Владыка битвы - Алекс Хай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Водами священными очищаю тебя! — возопил монах и снова ошпарил меня. — Очистись, невежественный человек! Да благословит тебя единый бог!
Я рухнул на колени и попытался незаметно начертать руну Санг.
— Арнгейл, услышь меня, — едва слышно шепнул я. — Отзовись, фетч мой!
Никто не ответил.
Я попробовал начертать руну снова и прислушаться к голосам духов. Ничего. Пусто. Воззвал к богам — глухо.
— Ты не сможешь здесь колдовать, начертатель, — улыбнулся монах. — Это священная земля, у тебя нет здесь власти.
Не веря своим ощущениям, я замер в ужасе.
Не знаю, что сотворил этот монах, но колдовская сила действительно меня покинула.
Глава 5
Когда Гутлог рассказала мне о предназначении, я почувствовал растерянность. Когда пал родной Свартстунн, я ощущал гнев. После гибели Айны во мне расцвели ярость и жажда возмездия. Каждая руна, каждое испытание ломало меня, переделывало по непостижимому плану богов, и я принимал эти уроки, боролся, черпал силу из упрямства и ненависти. Потому что знал: лиши меня всего, оставь голым, изувечь — но до тех пор, пока моя кровь со мной, сила не оставит меня.
И сейчас, лишившись силы от руки этого безобидного монаха, я ощутил истинное отчаяние.
Первой мыслью было выхватить топор и выпустить кишки подонку в рясе, но с трудом я подавил это желание. Последнее, что у меня осталось — разум, и я должен им руководствоваться. Спокойнее, Хинрик. Обожди. Влезть в драку успеется. В конце концов, желай они меня убить, то просто прикончили бы стрелой издалека — возможность у них была и не раз. И раз медлят, значит, не всё так просто.
Всё ещё не имея сил встать на ноги, я медленно поднял голову.
— Что ты со мной сделал, жрец? — прохрипел я.
Монах кивнул своим людям — я заметил двух парней на год-другой постарше меня, одетых в грубые монашеские рясы, но вооружённых диковинными в наших краях мечами. Сопровождающие с неохотой отступили на шаг. Сам божий человек склонился надо мной и протянул руку, чтобы помочь мне встать. Я инстинктивно отшатнулся.
— Я не враг тебе, дитя моё, — с приятной улыбкой проговорил монах. — Я не боюсь твоего колдовства и не намерен тебе вредить. Лишь не хочу, чтобы ты натворил глупостей. В Виттсанде колдовать нельзя и, прошу, не пытайся. Это мирное место. Ты понял меня, гость?
Я молча кивнул.
— Как твоё имя, язычник?
— Хинрик, — отозвался я, с сомнением глядя на протянутую длань. Мне не хотелось даже касаться этого человека.
Монах, казалось, угадал мои мысли, но нисколько не смутился.
— Рад знакомству, Хинрик, — мягко сказал он. — Я — отец Селвик. Служу королю Элериху, помогаю ему советом и молитвой.
Значит, важная птица. У этого жреца точно есть власть. Вопрос, насколько далеко она простирается. В любом случае моя жизнь сейчас зависела от него. Неприятно, но гордость подождёт. Они наверняка ожидали, что я разъярюсь, брошусь на иноверца с кулаками и дам им повод меня прикончить. Значит, нужно быть умнее.
Стиснув зубы от ненависти к самому себе, я принял протянутую руку. Монах легко, удивительно легко для его хрупкой комплекции, поднял меня на ноги и оглядел с ног до головы.
— А ты здоровяк, Хинрик, — улыбнулся он. — Вижу, тебе крепко досталось. Что с тобой случилось, дитя моё?
Руки наконец-то начали меня слушаться. Я торопливо откинул волосы со вспотевшего лба и поправил лямку сумки.
— Сейчас это неважно, отец. У меня дело к конунгу Альрику.
— Королю Элериху, — напомнил монах.
— Без разницы. Я должен его увидеть. Как можно скорее.
Отец Селвик наградил меня укоризненным взглядом, но удержался от наставлений.
— Значит, ты прибыл в Виттсанд по делу? Выходит, ты гонец?
— Иначе зачем начертателю сюда соваться? — огрызнулся я. — Думаешь, приятно лишаться силы?
— Твоя правда, юноша. — Селвик снова оглядел мою рваную одежду и раны на теле. — Очевидно, твоё дело настолько важное, что тебя были готовы убить из-за него?
— Да. Едва унёс ноги.
— Откуда? Из Маннстунна?
— Да.
— И дело лично к королю?
Я кивнул.
Божий человек нахмурился. Его благообразное лицо чуть заострилось. Он показался мне старше, чем подумалось на первый взгляд. Ниже меня ростом, худой, возраст точно не определить. Бороду он брил, отчего сперва и показался мне моложе. Темно-рыжие волосы он стриг по-эглински, по плечи, ровной линией. Несмотря на скромность облачения, отец Селвик не казался простаком. Умные цепкие глаза, казалось, видели меня насквозь.
— Боюсь, наш король больше не готов принимать язычников, — после долгих раздумий сообщил монах. — Но ты можешь поведать о своём деле мне. Я всё передам слово в слово и, если понадобится, запишу. Знай, что заботы короля — мои заботы. Моя жизнь есть служение богу, а бог избрал правителем короля.
Я мотнул головой.
— Нет.
— Ты можешь доверять мне. — Селвик прикоснулся к своему амулету. — Клянусь, что бы это ни были за сведения, я смогу тебя защитить.
— Нет, — повторил я. — Лишь Альри… Королю Элериху. Лично. С глазу на глаз.
Отец Селвик пробежался по моему лицу изучающим взглядом.
— Что же за тайну ты привёз в эти земли, начертатель? — задумчиво проговорил он, а затем, к моему удивлению, добавил. — Хорошо, Хинрик из Маннстунна. Я устрою встречу. Но буду присутствовать.
— Не…
— Либо так, либо плыви обратно, — отрезал монах.
Вот же хитрый властный ублюдок. Я мрачно уставился Селвику прямо в глаза.
— Ладно, — сдался я. — Ты знаешь, кто такие Химмелинги, божий человек?
Селвик пожал плечами.
— Древний нейдский род, насколько мне известно. Очень древний. Я ещё не очень хорошо знаю ваше рунное письмо, но встречал упоминания о Химмелингах на многих камнях.
— Ага. Древний род, происходящий от самих богов. — При упоминании о богах монах скривился, но ничего не сказал. — Химмелингов очень почитают в Нейдланде. Почитают насколько, что капля крови каждого потомка Химмеля ценнее золота и сундука любой южной пряности. Поют пророческие песни.
— Я понял, — оборвал монах. — К чему это?
— К тому, что у меня есть сведения о Химмелингах. Важные. Пророчество сбывается. И если весть попадёт не в те уши, быть беде.
— А королю ты, стало быть, доверяешь? — удивился монах.
— Есть причины.
Божий человек улыбнулся и сделал знак своим людям. Они подошли ближе, и один из юношей указал на мой топор.
— Интересный ты человек, начертатель Хинрик. Отдай братьям оружие и
