(не)мимолётный роман - Марина Повалей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это, определённо, бельё. Ну конечно бельё. Что же ещё? Кроме как спрятаться под платьем, у этих лёгких тряпиц и не может быть другого назначения.
Я другого не пойму - зачем! мне! ТАКОЕ! бельё!
Не греет, не прикрывает. Да с ним мороки больше, чем практической пользы! И запах. Лёгкий, цитрусовый шлейф нитью протянулся из короба до содержимого руки. На упаковке гравировка модного дома “Л.Э”*. Что-то она мне напомнила, но я так и не поняла, что именно. Тряпки и мода никогда не были в сфере моих интересов. Ох, как зря!
Через несколько минут я уже задумчиво разглядывала в зеркале результат стараний ба. Платье фантастическое! Поверить не могу, что кто-то отваживается надевать подобное. И что более нереально - это нужно носить мне.
Серый, казалось бы безликий цвет, призванный только своим названием обезличить в него облачённую, неожиданно стал благородно-скромным. Что оказалось очень актуально, учитывая фасон. Две широкие лямки по плечам, круглый вырез. Вырез! Мне, у которой всё и всегда было под горло, чтобы не маяться. Да, неприличным его не назовёшь, но у меня такое чувство, что отсутствующая до этого момента, а сейчас в миг выросшая грудь, всё же вывалится из него. Вот прямо сейчас. Каждую секунду! Мягкий корсет до нереального утянул и без того тонкую талию, а юбка струится, ниспадает до пола. Песочные часы.
Невероятное платье. И я в нём, словно … словно …
Невероятная!
Будто выпила мифическое зелье привлекательности.
Обычно худые плечи стали трогательно-хрупкими, острые локти и длинные руки, - изящными. Но самое главное - грудь! Нет, не так - ГРУДЬ! У меня появилась грудь! Плевать, как я буду в нём передвигаться, по боку, что нужно контролировать осанку и дышится не так легко. Я смотрю на потрясающую девушку в зеркале и не понимаю, где она была раньше? Жёваный крот!
Когда я искала рецепты мазей и зелий для увеличения груди, когда сидела на сдобной диете, чтобы перестать быть похожей на прямую палку?! Когда каждое утро делаю гимнастические упражнения, для роста мышечной массы в груди и ягодицах!
Руки, не посовещавшись с головой, сами выдернули шпильку из ставшего привычным узла волос, а те, как тяжёлой, волной о берег, ударились об оголённые плечи и спину. Слегка влажные, почти чёрные, немножко волнистые. Они придали воздушности всему образу. Или я пытаюсь задержать в себе эту незнакомку, или сейчас выгляжу так, словно не успев в спешке и волосы досушить, схватила первое попавшееся, привычное платье.
Аккуратно, невесомо почти дотронулась до горящей скулы, пробежала пальчиками по шее …, ключицы, грудь …
Совладав с собой, всё же собрала волосы в причёску, одним глазом заглянула в шкаф и отправилась к бабушке, на ходу вдевая в уши серьги, положенные к туалету.
Интересно, только мне кажется очевидным, что под платьем у меня такое непотребство, именуемое бельём, или инженер-недоросль тоже догадается?
- Лиззи, - голосом проявила духа, подходя к покоям герцогини.
- Ваша светлость, - она не проявилась, откликнулась только. Где-то занята.
- Предупреди бабушку о моём визите.
- Герцогиня Эстесадо ждёт вас в кабинете. Она в курсе, что вы идёте.
Кто бы сомневался! Бабуля в курсе, куда какая мышь юркнула в тайных ходах крепости! Что ей человеческие перемещения!
Гостиная, будуар, неприметная дверь в кабинет. Здесь я притормозила и легонько тренькнула костяшками пальцев о дверь.
Бабушка за рабочим столом поприветствовала меня насыщенно-изумрудной шевелюрой. На этот раз. Вообще, гадать, с каким цветом причёски герцогиня сегодня спустится к завтраку, когда-то для нас с папой было одним из любимых развлечений.
- Можно войти? - полюбопытствовала, сунув нос в дверной проём.
- Конечно, дорогая, - старшая герцогиня закрыла книгу, отложила её в сторону.
Из распахнутого окна шумит беснующееся море, шум прерывается только криком снующих птиц. Пройдя прямо к креслу, крепко обняла бабулю, поцеловав натянутую щёку, пахнущую корицей.
- Соскучилась, - промямлила я, как-то извиняюще.
- Я тоже, милая. Оценила мой подарок? - ба просто лучится самодовольством.
- Оценила. Но ничего не поняла. С чего такие резкие перемены?
- Ташенька …, ты растёшь. Уже выросла. Выросла, а я с трудом успела уловить перемену из подростка в молодую женщину, - голос властительницы земли сей дрогнул. Едва уловимо, но я заметила.
- Скажешь тоже, - пальчики мои привычно потянулись к красному мармеладу, в вазочке на столе.
- Видишь ли милая, - герцогиня, взяв паузу, сцепила руки в замок и продолжила, - на днях должен приехать граф Дортконд.
Маленький кругляшок скользнул в горло…, ниже по пищеводу и несколько раз подскочив с глухим стуком осел где-то в пятках. Я не почувствовала вкуса.
- Но ведь до свадьбы …
“Ещё так много! У меня же ещё есть время!” - захотелось прокричать.
- Год, верно. Он не намерен менять планы, - голос словно в отдалении. Вперившись взглядом в длинный, утончённый нос, так похожий на мой собственный, я изо всех сил стараюсь расслышать всё сказанное. - Тади в переписке рассказал ему о твоей учёбе и кажется мне, что твой будущий муж разделяет восторг отца от образованности невесты.
- Он не против?
- Негатива в письме я не усмотрела. Скорее интерес. Это не удивительно! Такие свершения! Мы действительно гордимся тобой! Твоим умом!
- Бабушка … Но зачем же он едет?
- Не знаю милая, но как человек, повидавший жизнь, думаю, что хочет увидеть, в кого превратилась та маленькая девочка, обещанная ему в жёны. Познакомиться поближе…
- Скажи … - не знаю, как подобрать слова. Но понимаю, что сейчас самое время. - Ты знаешь о его причастности к преступлениям, прошумевшим недавно?
- Продолжай, - прищурилась в недоверии герцогиня.
- Около двух лет назад в Келсе было раскрыто громкое дело. Ну как громкое … Его старались не афишировать, но … Группа мужчин, представителей самых знатных фамилий на протяжении, года что ли, заманивали девушек. Кого-то держали по нескольку суток, с кем-то расправлялись сразу. Убивали, но до этого, до того, как у бедняжки обрывалась жизнь, над ней издевались. Насиловали, истязали, все вместе … - бабушка смотрела на меня с ужасом в глазах. Её высокий, обыкновенно гладкий лоб, уподобился доске для стирки, а чёрные глаза не отрывались от моего дергающегося лица. - Следователям удалось доказать только восемь убийств. И причастность семерых. Их
