Отринуть любовь (СИ) - Белошицкая Ольга

Старый наг нашелся в своем рабочем кабинете, за письменным столом, над аккуратной стопкой бумаг. На его малоподвижном лице проступил намек на улыбку, когда она вошла, которая сразу же исчезла за привычной маской каменной сдержанности.

— Слепка нет, — ответила на его немой вопрос Юлька. — Есть нити, уходящие в Маар. Хорошие такие, яркие. Идут далеко, искать источник я не стала, побоялась, что заметят. Надо посмотреть на него ночью, — продолжила она торопливо. — Если им кто-то управляет, нити напрягутся и будут наполнены базовой силой контролера.

Кольер пристально вгляделся в ее лицо.

— Что ты знаешь о технологии подчинения? — спросил он очень тихо.

— Пока немного, — ответила она с вызовом. — Но я узнаю.

— Надо понять, на какой стадии находится процесс, — Кольер встал, прошелся по кабинету и остановился у окна. — Он еще подчиненный или уже зависимый.

— Зависимый? — переспросила Юлька. — Зависимыми же только Двуликие бывают. У которых есть хозяин.

— Всю историю Ар Соль люди пытались найти способы подчинять разум населяющих ее существ, — начал старый наг после длительной паузы. — Двуликие зависимы с очень давних времен, но когда-то, многие тысячелетия назад, они были свободными. Их подчинили, привязали к себе постоянные обликом люди. Где, на каком этапе эволюции был найден способ полностью подавлять и подчинять сознание существ, меняющих облик, я не знаю. Видимо, в силу своей изменчивости, они оказались более податливы, чем постоянные обликом ассары. С тех пор попытки найти способ подчинения постоянных обликом никогда не прекращались. Сильный всегда стремится подавить, навязать свою волю слабому, любым из доступных ему способов.

— Или другому такому же сильному, — добавила Юлька, не отрываясь от его лица, на котором опять проявилась и сразу же исчезла эмоция — то ли горечь, то ли сарказм.

— А это даже ценнее. Подавить волю и навсегда сделать зависимым, а то и полным рабом твоего бывшего противника — чем не победа? Окончательная и бесповоротная. Так вот, — вздохнул он, — во времена моей молодости, а это — последние годы прежнего Нигейра, такая технология была найдена. Существует много слухов, что с ней стало и почему Вечные, жившие в ту эпоху, уничтожили действующее воплощение Аспида. Среди наших Вечных бытует версия, что он был безумен, потому что попал под эксперименты с зависимостью, став жертвой того изобретателя, что додумался до механизма подчинения через Маар.

— Это так? — осторожно спросила Юлька, у которой перехватило дыхание от его неожиданных откровений.

— Не совсем. Он действительно был безумен, но по личным причинам. Эксперимент его не задел. Он шел над другими людьми, в основном — добровольцами, и шел успешно.

— Вы принимали в нем участие, — догадалась Юлька.

— Да. Более того, я и был одним из добровольцев, — печально усмехнулся Кольер.

— Вы хотите сказать, что выстали зависимым?

— Именно. Я — результат удачного эксперимента по искусственному созданию связей «хозяин-зависимый» через пространство Маара. Точно такой же, как обычные Двуликие.

— Кто же ваш хозяин? — шепотом спросила она.

— Нигейр Аспид. Тот, которого развоплотили. Нас всех тогда подчиняли ему.

Юлька потрясенно молчала.

— Посмотри на меня через Маар, — предложил Кольер, отвернувшись от нее и напряженно глядя в окно, словно ему было неловко. — И скажи, что ты там видишь.

Нащупав камень маар-щита под одеждой, служивший ей опорой для выхода, она расфокусировала взгляд и сразу же заметила нити, тянущиеся от него к той самой уродливой твари, что год назад пыталась ее сожрать.

— Нити, — пояснила она. — Заканчиваются на экзотической сущности Некроса, которая выглядит угрожающе неаппетитно. Я ведь и раньше их видела… только не знала, что это такое.

— Она не всегда была такой, — вздохнул он, поворачиваясь к ней. — Сначала это был обычный искусственно созданный с помощью специальной установки слепок моей психики, помещенный в Маар и связанный нитями с хозяином.

