О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2 - Мацей Стрыйковский

против него господина Станислава Яновича Белевича, который был господином троцким и старостой жмудским, со всей землей литовской, также и Черного, чеха, со всеми иностранцами. Сын князя великого московского сам мощно Смоленск добывал, делая штурмы ночью и днем, и не только из пушек громил замок, но также и турами, как летописец именует, и, обсыпая замок песком и землей, неописуемо замок штурмовали. С помощью Бога, а также из-за бдительной обороны [378] Станислава Кишки, воеводы, а также Юрия Паца, наместника его, и Николая Сологуба, окольничьего смоленского, штурмы отбиты были. Большие потери неся и после каждого штурма очень много людей теряя, с большим позором и стыдом от замка они отступили. А староста жмудский со всей мощью литовской, также и чех Черный со всеми иностранцами, перешедши реку Днепр под Оршей, потянулся с татарами заволжскими, и услышал об этом Димитрий Жилка, что Литва идет против него, и как можно быстрее побежал в Москву, к отцу своему, и сказал, что Литва стала лагерем на горах и лежала там в то время всю осень. А почти в это время князь Семен Иванович Можайский, литовский перекидчик или изменник, по нашему предатель, с многими людьми московскими притянулся под Мстиславль. В то время литовского войска немало во Мстиславле было и князь Михайло Лингвеневич[298] Мстиславский с ними, не добыв замок, отошел прочь. А Литва тоже с гор распущена была по домам своим, когда зима пришла. Двойная тогда беда была, как Меховиус, Ваповский, при жизни которых это творилось, и Кромер, пишут, Литва беды в то время встретила: первую от князя Ивана московского, и вторую, что деньги напрасно растратили на солдат, которые, о службе забыв, на неприятеля не напали, но, возвращаясь, унижали и грабили.

О союзе татар заволжских с Литвой и с Польшей и приведении их и татар перекопских Халецким против Москвы, о казни Петра, сына воеводы волошского, и о смерти короля Яна Альбрихта

В году 1501, 11января, вскоре после отправки королем Альбрихтом послов турецких с соглашением, которые в течение целого года ожидали [378v] в Кракове, сразу же приехали тоже послы царя заволжского Шахматкерея, которые[299] мир и союз с польским королевством и Великим княжеством Литовским против московского и перекопской орды, вечного их главного неприятеля хотели. За это были королю благодарны и дали присягу на это с господами коронными и с послами Великого княжества Литовского, которые от заславских, с Лингвиневичами связал их брак, взял в жены дочь Александра на это дело посланы были. Присягали тоже послы татарские по-обычному на саблю голую, лья на нее воду, пили ее говоря этими словами: «Кто бы эту дружбу и этот заговор приятельский нарушил либо против него был, путь от сабли так погибнет и в ничто обратиться, как эта вода». Отправлены тогда были эти послы из Орды с великими подарками, и при них Ян Альбрихт, король, послал Кшиштофа Теслика, а великий князь литовский Михала Галецкого (Меховиус пишет: послал другого посла собственного еще Александр. Кромер и Ваповский не знали, что это был Михал Галецкий, человек большой искусный в рыцарских делах, как летописец пишет), обоих в языке татарском опытных, к царю заволжскому Шахмату в посольстве, благодаря его за ту его дружбу и предоставляя ему жалование в тридцать тысяч злотых, кожухов и сукна, а он должен был войско свое иметь тридцать тысяч, которых всегда готов был против каждого польского и литовского неприятеля поставить. Приехали тоже послы от воеводы волошского Стефана на этот сейм, прося, дабы ему согласно перемирию король сдал шпиона Петра, сына воеводы Гелияша, перед Стефаном господствовавшего, потому что думал о господарстве волошском. Об этом, когда долго король с господами советовался, то выдать невинного показалось им делом жестоким, хранить же неприятеля своего, товарища воеводы, которого он хотел войной побеждать, показалось делом опасным, поскольку король в то время в Пруссию ходил и не хотел себе неприятеля Стефана жестокого сзади оставлять. Потому Петра, воеводина сына, приказал казнить, на что смотрели послы волошские. Чтобы его казнь [379] не показалось без причины, расславлено было общенародно, хоть и невинно, что лжи в письмах королевских много допустил, как об этом Кромер, lib. 30, PE, fоl. 651, SV 439, Меховиус, Ваповский, Бельский, Гербортус и т.д. свидетельствуют. Так тогда король Альбрихт, отправив послов волошских, в Торунь отправился, дабы присягу взять от нового мастера прусского Фридриха, который долго из послушания выбивался, и когда к нему король послал, он медлил день ото дня. Король Ян Альбрихт умер[300] от апоплексии в Торуни, тело в Краков отвезено было, в день св. Анны в костел св. Станислава на замке, то есть [z] обычными церемониями и процессиями погребено.

Был Ян Альбрихт роста высокого, костистый, письмо читать любил, особенно у историков, часто занимался, щедростью к каждому склонным был, в латинском и немецким языке краснобай великий. Двор не хотел более одной тысячи и шестисот содержать, меч малый всегда на боку имел, был сообразительный, смелый, великомысльный, но фортуна с ним по– неприятельски обходилась. Правил лет восемь, согласно Меховиусу, который у него был доктором в лекарстве, и согласно Бельскому месяцев восемь и четыре дня, но Кромер и Герборт из него пишут девять лет правления его считают. Имеллет возраста своего сорок и месяц один.

В эту же осень, каклето писец русский и Меховиус свидетельствуют, царь заволжский Шахмат султан, сын Ахмата, давнего приятеля литовского, переплыв Волгу и Дон, либо Танаис, реки, со всей Ордой заволжской Шахматгерей притянулся на помощь Литве против московского, и при нем (был) посол князя великого литовского Александра господин Михайло Халецкий. Насчитывает Кромер, что сто тысяч было (согласно повести послов царских) татар заволжских конных. Втянулся тогда прямо в землю Северскую Шахмат и стал под Новогродом Северским и под другими замками и опустошил государство московское [379v], аж до самого Брянска двигаясь. Взял Новгород Северский, и другие замки поддались добровольно. А царь заволжский, поручив оные замки господину Михалу Халецкому, дабы их держал для Александра, великого князя литовского, сам встал на Днепре между Черниговом и Киевом. Там сперва с войсками Орды, царя перекопского Мендлигерея, когда от него оные поля хотел защищать, вступил в битву. Победил заволжский царь перекопцев и разгромил их войско, так что их мало убежало. А после этой победы отправил господина Михала Халецкого с послами своими в Литву, говоря, что им пришел на помощь со ста тысячами коней