Тайная схватка - Герман Матвеев

Кто-то толкнул Мишу локтем. Оглянувшись, он встретил взгляд больших голубых глаз.

– Тося, садись. Подвинься, паренек, – сказал женский голос над головой.

Миша подвинулся, и девочка села рядом.

– Варвара Семеновна, зачем ты Тоню с собой взяла? На фронт ведь едем.

– В Ленинграде везде фронт. Пусть помогает. Потом с гордостью вспоминать будет, что Ленинград защищала.

Миша понял, что группа едет на оборонные работы.

Третий номер трамвая шел по Международному проспекту* и немного не доходил до переднего края. Глядя в окно, мальчик видел, что этот район прифронтовой и живет несколько иначе, чем Петроградская сторона. Гражданских людей на улицах было совсем мало, зато военные шли и ехали в разных направлениях. Трамвай обгонял повозки с сеном, дымящиеся походные кухни, грузовик, наполненный буханками хлеба. В окнах первых этажей угловых домов, заделанных кирпичом, чернели узкие щели амбразур. Поперек проспекта в некоторых местах были устроены баррикады с колючей проволокой и треугольными бетонными надолбами. Противотанковые препятствия, в виде распиленных и сваренных кусков рельсов, перегораживали в несколько рядов проспект на перекрестках. Оставлен был только узкий проход для трамваев. Но, несмотря на близость фронта, район жил. Торговали магазины, ларьки. И везде грядки и грядки – с репой, капустой, свеклой, морковью… А между ними – зигзагообразно вырытые окопы.

Взвизгнул снаряд и с оглушительным грохотом разорвался невдалеке. Трамвай затормозил и остановился.

– Выходите, граждане. Вчера попал в вагон, – объясняла кондукторша пассажирам, столпившимся у выхода.

– А с задней площадки можно сходить? Не оштрафуют? – пошутила какая-то девушка.

Второй снаряд разорвался высоко над головой. От неожиданности Миша присел, но сейчас же выпрямился и, не спуская глаз с серого пальто, побежал следом за ним. Третий снаряд ударил впереди.

Начался артиллерийский обстрел района.

Мужчина в сером пальто торопливо свернул под арку большого дома. Миша поспешил за ним, добежал до ворот и заглянул под арку. Там никого не было. Сквозь арку за домом виднелся пустырь. Из здания под арку с обеих сторон выходили двери.

Не обращая внимания на все нарастающий обстрел, Миша вышел на улицу и поискал номер дома. Его не оказалось. Судя по всему, дом был еще не достроен, хотя леса и сняты. Миша заволновался и снова вернулся под арку. Распахнул одну из дверей, заглянул внутрь. Справа наверх вела лестница, но везде лежали кучи строительного мусора, и вряд ли кто-нибудь здесь жил. Миша заглянул в противоположную дверь. Та же картина. Мужчина словно сквозь землю провалился.

– Тьфу ты, дьявол! – выругался Миша, не зная, что делать дальше.

Майор в таких случаях советовал не пороть горячку, а спокойно обдумать создавшееся положение. «Если он здесь живет, то уже хорошо, что я знаю дом. Если же он тут только спрятался от обстрела, так я об этом узнаю», – решил Миша и перешел на другую сторону улицы, откуда он мог наблюдать за фасадом дома.

Артиллерийская стрельба еще более ожесточилась. В ответ заговорили советские пушки, и минут через двадцать огонь немецких батарей был подавлен. Наступила тишина. Миша насторожился. Укрывшиеся от артобстрела пассажиры возвращались к трамваю. Сейчас должен выйти из укрытия и мужчина в сером пальто. Прошло три минуты, пять минут. Трамвай звякнул и тронулся. Мужчина не появился…

Миша устроился за грудой камней и терпеливо ждал, наблюдая за воротами недостроенного дома.

Время тянулось медленно. С большими перерывами прошли еще два трамвая. С грозным скрежетом, содрогая землю, к фронту промчался тяжелый танк с длинной пушкой, торчащей из башни. Навстречу с пронзительным воем сирены пронесся санитарный автобус. Прошел одинокий пешеход. Незнакомец в сером пальто все не появлялся… Надо было что-то предпринять, и Миша вышел из-за своего укрытия.

5. ВЕЧЕР НЕОЖИДАННОСТЕЙ

Осенью 1942 года ленинградцы могли уже считать, что страшный голод никогда больше не повторится. Рационное питание в столовых вернуло силы и восстановило здоровье. Аскорбиновая кислота, витамин «С» во всех видах, свежие овощи вылечили от цинги. И все-таки в эти дни еще можно было встретить истощенных людей.

Такого человека встретил Миша, продолжая наблюдать за домом. Он сидел на бревнах, когда высокий тощий человек медленно подошел и устало опустился на бревно.