— Фантом, — прошептала Юлька

— Что ты называешь фантомом? — уточнил он.

— Искусственно созданный с помощью союза двух талантливых людей — человека с даром управлять силами и стихиями и человека с художественным даром — слепок личности, помещенный в некую силовую среду, — сформулировала она.

— Хорошо, термин принимается, — согласился Кольер. — После смерти Нигейра мы все остались без хозяина, и нам стало туго… Постепенно большинство участников эксперимента сошли с ума. Некоторых убили из-за крайней, неуправляемой агрессивности. Я же… я подозреваю, что то, что ты называешь фантомом, было захвачено какой-то блуждающей сущностью Маара, скорее всего, принадлежавшей другому миру. Может быть, некое мертвое порождение Анг Мирта… Не знаю. Возможно, Ширин разобралась бы, если бы взялась, — прокомментировал он. — Поэтому я и не умер. Но постепенно захватившая оборванные нити тварь стала требовать пищи, такой же, что требуется Вечному для поддержания своей необычной энергетики. Взамен я получил такую же длинную жизнь.

— А что случилось с установкой, которая создавала эти оттиски психики? — поинтересовалась Юлька. — И кто помещал их в Маар? И как вас завязывали на Нигейра-Хозяина?

— Он переносил их сам, — ответил старый наг. — Брал по одному, выходил в Некрос и там визуализировал — они и всплывали. Точнее мне не описать, я и так со слов нашего координатора пересказываю. Потом оказывалось, что все перенесенные им души-оттиски остаются как бы все время с ним. Не забывай, я подопытный, а не экспериментатор, — печально усмехнулся он.

— А установка?

— Она законсервирована в Либруме. Целенькая.

— О боже, — прошептала она. — Эта дрянь там лежит, и Саша хочет открыть этот ящик Пандоры.

— Для этого ему сначала надо его найти. И тут я ему не помощник.

— И вы думаете, что Румянцев… зависимый? Но тогда получается, что кто-то уже нашел Либрум?

— Для этого мы подождем ночи, и ты еще раз на него посмотришь, — сказал Кольер. — Если там только нити, без оттиска-проекции в Мааре, возможно, это что-то другое.

— Это фактически то же самое, — возразила Юлька. — Меня пытались хитростью заставить сделать фантом Нигейра, аргументируя необходимостью гасить его вспышки агрессии. А для этого рассказали технологию, только не всю и не точную — вернее, часть ее не сработала при попытке закончить создание фантома.

— Кто пытался? — Кольер развернулся к ней с опасной грацией хищника, в темных глазах вспыхнули и погасли короткие искорки гнева.

— Один тип из школы Эгрох.

— Ты кому-нибудь об этом рассказывала?

— Ширин. Она заинтересовалась и технологией, и теми, кто пытается ее опробовать. Мы немного поэкспериментировали с фантомами, что были в нашем распоряжении.

Он неожиданно успокоился.

— Хорошо, — в голосе старого нага звучало облегчение. — Как бы она к Саше не относилась, вреда она не причинит. Скорее наоборот — возьмется защищать, если почувствует, что ему грозит реальная опасность.

— Как вы думаете, могли они найти Либрум? — спросила Юлька, глядя, как старый наг устало возвращается за стол и садится, уронив голову на руки.

— Даже если нашли, надо его открыть. Две половинки ключа и активатор. Активатор у меня, он такой же, как и для Награ, ключи у таких Вечных, у которых их не выманишь, — ответил он. — Если только украсть. Но для этого надо хотя бы знать, как они выглядят, эти ключи. Технология, о которой ты рассказываешь, имеет некоторое сходство с той, старой, но по сути — иная. Кто-то нашел альтернативный путь. Возможно, путь этот существовал и раньше, но был запрещен. Вечные в свое время многое позапрещали, просмотрев с помощью Филина вероятностные линии будущего. Не факт, что все запрещенное ими полностью исчезло с лица земли.

— У нас говорят «Запретный плод сладок», — кивнула Юлька. — Хорошо бы понять, к кому ведут ниточки и в чьих руках находится фантом Румянцева.

— И зачем он шляется по ночам по замку, — ворчливо добавил Кольер. — Ты подождешь здесь или пойдешь к себе? Если останешься ждать, то давай выпьем кофе.