Луна, луна, скройся! (СИ) - Лилит Михайловна Мазикина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так сегодня воскресенье?! Вот оно что!
— Ну, и если надо, дала бы тебе визитку кое-кого из местных друзей Ловаша.
— Да нет, в общем-то, не надо. Я собираюсь отпраздновать день рожденья в другом городе, а он уже скоро. Хотя… может, денег у него взять?
— У нас ещё есть, — замечает Кристо.
— Ну, есть и есть. Давайте поедим и гулять пойдём, что ли. Сто лет не видались!
Но гулять мы не хотим — нам бы с Кристо лучше поспать.
— Ой, так идём ко мне! Отец до вечера не вернётся, я вас размещу, — Госька, как всегда, пылает страстью всем помочь.
Якубович-старший (конечно, если он Якубович) живёт в четырёхэтажном доходном доме, занимая апартман в половину второго этажа. На первом этаже живут хозяева, туда входа нет; мы поднимаемся по железной лестнице, идущей вдоль стены дома с торца. Хатка не очень большая: маленькая спальня, маленькая гостиная, маленький кабинет, совместный санузел. Кухни не предусмотрено.
— В Загребе очень много мест, где можно недорого и вкусно поесть, — объясняет Госька. — Мы дома-то не питаемся. Только кофе делаем, вон стоит машинка. Кто первый мыться?
— Я! — я даже слегка подпрыгиваю.
— Штору не рви там, в гостях всё-таки, — говорит в спину Кристо. Конечно, когда я выхожу из ванны в Госькином халате, он уже спит на диване. Грязнуля. Госька меня укладывает в спальне, прямо поверх покрывала, укрыв чистым пододеяльником. Я мгновенно засыпаю. Без снов.
Госька будит меня, тряхнув за плечо. В её руках — чашка с кофе.
— Кристо сказал, что ты без этого не встанешь.
— Истинно так. Поставь, пожалуйста, на тумбочку.
Госька ставит чашку, и я, приподнявшись на неверном локте, опускаю в неё лицо, отхлёбывая вкусную бежевую жидкость — подруга не пожалела сливок.
— Э, э… Дай лучше я тебя тогда напою.
— Да мне и так неплохо.
— Зато мне дурно делается, когда я на это смотрю. Ну-ка садись…
Госька поправляет подушку, так, чтобы я могла опираться на неё спиной, и подносит мне чашку к губам, с опытностью санитарки определяя, когда и насколько её наклонять.
— Никогда не видела, чтобы после сна у здорового человека давление падало так сильно. И чтобы кофе людям с пониженным давлением помогало на целый день, — замечает она. — Это что, как-то связано с тем, что ты — наполовину вампир?
Я захлёбываюсь. Кашляю; кофе выходит через нос, на глазах выступают слёзы. Мне приходится срочно вытереть лицо ладонью.
— Красноречивая реакция, — замечает Госька. — Ты только что фактически подтвердила слова Кристо, так что потом даже не отнекивайся.
Я хочу сказать что-нибудь умное, но в голову ничего не приходит. Собравшись с мыслями, я спрашиваю:
— Что именно тебе наговорил этот идиот?
— Почему сразу идиот? Его просто обеспокоило, что я увлеклась вампиром. И ты ведь тоже забеспокоилась, когда услышала. «А во-вторых… неважно», — передразнила она. — Неважно что, что Ловаш из меня кровь решил попить?
— С чего ты взяла? Ты что, у себя на теле находила порезы, следы от иглы? Чувствовала после общения с ним слабость, страдаешь анемией?
— Почему порезы? Он разве не кусать должен? У него такие клыки… выразительные.
— Клыки используются только в драках с… такими, как я. Если ими пользоваться при питании, получается неаккуратно — так делают только свежеобращённые упыри. Госька, послушай. Кристо очень не любит Батори. Каких-то особых причин у него нет, просто не любит и не доверяет, понимаешь? Но Батори исповедует принцип добровольности. У него есть добровольные доноры, и сам он, между прочим, добровольный донор. Не раз кормил меня — и Кристо, кстати! — своей кровью.
— Ничего себе! Ты питаешься кровью?!
— Ой, ёж ежович… прежде, чем я наговорю всякой ерунды, докладывай давай подробно, что именно сказал тебе мой кузен!
— Ну уж нет, лучше ты мне наговори побольше ерунды, а то я чувствую себя дура дурой. Итак, Ловаш вампир, но молча бы кровь из меня не стал пить, да? А так может быть, чтобы он за мной ухаживал только надеясь на… добровольное сотрудничество?
— Не знаю. Но вот чего знаю — романы и питание он не смешивает никогда. Так что будет только одно. А ещё — ему очень нравятся молодые брюнетки. И, наконец… Кристо переспал с его девушкой, пока мы с Батори разговаривали в соседней комнате. Так что подозреваю, что сейчас упырь точно в новом поиске. Слушай, ты правда вот взяла и так просто поверила… в вампиров?
Госька ставит пустую чашку на тумбочку.
— Не сказать, чтобы просто. До сих пор не понимаю, верить или нет. Но вы так с Кристо оба убеждённо говорите. И… ты ведь действительно так странно спишь и просыпаешься.
— Можно подумать, Кристо не странно.
— И он тоже.
— Может быть, ты вдруг сошла с ума и тебе кажется, что мы странно спим и говорим странные вещи. Как тебе такой вариант?
— Да иди ты.
— А что насчёт Батори? Ты передумала, да?
— Заводить роман? Почему это? Сама же говоришь — пить кровь он не полезет…
— … только в постель…
— … а это то, что мне, откровенно говоря, надо. У них же это по-человечески происходит, да?
— Абсолютно. Даже дети могут быть, так что ты там поосторожней. И главное, знаешь что? Если будете с ним в соседнем со мной купе или соседнем номере — не ори, ради Бога! И ему не давай ничем стучать. Нервирует!
Госька хохочет, толкая меня в плечо.
— Ладно, обещаю!
Она смеётся и смеётся, пока вдруг не начинает плакать.
Глава XI. В темпе вальса
На поезд нас Госька просила не провожать — отец не поймёт, мозг потом грызть будет. Так что мы наскоро попрощались перед его приходом, и я повела Кристо в одну из тех забегаловок, у которых ставят свои фуры дальнобойщики.
— Куда же мы? — спрашивает Кристо.
— В Вену.
— Почему в Вену?!
— Большой город, легко затеряться. Ну и вообще — хочется.
— А почему не в Кошице? Или Брно?
— А почему не в Вену?
— Не могу теперь на немцев смотреть. Не по себе делается.
— Ну, уж перетерпи как-нибудь. Мы там ненадолго задержимся, поедем потом в Богемию.
— В Кутна Гору?
— Если хочешь, то туда.
— Нет!
— Тогда в Прагу. Давно хотела встретить день рождения в Праге.
— Ладно.
Дальнобойщик с подходящим
