Спасти мир за час и (не) сойти с ума - Павел Вячеславович Хибченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты ебанулся? — прокричал массон. — Убил одного члена совета и покалечил другого!». Аль Ахмако проигнорировал обвинения. Он даже не смотрел на Давида Гуффа: араба больше занимала чистота костюма. Лишь стряхнув всю побелку с пиджака, Аль Ахмако ответил:
— Я сделал все, чтобы сохранить Совет.
— Сохранить? Ты еще поставь нас к стене и расстреляй!
— И расстреляю, если придётся! Не нравится что-то — уходи. Или думаешь без тебя нас некому будет развлекать ложным еврейским говором?
Давид широко открыл рот и громко, учащенно задышал. Оскорбленный массон посмотрел на членов совета, не участвующих в ссоре. Не найдя поддержки, Давид вскинул руки и прорычал:
— А вот возьму и уйду! Мы договаривались сотрудничать, самыми могущественными силами на Земле! А в итоге оскорбляем друга друга и вонзаем ножи в спины!
Разъярённый Давид направился к выходу и профессор попытался остановить его. Взяв еврея под локоть, Коен промямлил:
— Давид, дорогой вы наш! Немного предательства еще никому не навредило, в иных случаях даже помогло! Вашему народу ли не знать?..
Аргументы ученого не вразумили Давида. Более того, он взвыл ещё громче, чем ранее. Видя это, Кларисса хрюкнула со смеху. Это окончательно разозлило Давида:
— Ёбанные антисемиты! Я и мое ложе отзываем членство в Совете до тех пор, пока нас не начнут уважать! Алекс ну ты-то адекватный и должен понимать меня?
Менеджер смотрел на Давида, не моргая, и продолжал откашливаться. Глава масонского увидел сочувствие в глазах Алексея и продолжил убеждать его: «Пойдем со мной? Пускай эти крысы грызутся между собой!». Его русский приятель думал, как остановить мятежника:
— Ему не уйти живым! Аль Ахмако слишком любит вкус крови, чтобы остановиться…
Вслух Алексей оказался не столь красноречивым. Открывая рот и жадно глотая воздух, менеджер смог выдавить из себя лишь отрыжку. Последнее рассмешило Клариссу. Она перевела объектив камеры с ссорящихся на себя и сказала:
— Хэштэг «Не рыгайте за столом!».
Видя, что не может остановить Давида словами, Алексей встал со стула и заковылял к массону. Аль Ахмако остановил менеджера, вновь толкнув того в кресло. «Не стоит, Алекс, — угрожающе сказал араб. — Крысы — это не те, кто грызутся, а бегут с корабля». Давид махнул рукой в сторону араба и выпалил:
— Окей, оставайся на своём «Титанике», капитан!
Билл Бунко с одобрением кивнул головой и наклонился к Клариссе. «Вот как надо шутить!», — сказал он женщина. Та отпихнула техномагната и закричала: «Нормально я шучу! Скажи ему, Алекс!».
Антикризисного менеджера не заботила драма Клариссы. Он смотрел на Давида Гуффа и говорил, хрипя: «Мы… должны быть вместе…». В пылу уже двух ссор Алексея никто не услышал. То же самое произошло с щелчком замка. После него двери распахнулись и в кабинет вошли двое коренастых в военной форме. Оба с каменными лицами и холодным взглядом обступили Давида. Далее истуканы почти синхронно посмотрели на Аль Ахмако. Тот приказал им, говоря медленно и чётко проговаривая слова:
— Глава «Ордена Вольных Каменщиков», Давид бен Авраам Гуффа, обвиняется в измене. Он предал Совет и пытался украсть один из наших активов.
Озираясь на охранников, Давид растерянно ответил, заикаясь: «Измена, кража? Что за ху…». Торговец оружием прервал его:
— Не выражайтесь, Давид! Тем более, вы лучше меня знаете: усомниться в действиях Совета — в такой критичный момент — равно измене. Вы помещаетесь под стражу на время следствия.
— Следствия?!
Давид закричал на обидчика и ткнул пальцем в его сторону. Охранник перехватил руку массона, заломал и бросил его на стол. Мужчина ударился головой, а его очки хрустнули. У задержанного потекла кровь из носа. Она стекала в трещины, образовавшиеся на стеклянной поверхности.
Глава ложе захныкал, отчего садист вдавил его в стол ещё сильнее. Второй охранник, не теряя времени, защёлкнул наручники на запястьях Давида. Тот умоляюще смотрел на Алексея и шевелил губами, пытаясь что-то сказать. Вместо слов изо рта вырывались пузыри, состоящие из крови и соплей. Алексей слёзно смотрел пострадавшему в глаза, безмолвно прося прощения.
Внезапно Давида заслонил испуганная Кларисса. Она взмолилась: «Алекс тебе тоже не нравятся мои шутки?». Из-за спины негритянки донесся комментарий Билла: «Они не нравятся никому!» — сказал он нараспев.
Пока фарс не дошёл до предела, Аль Ахамко решил закончить спектакль. Кивнув охранникам, араб отправил их и арестованного в коридор. Солдаты шли с теми же каменными лицами. Это контрастировало с Давидом, сморщившегося от боли. Кларисса проводила его взглядом и обеспокоенно спросила профессора:
— Коен, ну вы-то, человек науки, интеллектуал, должны оценить мой юмор!
— Дорогая, вы лишь закапываете себя…
— Какая я тебе дорогая?!
Кларисса хотела рассказать присутствующим всё, что думает о них, но её остановил пистолетный выстрел, раздавшийся в коридоре. Оттуда же донёсся звук звук, знакомый каждому, кто волок по полу мешок с картошкой или что-то потяжелее
Новый порядок
Воцарилось молчание. Оно продлилось меньше минуты. Тишину вновь прервала Кларисса. Негритянка вздохнула и пробурчала: «Ладно, мне тоже не нравятся мои шутки…». «Мисс Иппокрит, вы молодец!», — тепло произнёс Аль Ахмако. Араб подошёл к женщине и отечески положил ей руку на плечо. «Признать проблему — первый шаг к исправлению…», — Аль Ахмако добавил с ещё более сладкой интонацией.
Кларисса не оценила дружеский жест и двинула плечом. Руку араба сбросить не удалось. Аль Ахмако не только не убрал свою «пятерню», но и затарабанил ею по плечу. Это взбесило Клариссу до онемения. Коллега побагровела, но торговец оружием не обращал на это внимания. «Вернёмся к нашим баранам», — Аль Ахмако обратился к остальным членам совета и указал пальцем вверх. «Они всё тянутся копытами к красным кнопкам — как помешать этому?», — добавил араб.
Аль Ахмако опустил поднятый палец и ткнул им в стол. Там вновь засиял таймер судного часа, растянувшийся по всей поверхности. Исключением стали места, покрывшиеся кровью или трещинами. Араб принялся обходить стол, водя пальцем по стеклянной поверхности. «Мы можем предотвратить пиздец только сообща», — продолжил торговец оружием. Пройдя мимо Билла, оратор протянул программисту косяк, взявшийся непонятно откуда. Фокус завершился огненным шоу: Аль Ахмако щёлкнул зажигалкой рядом с самокруткой. В благодарность Билл сжал ладонь своего спасителя обеими руками и тряс её.
«Мы должны работать не только едино, но и хладнокровно», — Аль Ахмако продолжал воодушевляющую речь. «Подобно хирургу, который оперирует умирающего
