы выражают беспрецедентную заботу о слабых и беззащитных представителях иудейского общества:

Если среди вас все же будут бедняки — кто‑нибудь из братьев ваших, в каком‑нибудь из ваших городов, в стране, которую Господь, ваш Бог, отдает вам, — то не будь бессердечен, пусть не будет рука твоя скупою для брата твоего, бедняка. Пусть рука твоя будет щедрой, дай ему в долг, сколько ему нужно, в соответствии с нуждами его. (Второзаконие 15:7–8).

Не попирай прав переселенца и сироты, не бери в залог одежду вдовы. Помни, что ты и сам был рабом в Египте, а Господь, твой Бог, освободил тебя из неволи. Поэтому я и даю тебе такое повеление. (Второзаконие 24:17–18).

Здесь дело не просто в благотворительности, но в сознательности, которая выросла из общего ощущения статуса нации, теперь крепко усиленного исторической сагой об Израиле, систематизированной в виде текста. Права на семейную землю были защищены запретом перемещения древних межевых камней (19:14), а права наследование жен, отвергнутые их мужьями, были гарантированы (21:17–18). Фермерам было дано указание отдавать беднякам десятину каждые три года (14:28–29), постоянно живущие иностранцы были защищены от дискриминации (24:14–15). Рабов полагалось освобождать после шести лет неволи (15:12–15). Это только несколько примеров широкого охвата законов, касающихся личности, которые должны были отменить несправедливость и неравенство повседневной жизни.

Было рассмотрено также функционирование правительства, с четкой целью ограничить возможность вождей иудейского общества использовать свое положение в собственных интересах или неограниченно притеснять народ:

Назначайте судей и распорядителей, во всех городах ваших, отданных вам Господом, вашим Богом, — во всех ваших племенах — и пусть они судят справедливо. Не нарушай ничьих законных прав, суди беспристрастно. Не бери взяток, ибо взятка превращает мудрых людей в слепцов, а праведных делает лжецами. (16:18–19)

Даже царь был субъектом законов завета, и ясно, что авторы Второзакония имели в виду и грехи царей Израиля, и праведность Иосии:

Можете поставить царя — того, кого изберет Господь, ваш Бог. Делайте царем одного из братьев ваших. Нельзя вручать власть чужаку, иноплеменнику! Царь не должен держать слишком много коней, не должен отправлять людей назад в Египет, чтобы приобрести побольше коней. Ведь Господь сказал вам: «Вы уже не вернетесь туда, по этому пути!» У царя не должно быть слишком много жeн, чтобы его сердце не склонилось к отступничеству. Он не должен иметь чересчур много серебра и золота. Когда он взойдет на престол, пусть перепишет для себя в свиток это Наставление, хранящееся у жрецов — левитов. И пусть всю жизнь держит его при себе и читает — и тогда он научится бояться и чтить Господа, своего Бога, неукоснительно исполнять это Наставление, все предписания. И не станет он возноситься над соплеменниками, не станет отклоняться от этих повелений ни вправо, ни влево — и тогда он и потомки его будут долго править Израилем. (17:15–20)

Пожалуй, наиболее впечатляющий археологический артефакт, ясно показывающий это новое осознание личных прав, был обнаружен в 1960 году в крепости конца седьмого века до н. э., известной археологам как Мецад Хашавьяху, расположенной на побережье Средиземного моря к югу от современного Тель — Авива (рис. 27). В развалинах этой крепости были найдены черепки привозной греческой керамики, что свидетельствует о возможном присутствии там греческих наемных солдат. Судя по яхвистским именам, которые встречаются на найденных в этом месте остраконах, в этой крепости были также иудеи, некоторые из которых работали на близлежащих полях, а другие служили солдатами и офицерами. Один из рабочих составил возмущенное обращение к командиру гарнизона, записанное чернилами на черепке разбитой посуды. Это драгоценная надпись на иврите — возможно, древнейшее известное нам археологическое доказательство новых отношений и новых прав, предложенных Девтерономическим законом:

Пускай начальник, мой господин, услышит жалобу своего слуги. Ваш слуга работает на жатве. Ваш слуга был в Хацаар — Ассаме. Ваш слуга жал, и закончил, и убирал на хранение [зерно] несколько дней назад до остановки*. Когда твой слуга закончил свою жатву и хранил зерно несколько дней назад, Хошаяху, сына Шабаи, пришел и забрал одежду вашего слуги. Когда я закончил жатву в это время, несколько дней назад, он забрал одежду вашего слуги. Все мои товарищи могут свидетельствовать за меня, все кто жал со мной под палящим солнцем — они могут свидетельствовать за меня, что это правда. Я невиновен ни в каких нарушениях. (Так что) пожалуйста, верните мне одежду. Если чиновник не считает обязательным вернуть одежду своего слуги, пусть он сжалится над ним и вернет одежду своему слуге. Вы не должны молчать, когда ваш слуга без одежды.