Мудрость палача - Чингиз Абдуллаев

– Пора, – сказал Вигунов, подталкивая Саида.

Мэр уже сошел с площадки и разговаривал с двумя известными театральными режиссерами столицы. Я него было прекрасное настроение, он все время улыбался.

«Представляю, какой у него завтра будет рейтинг!» – злорадно подумал Вигунов, снова поправив очки и еще раз подтолкнув Саида к мэру столицы. Саид заметил, как вокруг засуетились журналисты одного из телеканалов. Очевидно, они были предупреждены заранее. Еще несколько шагов, и Саид оказался совсем рядом с мэром, около которого стояли его пресс-секретарь и заместитель по международным вопросам. Охранники, рассыпавшиеся по залу, следили за перемещениями гостей и глядели большей частью на их руки, чтобы в них не появилось ничего опасного.

Саид сделал шаг по направлению к мэру. Позади тяжело дышал Вигунов. Он явно нервничал. Второй шаг. Нужный объект был совсем близко. Оставалось только поднять руку. Третий шаг. Они уже стояли почти вплотную к мэру столицы.

– Давайте, – не выдержал Вигунов.

И в этот момент Саид, внезапно развернувшись, размахнулся и влепил пощечину самому Вигунову. Очки упали на пол, все обернулись к ним. Ахнула какая-то женщина. Операторы развернули на них свои камеры. Вогнутое лиц Вигунова стало покрываться багряными пятнами. К Саиду бросились сразу несколько сотрудников службы охраны, схватили его. Он даже не пытался вырваться. Все смотрели на инициатора скандала.

– Я хочу сделать заявление! – крикнул Саид.

Охранники, стоявшие в зале, не знали, как им реагировать. Конечно, это был хулиганский поступок. Но направлен он был не против должностного лица. Пробившийся вперед Потапов взглянул на Саида. Этот человек не был похож на Рашникова, сразу отметил он и внутренне успокоился. В наступившей тишине Саид неожиданно громко сказал:

– Меня привезли сюда, чтобы устроить провокацию против мэра вашего города... – Этих слов было достаточно, чтобы к нему потянулись все микрофоны в руках журналистов. Сотрудники ФСБ переглянулись, но сигнала на прекращение импровизированной пресс-конференции им не поступило. Ни Потапов, ни Машков таких сигналов не подавали.

– Что происходит? – нервно спросил Осипов.

– Очевидно, им мало было убрать политического конкурента. Перед этим его еще нужно было опозорить, – негромко прокомментировал Дронго.

– Я считаю своим долгом заявить, – продолжал говорить Саид, – что политическая оппозиция моей страны, к которой принадлежу и я, никогда не вмешивалась во внутренние дела России. Точно так же мы отвергаем любое вмешательство в наши дела. Мы – за союз двух равноправных народов. Меня хотели использовать для провокации, направленной против мэра столицы, чтобы сбить его высокий рейтинг. Меня специально вытащили из тюрьмы, чтобы я устроил этот скандал.

В этот момент Вигунов пожалел, что вообще ввязался в эту историю. Он тяжело дышал, готовый броситься на Саида, но сознавал, что сейчас любой его неверный шаг вызовет еще больший скандал. Он повертел головой и увидел бешеный взгляд Тальковского, смотревшего на него с чувством негодования и омерзения.

«Это неправда!» – хотел крикнуть Вигунов, но слова застряли у него в горле.

– Меня учили тому, что я должен говорить, – громко продолжал Саид.

Он почти кричал. Вигунов закрыл глаза. Уже ничего нельзя было сделать. Он увидел, как Тальковский пробивается к выходу, не обращая внимания на телеоператоров, снимающих весь ход скандала. Он увидел лицо московского мэра, который с удовлетворением слушал Саида. Мэр мгновенно оценил ситуацию и понял, что разыгравшийся скандал работает на него. Вигунов с ужасом смотрел, как журналисты толпятся вокруг Саида, которого сотрудники службы охраны уже отпустили, и теперь он стоял свободно в окружении массы разных людей, которые и не подозревали, что эта презентация преподнесет им такой сюрприз.

«В лучшем случае Тальковский прекратит финансирование нашего агентства, – отрешенно подумал Вигунов, – а в худшем…» – об этом даже не хотелось думать.

Премьер-министр, также заинтересовавшись, слушал Саида, даже не глядя в сторону Вигунова. Журналисты продолжали записывать. Телекамеры и диктофоны фиксировали каждое слово. Вигунов повернулся, уже понимая, что здесь ему нельзя оставаться.

Потапов подошел к Дронго. Вид у него был обескураженный.

– Вы видите, что здесь происходит? – От волнения он говорил с большим трудом.