– Последняя станция. Месяца через два и ее надо проходить без остановки, – требовательно сам себе сказал человек и осторожно поставил около себя сумку с бидончиком и с какими-то аккуратно завязанными пакетами.

Худая шея, острые скулы, провалившиеся щеки человека напомнили Мише минувшую голодную зиму.

– Дядя, а вы не знаете точно, сколько сейчас времени? – спросил Миша, продолжая наблюдать за воротами, в которых скрылся мужчина в сером пальто.

Человек недружелюбно посмотрел на Мишу.

– Точно не знаю. Часов нет. А зачем тебе точное время?

Миша промолчал. Человек жестким тоном добавил:

– Болтаться без дела в твоем возрасте сейчас стыдно!

– Я работаю, дяденька. Я просто жду здесь одного человека…

– А дома кто есть?

– Нет. Один теперь остался. На корабле работаю. Там и живу.

Человек задумался. Потом уже мягко сказал:

– Сколько сейчас таких, без отца и матери. Душа болит, глядя на вас. Смотри не отбивайся от людей, от работы… Пропадешь…

– Вы, дядя, плохо обо мне не думайте. Я не пропаду. Сам работаю и о сестренке забочусь! – гордо сказал Миша.

Человек осторожно достал из сумки пакет и развернул. Там оказался хлебный паек, аккуратно порезанный на тонкие ломтики.

– Хочешь кусочек?

– Нет, дяденька, нет. Я скоро ужинать буду, – торопливо ответил Миша. – Меня кормят хорошо. Я на котловом питании.

– На котловом – это хорошо, – согласился человек и снова бережно завернул пакет.

– Дядя, а вы здешний? – спросил Миша. – Какой там завод?

– Там «Электросила»*.

– А она работает?

– А как же.

– А на другой стороне, у моста? Большой такой дом.

– Это райсовет.

Теперь Миша ориентировался в незнакомом районе и мог легко найти или описать местоположение дома, за которым наблюдал.

– Дядя, а в ту сторону далеко можно ходить?

– У моста пограничный пост. Нужен пропуск.

– Там уже фронт?

– Фронт за мясокомбинатом. Ну, парень, мне надо двигаться. Теперь уже до дома, без остановки.

Миша остался один. Темнело. Необходимо было сообщить майору, где он находится, и Миша отправился искать телефон.

Около здания районного совета всех пассажиров из трамвая высаживали. Имеющие право ехать дальше подходили к железнодорожному мосту, предъявляли пропуска и потом садились в тот же самый трамвай, подъезжавший к воротам, и отправлялись дальше.

Около пограничной будки собралась группа людей. Все они были в замасленной прозодежде* и, видимо, ехали на работу. Командир-пограничник проверял пропуска и, возвращая их владельцам, делал знак рукой красноармейцу, стоявшему у калитки. Эта калитка зеленого цвета, как и весь хрупкий палисадник, загораживающий дорогу, вероятно, была взята от какого-то дома. К палисаднику с обеих сторон примыкали проволочные заграждения.

Около пограничника стояла старуха.

– Пропусти, товарищ, – просила она.

– Нечего тебе там делать, бабка. Там фронт.

– У меня дочка там работает.

– Да где она работает? В трампарке, что ли?

– Нет. В антелерии.

Пограничник улыбнулся.

– Там, бабка, артиллерии много. Где ты ее найдешь?

– Найду, голубчик. Пропусти, пожалуйста.

– Нельзя, бабка. Пропуск надо. А что она в артиллерии делает?

– В санитарном лазарете работает. Две недели дома не была. Не подранили ли ее фашисты проклятые?.. Сердце болит!..

– Не могу я пропустить. Ты сначала узнай, в какой части она работает, и пропуск хлопочи.

В это время с трамвайной остановки подошла новая группа людей, и бабка отошла в сторону, терпеливо ожидая, когда пограничник освободится.

Миша свернул к большому, недавно построенному дому.

Здание районного совета, как и все ленинградские дома в те дни, снаружи казалось необитаемым, но, войдя внутрь, мальчик увидел в коридоре людей. В первой комнате, куда он вошел, за столом сидела девушка в ватнике, а перед ней стоял телефон.

– Разрешите позвонить. Мне надо по очень важному делу, – вежливо обратился к ней Миша.

Девушка подозрительно посмотрела на него и неприветливо сказала:

– По этому телефону звонить нельзя: это дежурный. Иди в соседнюю комнату.

В соседней комнате никого не оказалось. Миша закрыл за собой дверь, снял трубку и набрал номер. Они условились с майором, что если придется звонить, то нужно называть его «дядя Ваня», но, когда он услышал знакомый голос, растерялся, не решаясь обращаться так запросто.