Пыль на губах - Артемий Вячеславович Барабашкин

Кэль попытался коснуться Ланты рукой, но в этот момент его глаза широко распахнулись.

Юноше показалось, что его схватили за шиворот и швырнули на тысячу лиг. Он так резко оказался сидящим на стуле перед Риэттой, что его затошнило. Бутылка с сайроном опустела наполовину.

— Думаю пора уже сворачивать эксперимент, — сказала волшебница.

— Давно пора! — Джоль подбежала к Кэлю и выдернула иглу из вены. Вместе с кровью из ранки выступила капля сайрона.

Юноша, все еще не отошедший от резкой смены обстановки, медленно встал. Мир перед глазами дрогнул, сердце начало бешено колотиться, а по всему телу нарастал жар.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Риэтта. — Все хорошо?

— Я бы так не сказал, — прохрипел Кэль и упал на колени. Джоль закричала, но Кэль уже не слышал звуков. Мир стремительно сузился до одной точки, в которой юноша ясно увидел Ланту, которая обернулась и посмотрела прямо на него. Затем исчезла и эта точка.

* * *

Мардегор вошел в теплый сайрон, погрузившись до шеи. Густая жижа сдавила грудь, но лорд привычным движением расправил плечи и набрал побольше воздуха, с легкостью побеждая наседающий сайрон. Затем он задержал дыхание и окунулся с головой.

В глубине он пробыл тридцать секунд, а затем вынырнул, перевернулся на спину и остался лежать, погруженный в сайрон до самого подбородка. — Хорошо! — крякнул от удовольствия лорд и высунул язык, касаясь поверхности звездчатой жидкости. Зачерпнув немного, он размазал сайрон под губой кончиком языка. А затем позволил порам на коже по всему телу открыться и начать впитывать сайрон.

Уже приученный лорд не смог сдержать сдавленного крика, когда густая жидкая пыль начала пробираться внутрь тела. Это было больно, очень больно. Но лорд терпел — терпел ради возможностей, которые подарит сайрон.

— Это способности бога, — сказал Мардегор и закрыл глаза. Его разум перенесся в пространстве.

Он вновь стоял посреди пустоши, здесь была только выжженная солнцем земля и полуобнаженные люди, которые рыхлили почву примитивными мотыгами. Они все работали — Мардегор видел их сгорбленные спины, видел дорожки, которые прокладывали капли пота по грязным спинам. Лорд вспомнил как тогда — тысячу лет назад, в его душе боролись два мнения — помочь им или нет. Сейчас же ему было просто смешно от их упорного труда.

На горизонте был виден первый храм Единого — выстроенный его последователями из песчаника, он напоминал уродливую башню, стремящуюся к небесам. На вершине храма торчала неровная мачта с тремя ленточками, хлопающими по ветру.

«Ты выбросил нас. Выбросил в мир, злой и негостеприимный, где ничего не было, кроме источника воды, который быстро иссяк. Ты заставил нас работать, заставил рыхлить почву голыми руками — разве так обращаются со своими детьми? Я научил их всему! Я вложил в их руки мотыги, я научил их шить одежду, научил сажать зерно и рыть колодцы. Ты дал мне разум для того, чтобы я был правителем, но не дал мне власти. Ты поставил над нами выскочку, который обладал добрым сердцем, но пустым разумом. И я убил его. Убил. Я до сих пор помню цвет его крови на ладонях. Не помню имени, но помню кровь. Первая кровь, пролитая в этом мире. Но ты не наказал меня. Созданные моими братьями рыцари — это насмешка над первым волшебником. О да, я всегда буду помнить этот день. Ведь пока они рыли землю, я впервые вкусил сайрон».

— Брат, — один из рабочих поднял голову, — разве ты не хочешь помочь нам? Ведь плоды этого труда мы разделим между всеми.

— Я не брат, — поморщился лорд, — я больше не буду безымянным дураком, как ты. Я выбрал себе имя — Мардегор. С этого дня вы будете называть меня только так.

— Мардегор… — протянул юноша, словно пробуя слово на вкус. Но ведь так принято называть противника Бога.

— А ты умнее чем кажешься, — злорадная улыбка тронула губы Мардегора.

От дальнейшего вопроса лорда отвлек крик одного из людей. Тот отбросил мотыгу в сторону и присел над находкой. Мардегор не мог управлять своим телом, он был во власти воспоминания. Его разум помнил, как ноги отталкивались от земли, когда лорд бежал к чужой находке.

В неровной рытвине лежал кристалл с множеством острых граней. Кристалл был темно-сиреневого цвета и в его глубинах словно мерцали еле заметные искорки. Сейчас Мардегор знал название этого чуда — кристаллический самородок сайрона. Но тогда, первый волшебник был еще слишком глуп.

Мардегор протянул руку и коснулся холодной поверхности кристалла. Через секунду вспышка света выбросила лорда из его собственных воспоминаний.

* * *

Мардегор стоял в полной темноте. Мгла, не пропускающая ни света, ни звуков окружила его холодной пустотой. Лорд улыбнулся — он в очередной раз достиг состояния, которого так жаждал. Мардегор вытянул руку и один за другим начали загораться лучи света, выхватывавшие из мглы человеческие сердца, сияющие пурпуром.

Мардегор обхватил пальцами мягкую податливую плоть и слегка сжал, чувствуя биение жизни. — Я могу контролировать их всех! Каждого, кто вкусил сайрон. Я могу направить их помыслы и желания, могу одним касанием прекратить пульсацию их сердец. Но… Но пока не время. Я еще не готов.

Внимание Мардегора привлекла одна фигура. Она была пропитана сайрона с ног до головы, как и он сам. «Кто это? Неужели есть волшебник, способный пережить такую дозу сайрона?»

Мардегор сделал шаг и переместился ближе к темной фигуре. Это был юноша, который неожиданно шагнул ему навстречу и покинул луч света. Вскоре Мардегор понял, что стоит напротив рыцаря Единого, которого так долго искал.

Улыбка тронула губы лорда. Он протянул руку…

И понял, что не чувствует сердце юноши.

Кэль потер лоб. — Где я? Это так похоже на те случаи, когда Господь помогал мне победить врагов…

«Магия Единого! — пронеслось в голове лорда, — он все-таки помогает своему рыцарю! Жаль, в этом состоянии я не могу придушить юнца голыми руками!»

Кэль только сейчас заметил Мардегора. — А вы… Вы кто? Господи, неужели это ты?!

Лорд не смог сдержать смеха, когда услышал, с кем его перепутали. Испуганный громким смехом Кэль шагнул назад и вновь оказался в луче света.

Мардегор заметил, что подсвечивающий его изнутри сайрон начинает стремительно исчезать. Кэль оглянулся и исчез из темного мира, словно кто-то в одночасье перерезал пульсацию его жизни.

— Это странно, — Мардегор передернул плечами, — неужели своему последнему рыцарю Единый дал больше силы чем обычно? Как бы то не было! Я все равно добьюсь своего.

Но тут Мардегора отвлекло новое