– Во всяком случае, это не Рашников, – пошутил Дронго, – хотя он настоящий герой. Завтра все газеты напишут об этом инциденте. А мэр, по-моему, получит новую поддержку. В этой стране любят всех, кого пытаются незаслуженно обидеть. Теперь рейтинг мэра вырастет еще больше.

– Кто бы мог подумать, – сказал сквозь зубы Потапов, – такой скандал на презентации. Эффект будет не меньше, чем от пули Рашникова. Только этот выстрел – против политических соперников мэра столицы. Я думаю, что он сейчас уедет.

– Вы были правы, – наконец сказал Осипов, обращаясь к Дронго. – Рашников здесь не появился.

– Вам нужно вытащить этого парня, – показал на Саида Дронго, обращаясь к Потапову, – я думаю, что он сможет рассказать вам много интересного.

– Не беспокойтесь, – заметил Потапов, – я его не отпущу, пока он не ответит на мои вопросы.

– Я нас остался последний шанс, – вмешался Осипов, – получается, что Рашников выберет футбольный матч.

– Мы должны еще найти первую пленку, – напомнил Дронго, – поэтому сегодня необходимо получить повторную санкцию на обыск. Иначе мы не сможем там нормально работать.

– Меня пригласили на эту гнусную роль… – продолжал говорить Саид.

– Теперь мэр имеет поддержку не менее половины страны, – сказал Осипов. – Как можно было так топорно работать!

– Они думали, что у них все получится, – ответил Дронго. – Они даже не могут себе представить, что на свете еще встречаются порядочные люди. Как этот парень. Они ведь мерят все по собственным меркам, считая, что все вокруг продажны – как и они сами.

Он протиснулся ближе, чтобы лучше слышать говорившего.

Вигунов даже не стал искать очки. Он повернулся и вышел. Отныне он был не просто безработный, он был неудачник, не сумевший обработать человека, практически стоявшего одной ногой в могиле, над которым нависла угроза бесчестия и позора. Он был неудачник, проваливший верное, как ему казалось, дело. Дело, в котором так был заинтересован его хозяин...

День девятнадцатый. Москва. Пятница. 13 июля.

Вечером Рашников подъехал к зданию, где должна была начаться презентация. Он вышел из машины, подошел к газетному киоску, стоявшему на другой стороне улицы, и огляделся. Вокруг суетились сотрудники милиции. Он обратил внимание на людей в штатском, стоявших у входа. От его взгляда не ускользнули их мягкие, привычно отработанные жесты. Заприметил он и слонявшихся на противоположной стороне улицы высоких молчаливых парней. Сомнений не оставалось. Они знали о готовящемся покушении и ждали появления «ликвидатора». Все его ухищрения оказались напрасными. Они сумели его вычислить и теперь ждали, что он может появиться на презентации.

Он повернулся и зашагал в сторону метро. На нем был берет, темные очки. Вместе с короткой бородкой и усами они делали его похожим на человека творческой профессии – художника или актера. Образ дополнял длинный красный шарф, который был обмотан вокруг шеи. На нем был легкий полотняный костюм, рубашка навыпуск. В руках у него ничего не было.

Рашников подошел к станции метро, проверил, не увязался ли за ним кто-нибудь из тех парней, что кружили вокруг здания. Убедившись, что все в порядке, он спустился вниз, вышел на нужную платформу и сел в вагон. Откинул голову, прикрыл глаза. Все шло по плану. Он предусмотрел вариант, при котором они смогут его вычислить. Собственно, он никогда не сомневался, что рано или поздно они все поймут. Нельзя считать, что все окружающие тебя люди кретины. В конце концов все произошло так, как он и предполагал. Поначалу они поверили в его смерть. Потом решили проверить. Трупа не нашли...

Одна из важнейших заповедей «ликвидаторов» – не верить в смерть человека, пока лично не убедишься в обратном. Он почувствовал, как на него смотрят. Этот навык тоже вырабатывался годами. Даже с закрытыми глазами ты чувствуешь чужой взгляд, как легкое прикосновение к твоей коже. Он чуть повел головой. На него явно смотрели. Кто-то был рядом и смотрел на него. Он открыл глаза. Около него стоял десятилетний мальчик, который с детской непосредственностью разглядывал его.

– Валера, это неудобно так смотреть на посторонних, – сказала бабушка мальчика, взяв его за руку.

Рашников усмехнулся. Если бы все его проблемы решались так просто. Хотя ему не на что было жаловаться. Через два дня он должен был завершить операцию и вылететь в Вену. Паспорт и визу в обеих туристических фирмах обещали выдать завтра. Значит, уже в понедельник он сможет улететь туда, где его не найдут. А потом можно будет получить деньги. В понедельник он позвонил по известному ему номеру и подтвердил, что собирается завершить все дело до следующего понедельника. Его собеседник был ошеломлен. Он явно не рассчитывал на такие темпы.