Я, маг! (сборник) - Дмитрий Казаков

Изо рва, заваленного ветвями, дурно воняло, стены замка, издали столь мощные, вблизи выглядели просто ужасно – все в мелкой сеточке трещин. Того гляди развалятся. Харалъд не удивился. Рухнула магическая защита, наложенная Олавом, что долгое время сдерживала камень от разрушения, делала его крепче, и стены сразу постарели на несколько сотен лет.

При виде Владетеля воины разразились приветственными криками. «Последний оплот врага пал, и война скоро закончится Можно будет вернуться домой» – вот какие мысли читались почти на всех лицах.

К въехавшему во двор полководцу подбежал один из родовитых, командовавших штурмом:

– Он заперся в подземелье! – произнес торопливо. – Мы его не трогаем, как и ведено!

– Хорошо. – Кивнул Харальд пахнущему кровью и потом воину и слез с коня.

– Приведите тут все в порядок, – сказал он Гисли, поправляя ножны на поясе. – Я пойду разделаюсь с Олавом.

– Не опасно ли – в одиночку? – Нахмурил густые брови фон Орни.

– Не беспокойся, – ответил Харальд уже на ходу. – Я справлюсь.

Память не подвела, и он легко вспомнил дорогу, которой шел один раз, много лет назад. Пока двигался по коридору, захваченный факел чадил, а на уши давила осязаемая болезненная тишина. Сладкое предвкушение мести ворочалось в груди.

Дверь оказалась заперта. На стук никто не отозвался.

– Открой! – сказал Харальд громко. – Иначе я ее выломаю.

Ни слова в ответ – тишина. Ни шороха, ни звука от движения человека.

Харальд пожал плечами и поднял руки к голове. Потянулся к холодному ободку, что с недавних пор пристрастился носить на волосах, прикоснулся к нему и ярко представил запертую дверь.

Перед глазами мелькнула серебристая вспышка, затрещало ломаемое дерево, и дверь просто внесло внутрь помещения. Несколько щепок улетело во тьму, и было слышно, как они легко падали на землю; затем все стихло. Проход открылся, из подвала потянуло кислым запахом, вроде как от старой кожи. Ангел-хранитель поработал на совесть и вернулся в обруч, а Олав все не проявлял себя – наверняка заготовил какую-то ловушку.

Харальд выташил меч и. выставив его перед собою, двинулся вперед. Шаг, еще шаг, только стук собственных сапог по полу. Во всем помещении словно в склепе – мертво.

Он беспрепятственно миновал поворот и увидел камин. В нем пылал самый обыкновенный огонь, огневик не далее как вчера был брошен в бой и уничтожил немало солдат, прежде чем Харальд нашел на него управу.

В кресле перед камином, странно сгорбленный, сидел Олав. На появление врага он не обратил внимания, продолжая смотреть в бесшумно колышущийся оранжево-алый цветок пламени. Руки бывшего Владетеля, сложенные на коленях, нервно шевелились.

Не таясь более, Харальд подошел, поднес меч, отражающий багровые блики, к шее противника. Тот повернул глаза, пустые, страшные.

– А, это ты? – не спросил, проскрипел он. – Убивать меня пришел?

Харальд опешил, меч задрожал в руке. Месть, что недавно виделась столь сладкой, вылилась в жалкое издевательство. Убить врага приятно, когда он могуч. А Олав, что запомнился жестоким и сильным, оказался пуст, как покинутый бабочкой кокон, и слаб, словно старик. Мышцы, что в прошлом бугрились, налитые силой, опали, на лице застыло брюзгливое выражение, в глазах, что некогда сияли, не нашлось ничего...

На миг даже пришло сомнение – стоит ли убивать это создание? Но затем с нежданной силой нахлынули воспоминания – об этом самом подвале, о перенесенном унижении, о ледяной воде и оскаленной зубастой пасти во рву...

Харальд улыбнулся, холодно и спокойно, и на лице его отразилось нечто такое, отчего Олав, казалось бы со всем смирившийся, даже со смертью, мелко задергался и со сдавленным бульканьем сполз в кресле.

– Не убивай! – прохрипел он отчаянно, становясь на колени. – Будь человеком!

– Не могу, – ответил Харальд невозмутимо. – Я не человек, я – маг.

Хрип в горле Олава стих, серые глаза заволокло туманом страха. Сцепленные перед грудью руки дрожали.

– Но сначала, – добавил Харальд и чуть опустил меч, – ты должен вспомнить меня. Ведь мы знакомы, и давно.

– Как? – Дикий страх в глазах бывшего Владетеля исчез, уступив место безумному удивлению. – Откуда?

– Я приходил к тебе, хотел стать твоим учеником, – вспоминать старое было одновременно неприятно, все же гадкая была ситуация, и приятно – из-за близкой возможности расплатиться за старую обиду, – А ты что со мной сделал?

Олав вскочил, глаза его полезли на лоб, лицо исказилось:

– Ааа! – заверещал он вдруг. – Ты восстал из мертвых? Не может быть!

– Это не важно. – Навалившаяся усталость заставила Харальда пошатнуться. Два месяца он почти не спал, и это сказывалось. – Так ты вспомнил?

– Да, – вздохнул Олав, и в тот же миг Харалъд ударил. Лезвие сверкнуло и пошло назад, обагренное.

Труп рухнул на пол, от перерубленной шеи поползла в стороны темная густая лужа.

Харальд вложил меч в ножны и зашагал к лестнице. На сердце было серо и тоскливо. Вроде отомстил, свершил то, о чем давно мечтал, но нет никакого душевного подъема – только усталость.

Во дворе замка царила деловитая суета. Грабеж проводился под строгим надзором родовитых, и добыча складывалась в подогнанные повозки. Трупы оттащили, о бое напоминали лишь уродливые бурые пятна.

Некоторое время Харальд стоял с закрытыми глазами, вслушиваясь и внюхиваясь в мир. До него доносились крики и ругань воинов, грохот с верхних этажей донжона, скрип колес, ноздри улавливали аромат камня, исходящий от близкой башни. Открыв глаза, он осмотрелся и почти сразу обнаружил Гисли и еще одного родовитого, чье имя откровенно запамятовал. Едва вассалы обнаружили взгляд Владетеля, они тут же прекратили беседу и согнулись в почтительном поклоне. Подозрение холодной змеей шевельнулось в душе, но Харальд не подал виду. Он просто подошел к родовитым и произнес:

– К завтрашнему вечеру войско должно быть готово к выступлению.

– Но воины устали, – возразил фон Орни, облизав губы. Язык его показался похожим на змеиный. – Да и война кончена, теперь вы можете спокойно править всем Владением.

– Но есть еще кое-кто, кому предстоит отведать моего меча. – Харальд потер подбородок. – И чем скорее, тем лучше.

– Вы рискуете восстанием в войске, господин, – вступил в разговор второй родовитый, очень богатый, судя по искусно украшенным латам.

– Это мой риск, и я на него иду, – отрезал Харальд. Подозрение окрепло, но реальных доказательств заговора среди родовитых пока не было. – И моих воинов, наемников и ополченцев, не больше трети, остальные – ваши дружины, отряды хозяев замков. Вам и следить за порядком в них.