Волхвы, колдуны упыри в религии древних славян - Александр Афанасьев

Коре

Вот и покровитель охотников до пива и меду. Нагой, одутловатый, венок на нем сплетен из хмелевых плетней с листьями; перевязь на нем хмелевая же. В правой руке держит ковш, из которого хочет пить; вокруг него лежат груды черепьев от разбитых кувшинов; сам же сидит на утлой, вверх опрокинутой дном бочке.

Славяне молились ему, выступая на пьянственные поединки. Ибо в древности не только у славян, ной в целой Европе тот немалым почитался богатырем, кто мог перепить всех. Тогда не как в наши вычищенные времена, пьянство не только не приносило стыда, но еще тот должен был терпеть посмеяние, кто или не пил, или не мог пить много.

Цесарь то же самое говорит о германцах, что они пьяной напиток, известным образом сваренный (пиво), пьют до излишества, и кто больше других выпьет, тот большую получает честь. Но не сказали ли так же и персы в честь Александру, что он храбр, прекрасен, умен и всех перепивает? Сей порок у греков долгое время (да едва ли еще и теперь) почитался добродетелью или, лучше, похвальбою и молодечеством.

Анакреонт, воспевая любовь, вместе с нею славит свои роги, из которых прежде пивали, и в виде сих самых рогов были бокалы, сделанные из металла или дерева. Но наши предки, особенно воины, любили в торжественных пирах пить из черепов убитых ими злейших их врагов, в знак торжествования над оными. И сей обычай собственно не славянский. Почти все полупросвещенные народы, главнейшее упражнение свое полагавшие в войне, так поступали. Примером тому цельты (датчане), норманцы (шведы) и проч. Да и ныне обычай сей сохраняется у многих диких народов.

Ясса

Божество славян Полянских и гертов.

Позвизд

Свирепый бог непогод и бурь. Русский эпический поэт о нем так говорит:

Там Посвист; бурями, как ризой, вкруг увитый.

И вот старинное о нем понятие:

С брады дожди льют проливные,

Из уст валят туманы злые.

Тряхнет ли Позвизд волосами?

Валит на землю полосами,

Нив истребитель, крупный град.

Махнет ли хладною полою?

Звездчат снег хлопьями валит.

Летит ли облачной страною?

Пред ним предидет шум и свист;

Полк ветров, бурь за ним несется,

Взывая к небу прах и лист;

Столетний дуб трещит и гнется;

Бор клонится к земле травою,

Трепещут реки в берегах.

Крутится в голых он скалах?

Свистит, ревет, гулит, ярится.

Ударит ли в утес крылом?

Вздрогнет гора; утес валится:

И в пропастях катится гром.

Итак, Позвизд имеет вид свирепый, волосы и бороду всклокоченную, епанчу долгую и с крыльями нараспашку. Ему, как и виргилиеву Эолу, местопребывание должно дать на высоких горах. Он имел близ Киева храм на поле: потому что суеверие думало, что этот вымышленный и образованный с деяний природы бог мог залетать в сей построенный ему постоялый дом. Киевляне распространяли власть его; они почитали его не только богом бурь, но еще и всяких воздушных перемен, как добрых, так и худых, полезных и вредных. Почему и просили о даровании красных дней и об отвращении непогод, которые почитались находящимися под его властью и управлением. А и того еще вероятнее кажется, что они молили его не столько о подаянии им блага, сколько чтоб не причинял им зла, по которой самой причине и всем вредоносным богам воздавалось почитание. В «Владимириаде» Позвизд таким образом похваляется своею силой:

Я двигну облака и воды возмущу,

Реками дождь и град на землю низпущу.

Мне в бурях к свойственной свирепости прибегну;

Я грады низложу, двор царской опровергну,

Догода

Вот милое божество, противоположное свирепому Позвизду! Младый, румяный, русокудрый, в васильковом венке с голубыми, по краям позолоченными крыльями бабочек, в среброблестящей голубоватой одежде, держащий в руке шипок и улыбающийся на цветы, летя над оными и помахивая им, есть славянский бог приятного весеннего времени; тихий, прохладный ветерок, Догода. Он имел свои храмы, и ему жертвовали песнями и плясками.

