Отмеченный Тьмой. Рождение Жнеца - Леонтьев Сергей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Суть состояла в том, что в течение двух дней игроки торгуются за лот без права выкупа, после чего тот снимается и возвращается владельцу. Это давало возможность «оценить» товар и создать ажиотаж. Тут были свои минусы и плюсы. С одной стороны, ты делал затравку и разогревал аппетит. С другой, мог упустить лучшую цену. В данном случае у меня переживаний не было — товар действительно был штучным.
Вторым лотом была выставлена «Легендарная Секира Крови», которая после опознания (Я мог себе уже позволить опознавать такие вещи, но описание моих сапог, так и оставалось тайной) оказалась довольно грозным оружием.
«Предмет Легендарного ранга. Требования: минимальный Уровень 55, наличие Навыка Двуручное оружие и Специализации Секиры. Урон: 20 х Уровень. Медленная скорость атаки, штраф на Ловкость 30 %. Крадёт 15 % Хп от нанесённого урона». Это если ещё учесть влияние показателя Силы, то просто имбовая добивалка выходит. Конечно, при условии слабой защиты на Физический урон цели и её статичности. Как ни крути, предмет абсолютно не моего Класса, вида и подвида. Не жалко.
На секиру тоже кинул двухдневный лот, но уже с правом выкупа. Обошлось это всего 50 золотых и ещё 10 за функцию «инкогнито» с возможность начала торгов через два дня. Чтобы не привлекать внимания раньше времени. После этого отправился собственно на сам рынок. Не особо торгуясь, купил Средние зелья восстановления «Жизни» и «Выносливости» по 10 шт каждого, потратив 200 серебрушек. Воды в опустевший бурдюк я набрал ещё по дороге, а еды пока хватало. Из всего остального ассортимента мне ничего не подходило. Хотя… немного побродив, я нашёл интересную лавку: «Свитки у Митки». Ну хоть не у «Митьки».
В довольно сумрачном помещении за стойкой стоял данмер с явно скучающим видом. Тосковал тот недолго. Ровно до тех пор, пока не обратил свой взор на меня. Происходящее далее, чуть не закончилось потасовкой. Лавочник кинулся запирать дверь. Причём настолько быстро, что посадил меня на измену. От неожиданности, а скорее с перепугу, я принял стойку для боя. В то же мгновение из-под пологов мантии начала струиться Тьма. Во дела, надо быть аккуратней. Так и выдать себя с потрохами недолго. Благо рукава достаточно длинные, чтобы скрыть «перчатки» с торчащими «когтями».
— Спокойно, друг мой, — произнёс, заговорщически улыбнувшись, данмер, — Я всего лишь запер дверь, чтобы нам никто не мешал.
Даже несмотря на то, что взял себя в руки и втянул «когти», Тьма ещё некоторое время предательски продолжала струиться, выдавая с потрохами мою «тёмную» натуру.
— Друг мой, ты слишком откровенно демонстрируешь свою истинную сущность. Это нехорошо, а на землях Святой Инквизиции, даже опасно. Прошу, присаживайся, — за спиной появилось кресло.
Ладно, диалог с новыми людьми… и данмерами всегда шанс узнать что-то необычное и интересное.
— Как ты понял?
— О, это просто. «Тёмный» всегда чувствует «тёмного», — голос звучал вкрадчиво, как у рассказчика историй, или прокурившего горло психолога, это кому как ближе, — Меня зовут, Шеакан и я владелец этой лавки. Э…
— Что Э? Я твоё имя не спрашивал, сам представился. Своим же налево и направо разбрасываться не привык. Лишнее это. Тем более, вижу тебя в первый раз. Зови меня… не, не зови. Я сам прихожу, — шутка не зашла.
Давно, ещё на срочной службе, был у нас отличный замполит полка — подполковник «Николаевич». Как-то помогал ему производить отбор будущих сержантов, так и познакомились. Мужик был умудрённый жизнью. Так вот однажды, не помню предысторию, он сказал: «Серёга, запомни, все взаимоотношения людей строятся на двух принципах — симпатии и антипатии. Либо тебе приятно общаться с человеком, либо нет». Не знаю почему, но те слова прочно засели в моей голове. Это высказывание я несу через всю свою жизнь, постоянно находя ему подтверждение. Так вот, данмер мне откровенно не нравился. Что-то в нём было такое… отталкивающее.
— О, бесспорно. Это очень мудро в наше время! И в мыслях не было настаивать, — быстро проговорил Шеакан.
— Ну и чудненько. Не люблю ходить вокруг да около. Так что давай прямо, тебе что-то нужно от меня?
— Сразу к делу, да? Хорошо. Как ты смог заметить, представителям моей расы на землях Инквизиции жить крайне сложно. Да и невозможно, но только пока их интересы не начинают пересекаться с твоими возможностями, — снова улыбнулся данмер. Лучше бы он этого не делал, и так расположения не вызывал особо.
— Твоё несоответствие расы к этим землям настолько бросается в глаза, что интерес Инквизиции к тебе и так очевиден. При чём тут я?
— Не спеши, дослушай. Так вышло, что мои свитки лучшие на несколько недель пути в округе. В частности, так любимый ими «телепорт» пользоваться (Ну да, имел честь убедиться лично. Отличная штука, ещё и тянет за собой всех, кого ни попади). Все их попытки избавиться от меня сводились к зависимости от моего мастерства. Без быстрых перемещений активность Инквизиции не будет прежней. В итоге они нашли способ избавиться от зависимости, начав обучать своего Чародея. Процесс пусть и не быстрый, но рано или поздно замена вырастит и окрепнет. А между нами было слишком много разногласий, чтобы надеяться на мирный исход. Отчёт начался давно.
— Шеакан, скажи мне, в какой момент нашей встречи я говорил, что являюсь душегубом по найму? Или ты каждому вошедшему с порога предлагаешь пойти и отправить какого-то ученика к его предкам? Что за развод? Если у тебя всё, начинай потихоньку собирать чемоданы или писать завещание, если есть кому. Кстати, можно на меня, — я уже вставал с кресла, когда данмер оказался рядом и придержал за руку (Слишком быстр он, опасно быстр).
— Прошу, не уходи! Выслушай же! То, что ты «тёмный», я почувствовал сразу. Моя кровь подсказала. Есть у меня такая особенность. Спокойное расхаживание по городу говорит о том, что Инквизиции неизвестно о твоём присутствии. Значит, ты попал в стены не через ворота или портал. И возможно, планируешь также выйти, оставив посещение города тайной. Твоя «тёмная» сторона служит главным доказательством непричастности к Святым, ты точно не шпион. Не спеши уходить, это мой единственный шанс! — в голосе этого индивида прозвучали нотки искренних просьбы и мольбы. Что ж, ему таки удалось затронуть мои душевные
