Волшебный колодец (сборник) - Михаил Грешнов

Гарри вывели в море после четырехдневных испытаний в вольере. Операция и приживление мозга прошли успешно. Баттли радовался удаче: центры нервной системы функционировали нормально.

— Гарри, — шутил он, — теперь вы настоящий Нептун. Подводное царство — ваше. Плывите!

Но вольер — не то, что открытое море. Из тихой заводи Гарри попал в бушующий ураган, который оглушил и опрокинул его.

Человек на суше видит и слышит, обоняет запахи, осязает тепло и холод. Увеличьте стократно каждое ощущение, и вы приближенно представите себе мир дельфина. «Подвижной в подвижном»- таков был девиз «Наутилуса» в прошлом веке, когда считали, что океан нем, лишен цвета и запахов, «Подвижной в подвижном» правильно, и сегодня, а все остальное обернулось своей противоположностью: кваканье, клохтанье, хрюканье, блеянье обрушились на Гарри с четырех сторон, вскриками были полны глубины.

— Гарри! Гарри! — надрывался приемник в его мозгу. — Где вы?

— Я ничего не слышу… — растерянно отзывался Гарри.

Бесшумный электробот сопровождал его в первый выход. На борту не поняли Гарри, почему он не слышит. Судно шло на аккумуляторах, обороты винта были бесшумными.

С электробота ответили:

— Держитесь прежнего курса — право по борту!

Океан надвигался на Гарри, как разъяренный зверь; что-то ухало, ахало в нем, верещало, кудахтало, вздыхало и умирало. Позади гремел камнями прибой, впереди басовитым утробным рокотом извещал о приближении игравший где-то за тысячу миль отсюда шторм.

— Почему вы молчите, Гарри? — спрашивали с электробота.

— Разве вы можете меня слышать?..

— В чем дело? У нас полная тишина!

— Мне постоянно мешает шум.

— Опуститесь на глубину! — последовала команда.

Гарри пошел в глубину. С каждым метром все вокруг изменялось. Мелькали огненные штрихи, зигзаги — будто проносились пороховые ракеты; глубже ракеты превратились в светильники — голубые, зеленые, — висевшие точно луны. А потом вместо ожидаемой тьмы глубоко внизу появилось багровое с желтым отливом зарево — светился придонный ил. Там и тут колыхались синие или рыжие гривы светящихся водорослей, негаснущими полянами рдели колонии голотурий, камни светились красным, между ними мерцали, шуршали морские ежи, креветки; молниями проносились мурены, а звезды так и оставались звездами, только опрокинутыми в глубину… Это было удивительное, зачаровывающее зрелище, доступное глазам только обитателей моря. Оно было бы даже красивым, не окажись с первого взгляда жестоким. Это был мир, где все и всех пожирают открыто и беспощадно. Зубы и широкие пасти господствовали здесь над слабым и беззащитным, и чтобы слабому не быть сожранным без следа, ему надо было размножаться, как планктон, в миллиардах себе подобных. Гарри был потрясен беспрерывной охотой обитателей друг за другом, хрустом и хлопаньем челюстей, вскриками, визгами, пронизывавшими толщу океанских вод.

Когда, почувствовав потребность вздохнуть, он вынырнул на поверхность и с бота его спросили, что он видел в глуби, Гарри ответил:

— Ужас.

Человек хочет знать тайны океана и космоса, неудержим в желании заглянуть в мир дельфина, тигра, амебы. Открытия, которые его ждут, будут более потрясающими, чем некогда были открытия материков и полярных стран. Это новая область, которой пока еще нет названия, — может быть, человек назовет ее зоопсихикой… Что она принесет с собой? Готов ли человек к путешествию по этой неизвестной стране? Вооружившись психикой неведомых нам существ, их в тысячу раз обостренными чувствами, не станем ли мы их пленниками и жертвами?..

Завоевание человеком природы никогда не обходилось без жертв с обеих сторон. Человек вырубал леса и получал эрозию почвы, пыльные бури. Ставил заводы, и дым разъедал ему легкие и глаза. И все-таки… все-таки! Человек не был бы человеком, если бы не стремился вперед. Даже ценою жертв. Познание — вот что нужно ему и делает его Человеком. На пространствах вырубленных лесов выросли и прокормились десятки миллиардов людей, давших миру Коперника и Эйнштейна. Заводы усилили мощь человека — пришли Дизель, Гагарин. А потом — мы еще очень молоды на Земле. Мы знаем немногое и хотим знать больше. И будем знать больше, — если не остановимся на полпути и если силы, которые мы вызвали в мир, не отбросят нас вспять. Если… Но опять вспомним, что мы еще молоды. И были еще моложе. В первобытные времена огонь казался непобедимым. Человек овладел им и заставил служить себе. В средние века cтpaшнoй казалась ночь. Но и ее прошел человек, чтобы стать более смелым и зорким. Битву с фашизмом люди выстрадали не для того, чтобы ослепнуть на полпути. Разум победит, несмотря на риск, на битвы и жертвы,

Может быть, Гарри Пальман оказался неспособным вынести новый мир? Столкновение с неизвестным далось ему слишком трудно? Дважды пришлось спасаться бегством от акул под защиту электробота; сородичи-дельфины чувствовали в нем чужого, постоянно отвергали его, угрожая зубами; невидимая морская мелочь, рвала ему плавники, заставляя метаться и выпрыгивать из воды.

— Мистер Баттли, — просил он, когда его возвращали в спокойный вольер, — я не могу этого вынести.

— Терпение, Гарри, — отвечал шеф. — Привыкайте.

— Я хотел бы прекратить опыты, — настаивал Гарри. — Это мне не под силу.

— Впереди еще главное.

— Что главное, мистер Баттли?

— На это свой день Гарри, и свой час.

— Но я не могу!

— Привыкнете.

— Мистер Баттли…

— Контракт, Гарри. Вы же согласились… — напоминал Баттли.

Это смиряло подопытного.

— Дайте мне отдохнуть, — просил он.

— Не забывайте, что времени у нас месяц. Испытания — впереди.

— Что впереди?.. — со страхом спрашивал Гарри.

Шеф пожимал плечами. Похоже, он не знал, какие испытания будут, или ожидал на этот счет указаний от руководителей Института.

В конце концов успех опыта был успехом не одного только Баттли. Выше него стоял ученый совет, еще выше — дирекция, связанная с государственным аппаратом. Достижения института становились достижениями государства. И чем значительнее были достижения, чем больше возможностей они предоставляли, тем крепче брало государство эти достижения в руки. Баттли, Глен Эмин, Гарри?.. В большом деле они безличны и безразличны. Важен результат их работы, а государство пользовалось результатом, как ему было угодно.

Поэтому Баттли, доложив об успехе опыта, уже не был хозяином задуманного эксперимента.

— Не знаю, — признавался он Глену, — что будет дальше. В верхах человек-дельфин встречен аплодисментами. Теперь надо ждать испытаний. Наших нервов — в первую очередь, Глен.