Зимстерла

Под сим именем предки наши почитали богиню весны и цветов. Она имела свои божницы, и праздники ее были в месяце цветене (апреле): потому что в южных странах России с этого месяца начинается весна. Сия богиня хотя и скрывается иногда, но в свое время появляется снова в прежней своей молодости. Изображается она прекрасною девицею, одетою в легкое белое русское платье, подпоясанною поясом розовым, переплетенным золотом; на голове у нее из роз венок; в руках держа лилею, нюхает. Грудь ея вся открыта; на шее ожерелье из цикорей. Перевязь через плечо цветочная. Ей приносимы были в жертву цветы, кои, собирая в ковшницы, поставляли перед ея кумиром, равно как и капище в ея праздники убиралось и усыпалось цветами.

В богиню сию, равно как и в дары ее, всегда влюблен Догода.

Зимерзла

Богиня суровая. Дышущая холодом и морозами. Одежда на ней наподобие шубы из сотканных вместе инеев. А как она царица зимы, то порфира на ней из снега, изотканная ей морозами, чадами ея. На голове ледяной венец, унизанный градами. Богине сей молились о умерении ее жестокости.

Преисподние, или подземные, боги

Чернобог

Ужасное божество, начало всех злоключений и пагубных случаев, Чернобог изображался облаченным в броню. Имея лицо, исполненное ярости, он держал в руке копье, готовое к поражению, или больше - к нанесению всяких зол. Сему страшному духу приносились в жертву сверх коней не только пленные, но и нарочно ему предоставленные для сего люди. А как все народные бедствия приписывались ему, то в таковых случаях молились и жертвовали ему для отвращения зла. Сего ужасного лжебога г. Херасков так описывает:

Шумящ оружием приходит Чернобог;

Сей лютый дух поля кровавые оставил,

Где варварством себя и яростью прославил;

Где были в снедь зверям разбросаны тела;

Между трофеями, где смерть венцы плела,

Ему коней своих на жертву приносили,

Когда россияне побед себе просили.

Сильный бог был бог телесной крепости, мужества; Лед - бог войны, храбрости и военных доблестей, бог победоносныя славы. Но сие страшное божество услаждалось кровопролитием и неистовством. Тем воздвигала жертвенники благодарность, как бы за ниспосланные ими дары воинские, и молились им, прося дать силу для защиты себя и отогнания врагов: но сему ужасному духу сооружал храмы Страх и Ужас. Его просили только об отвращении зла, как оного источник; но благости в нем не уповали найти и не искали ея.

Из некоторых описаний видно, что храм его построен был из черного камня; истукан выкован из железа, перед коим стоял жертвенник для сожжения ему жертв. Помост его храма, сказывают, был напоен кровью; что и вероятно, когда представляли его таким зверским и кровопийственным существом.

Ний

...зрю огненного Ния:

В нем ада судию быть чаяла Россия.

Он пламенный держал в руках на грешных бич.

(«Владимириада»)

Вложенное в человека самою природою умопредставление бессмертия души и надежда жизни по смерти, которой счастливое или злополучное состояние зависит от порочной или добродетельной настоящей жизни, подало средство всем народам к вымышлению богов, мстящих по смерти за беззакония, в сей жизни учиненные. Равно как проведшим здесь жизнь свою благочестиво, но гонимым лютым роком без жалости и страждущим невинно, награда, уготовляемая им в будущей жизни, состояла в особенных народом любимейших удовольствиях.

Цельтийский рай богатырей, или Валгалла, услаждал рыцарский дух угодников своих воинскими играми как битвами, на коих убитые при наступлении обеденного времени опять пробуждались от смертного усыпления и шли с победителями без всякой вражды за один стол, где угощали их вкуснейшими из кабаньего мяса приготовленными яствами и потчевали до избытка пивом; по окончании же всегда возвращались снова к рыцарским своим упражнениям. Но нечестивые все были во власти Мидгара и Ферниса, или самое существование их исчезало.

Славяне полагали (по примеру многих других народов) место казни для беззаконников внутри земли. Судьею и исполнителем казней определили им особенного неумолимого и безжалостного бога Ния,

Имеющего свой внутри земли престол

И окруженного кипящим морем зол.

(«Владимириада»)

Сей судия мертвых почитался также насылателем.

... ночных ужасных привидений.

(«Владим.»)

Из устных преданий, оставшихся в старинных сказках, видно, что истукан Чернобогов был выкован из железа. Престол его составлял краеугольный камень, из черного гранита высеченный. В знак своего владычия имел на голове зубчатый венец, в руке свинцовый скипетр и огневидный бич.