Пурпурная лилия - Ширли Басби

Сабрина не умела скрывать своих чувств, и, видя сердитый блеск в ее глазах и сжатые губы, Бретту стало ее почти жалко. Почти. Вот и она теперь знает, что такое унижение, мстительно подумал он. Пусть знает, что богатство не дает ей права играть чувствами людей. Играть его сердцем… Он деловито закончил:

— Я не возражаю, чтобы сеньора де ла Вега была вашей дуэньей, по крайней мере в ближайшее время. Что же касается ваших развлечений и ваших друзей, то пока они не будут вызывать у меня неодобрения, вы вольны в своих действиях.

Это уже было слишком для Сабрины. Забыв, что ей надо держать себя в руках, она закричала:

— Как вы смеете? С каких это пор вы стали разбираться в ценах на женские тряпки? С каких это пор жестокосердный разбойник, подобный вам, диктует, что правильно и что не правильно?

Лицо у него стало каменным, жадеитовые глаза потемнели от гнева, когда он бросил ей в лицо:

— С тех пор, как ваш отец зачем-то назвал меня вашим опекуном в своем проклятом завещании! — Он помолчал. — Поверьте, у меня нет никакого желания возиться с вами, и чем быстрее вы подцепите какого-нибудь дурака, который женится на вас, тем лучше для нас обоих!

У Сабрины горло перехватило от обиды, ведь, в конце концов, разве она тоже не хочет избавиться от него? Вся дрожа от злости, она прошипела:

— Не бойтесь. Я выйду замуж за первого же, кто мне подвернется! Лучше это, чем хоть на день дольше оставаться в ваших руках!

Крутанув юбками, она бросилась к двери, но внезапно остановилась, пораженная неожиданно пришедшей ей в голову мыслью.

— Когда вы успели обо всем договориться? Я ведь приехала только вчера вечером, а вы приказали мне оставаться в Накогдочезе, так что» не знали, что я приеду в Новый Орлеан.

Бретт сложил руки на груди и рассмеялся.

— Ошибаетесь, моя дорогая. К несчастью, будучи немного знаком с дамскими вывертами, я знал, что если учтиво попрошу вас приехать в Новый Орлеан, мне потребуется не меньше взвода солдат, чтобы вытащить вас из Накогдочеза. Зато если я потребую, и в достаточно грубой форме, чтобы вы оставались на месте, то вы немедленно прискачете.

Сабрина жгла его взглядом, не умея справиться с нахлынувшими на нее чувствами. Диос! Да он сам дьявол! Но вдруг гнев ее испарился, и веселые огоньки заплясали в глазах, когда она поняла, как ловко он все рассчитал. Одобрив его тактику, она сухо усмехнулась.

— Ваша победа, сеньор. — И вышла, прикрыв за собой дверь. Бретт тоже улыбнулся и покачал головой. Женщины! Неужели он никогда не научится их понимать?

Как ни странно, последующие недели прошли без особых происшествий. Сабрина и Франсиска постепенно вживались в уклад нового дома. Они восстановили старые знакомства и завели новые. У Франсиски здесь была куча знакомых, поскольку они не раз с Луисом приезжали в Новый Орлеан. У Алехандро тоже было много деловых партнеров в городе, которые приезжали засвидетельствовать почтение его сестре и дочери. Некоторых из этих людей Сабрина встречала еще девочкой, когда родители брали ее с собой, других она знала по письмам и рассказам отца. Как бы то ни было, но вскоре они с Франсиской, несмотря на то, что жили в доме американо, оказались в знакомом круге испанцев и креолов.

Шли дни, и Сабрину все больше удивляло поведение ее тетки, которая, казалось, теперь была всем довольна. Она, правда, ворчала время от времени, но совершенно беззлобно и до открытых военных действий у них с ненавистным гринго дело не доходило.

Наверно, размышляла Сабрина, греясь на майском солнышке, тетя ждет приезда Карлоса. Или она так радуется новым вещам, щедро оплачиваемым Бреттом, что считает благоразумным помалкивать в его присутствии.

Бретт в самом деле был щедр к Франсиске. Не говоря ни слова, он подписывал ей любые счета, которые были весьма впечатляющими, так как тетка решила таким образом компенсировать себе необходимость жить с Бреттом в одном доме.

Сабрина тоже заказала себе новые платья, шали, туфли, шляпки и множество всякой другой чепухи. Она испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие копаться в ярких тканях, особенно после того, как почти два года носила платья только черного цвета. Она устроила себе праздник, постоянно повторяя, что не должна думать о расходах, поскольку это ее собственные деньги. И только одно тревожило ее — когда она представляла себе, как Бретт читает ее счета с указанием покупки. Дамские вещи — это то, что касается только женщин, и она краснела при мысли обо всех шелковых и кружевных штучках, от которых его брови должны полезть на лоб.

Сабрину удивляло поведение Бретта. Она была готова к любым выпадам с его стороны, но кроме того первого вечера, когда он ее поцеловал, Бретт неизменно вел себя как настоящий джентльмен… Правда, иногда она ловила на себе его странный зовущий взгляд, от которого хотелось броситься ему на шею. А иногда он говорил с ней так заносчиво, что было трудно поверить, будто его губы прижимались к ее губам и его сильные руки сжимали ее в своих объятиях.

Странно, но они с Франсиской почувствовали себя здесь как дома. Приехали сражаться с ним, но наступила уже середина мая, а они тихо-мирно живут в этом особняке. Бретт редко надоедал им своим присутствием. Иногда она не видела его по несколько дней.

Сегодня Сабрина оказалась предоставленной самой себе. Никаких покупок, никаких магазинов, никаких визитов. Тетя Франсиска немного недомогала и отдыхала в своей комнате. Вечер тоже как будто свободен. Ни театра, ни оперы, ни гостей. Ничего.

С тех пор, как Сабрина приехала в Новый Орлеан, ей редко выпадала такая свободная минутка. В первый раз она могла спокойно посидеть и подумать о нем…

Бретт был для нее совершенной загадкой. Он мог бы превратить ее жизнь в ад, и Сабрина раньше была уверена, что так и будет, а он этого не сделал. Конечно, он не сделал ее жизнь сладкой, обращаясь с ней с этакой дружеской снисходительностью, от которой Сабрина просто выходила из себя. Однако случались мгновения, когда она видела Бретта, которого любила когда-то, и тогда он совершенно обезоруживал ее, а чуть погодя он снова ожесточался. Бретт не давал ее сердцу покоя. Ведь она чувствовала, что его сардонические усмешки — всего лишь ширма, за которой он прячется, чего-то выжидая.

Но чего? Что она потеряет терпение и сама бросится ему на шею? Не потому ли он без конца провоцирует ее?

Ладно, какое это теперь имеет значение? — устало подумала Сабрина. Сегодня она поговорит с ним и убедит, что не может больше оставаться в Новом Орлеане. Она устала от их взаимоотношений и хочет как можно быстрее вернуться домой. Это самое лучшее, что она может сделать.

Она передала Бретту через Олли записку, что хочет поговорить с ним в любое удобное для него время, и была весьма удивлена, когда в восемь часов утра Олли постучал в дверь и весело заявил: