Темная лошадь - Мэри Герберт

Решение оказалось мудрым. По мере продвижения каравана к северу горы рассыпались на неровные холмы, овраги и островерхие отроги, которые были бы непроходимы для повозок. На восточном берегу склоны были мягче, а попадающиеся заросли кустарников было легко объехать. Кланы пошли быстрее в надежде, что почти достигли крепости, а значит, и безопасности. Только открытость, которую они обычно любили, заставляла их испытывать странное чувство неуверенности. Никто не знал, когда банда изгнанников или воинство Медба набросится на медленно движущийся караван, поэтому люди выжидали, высматривали и постоянно оглядывались назад.

На пятый день, сразу после полудня, один из всадников, охраняющих караван с юга, развернул своего коня и галопом пустился назад. Мгновенно вероды сгрудили повозки вместе и образовали вокруг них плотный круг; мечи засверкали на солнце, и смертельный заслон из копий образовался по всему кругу. Всадники промчались внутрь, и все конники заполнили бреши между воинами.

Вожди обнажили свои мечи и ожидали, пока разведчик остановит своего коня. Лицо Сэврика было сурово. Габрия и Этлон ожидали бок о бок на своих хуннули за его спиной. Кланы молча ожидали известий.

— Лорд, — обратился хулинин к Сэврику, — Дангари позади нас. Они быстро приближаются, с ними нет скота и повозок.

Возбужденный шепот пронесся среди слушающих кланов. Кажется, оправдываются их худшие опасения.

— Мы можем вернуться назад к реке, под защиту деревьев, — предложил лорд Рин.

Сэврик тряхнул головой и вложил меч в ножны.

— Нет. У нас нет времени. Будем ждать.

Больше никто не двинулся. Они с беспокойством следили, как большая группа конников в кольчугах скакала в их сторону вдоль подножья холмов. Всадники держали свои щиты одетыми на руку, а в руках толстые ясеневые копья. Синее знамя развевалось над их головами.

Внезапно они повернули в сторону ожидающего каравана и помчались, издавая звук, подобный грому. Три клана инстинктивно сдвинулись теснее, а руки воинов напряглись на рукоятях мечей.

Зазвучал горн, чисто и резко, и скачущие остановились напротив Сэврика. Две группы молча смотрели друг на друга. Затем вперед выехал один всадник, ведя за собой на веревке семь кобыл. С его шлема свисал белый лошадиный хвост. Его синий плащ был откинут за спину, а красивое лицо усмехалось с облегчением.

— Сэврик, за тобой трудно угнаться.

— Кошин, что, во имя Шургарта, ты здесь делаешь? — подозрительно выкрикнул Ша Умар.

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, так как это ты находишься в моих владениях, — ответил Кошин, игнорируя подозрительные взгляды. — Но я пришел заплатить мой проигрыш. Семь кобыл, помнишь?

— Ты выбрал для этого странное время, — произнес Сэврик.

— Этого потребовали обстоятельства. Банда изгнанников ненамного отстала от меня.

Этлон с загоревшимися глазами послал Борея вперед:

— И ты вывел их прямо на нас!

Лицо Кошина потемнело, как будто яростная тень прошло по нему.

— Они напали на мой лагерь прошлой ночью и зарезали пятерых из наших призовых жеребцов и два десятка кобыл, прежде чем мы их отогнали. Сейчас они зализывают раны, но они вернутся.

Гневные и удивленные голоса послышались среди наблюдающих за встречей людей. Воины держали свои копья поднятыми, но их руки расслабились. Здесь каждый понимал гнев и горе Дангари, потерявших своих любимых лошадей.

— Почему бандиты напали на твой клан? — спросил Сэврик.

— Потому что я отказался присоединиться к Медбу. Мы покинули встречу следом за тобой. Медб был в ярости. Я думаю, он отвлек изгнанников от тебя, чтобы отомстить нам.

— Я вижу. Спасибо тебе за предупреждение и кобыл. Мы должны двигаться.

Сэврик развернул своего коня и поднял руку, чтобы отдать приказ каравану. Хотя он отчаянно жаждал помощи Дангари, он не стал бы просить об этом сейчас — после стольких дней неистового бегства и тревоги.

Кошин выехал вперед и остановил его. Глаза молодого вождя сверкали от гнева, а татуировку на лице скрыл темный румянец:

— Мы идем с тобой, лорд Сэврик, — сказал он. — Я был достаточно наказан за то, что не спешил проявить отвагу, и теперь я прошу твоего разрешения присоединиться к вам.

Сэврик помедлил и взглянул на своих товарищей. Ша Умар пожал плечами, Рин твердо кивнул. Сэврик в течение целой минуты пристально смотрел в лицо Кошина, оценивая ярость и искренность, которые он видел в его синих глазах. Потом коротко кивнул.

— Мы очень рады твоей помощи, но нам надо быстро двигаться, если разбойники следуют за нами. Где остатки твоего клана?

— Они идут. Мы перегоняем табуны на тайные пастбища в горах, а женщины собирают припасы. Я пришел отыскать тебя и услышать твой совет.

— Тогда слушай. Мы направляемся в Аб-Чакан, что в ущелье Гнева Тора. Там присоединяйся к нам как можно скорее.

— Эта груда камней? Ради чего? — поразился Кошин.

— Груду камней легче оборонять, — коротко ответил Сэврик.

Молодой вождь взглянул на уставших людей, потом снова перевел взгляд на Сэврика. Он все еще не мог поверить, что караван так быстро прошел такое огромное расстояние. Когда его разведчики сообщили ему о местонахождении кланов, он не мог им поверить, пока сам не увидел это. Его уважение к Сэврику неизмеримо возросло.

— Мы будем там, — ответил Кошин.

Он передал повод от семи кобыл Сэврику, развернул своего коня и направился к своим людям. Издав звонкий крик, они галопом поскакали назад в свой лагерь.

Ша Умар усмехнулся:

— Теперь нас всего лишь сильно превосходят в числе, в то время как до этого превосходство врага было подавляющим.

Сэврик откинулся на луку седла и сказал:

— Если бы только остальные кланы было бы так же легко уговорить.

Он жестом отдал приказ каравану, и верод и повозки выстроились позади него.

Нэра выжидала момент, наблюдая, как оседает пыль позади удаляющихся всадников.

«Нам надо скоро уходить. До того, как станет слишком поздно».

— Хорошо. Я думаю, этой ночью. Я надеюсь, когда мы вернемся, мы застанем кланы еще в живых, — ответила Габрия.

С тех пор как она приняла решение разыскать Женщину болот, ей мешало странное нежелание покидать Хулинин. Она все время откладывала уход, выжидая лучшего момента. Габрия понимала, что время поджимает, но каждый раз, когда она решалась на уход, одна и та же мысль, как назойливая муха, начинала жужжать у нее в голове: однажды это случилось, может случиться и снова. Она может вернуться и не найти ничего, кроме дыма, крови и разлагающихся трупов. Это видение мучило ее больше, сказала она себе, чем страх перед своей силой или возможной встречей со странной женщиной из легенд. Если она останется с Хулинином, ей не придется снова столкнуться лицом к лицу с картиной полного уничтожения, и она сможет жить или умереть вместе с ними.